Пепельное небо. Пепельная земля. Пепельный рассвет. Пепел на зеленой траве. Тетралогия - Конторович Александр Сергеевич - Страница 15

— Нам совершенно неинтересны.

— Угу! Ну, что ж… не возражаю. Работайте, капитан, — майор приподнимется со стула.

— Простите, господин майор, а как вы сами охарактеризовали бы вашего сотрудника?

— Не нашего, капитан. Уже не нашего. Самоуверен, вспыльчив. Склонен к нарушениям правил внутреннего распорядка. Служебную дисциплину не соблюдает, за что был неоднократно предупрежден. (Аукнулись мне фокусы с тетрадями…) Что еще? Скрытен, малообщителен. Ну… вот и все, пожалуй…

— Спасибо, Илья Иванович, вы нам очень помогли. До свидания.

— Э-э-э, обождите, господин майор! — вскакиваю я с места. — Вы что, так и уйдете?

— А вы собираетесь мне помешать? — язвительно осведомляется он.

— Вы даже обстоятельств дела не выяснили! Так нельзя!

— Еще и вы будете мне указывать, что можно и что нет? И без вашего вмешательства все видно, — тем не менее, подойдя к столу, он пару минут смотрит отсутствующим взглядом на бумаги, разложенные перед ним капитаном. Кивает и поворачивается к выходу.

— Доложите генералу! — использую я последний козырь.

— Какому?

— Как какому? Начальнику управления!

— Начальником управления является полковник Свиридов.

— А… Олег Петрович?

— Умер. Еще две недели назад. Стыдитесь, Рыжов! Могли бы и знать!

Ну да. Такая информация у нас на каждом заборе написана.

Обдав меня напоследок негодующим взглядом, Хлебов важно выплывает из кабинета.

Хазин… как же так? Умер? Он же здоровый мужик был! Погрузившись в свои мысли, я пропускаю мимо ушей вопрос полицейского.

— А! Что?

— Я повторяю. Когда и при каких обстоятельствах вы видели в последний раз гражданина Умарова?

— А кто это такой?

— Ваш сосед снизу.

— Это в халате который?

— То есть?

— Первый и последний раз я видел его именно в халате.

— Когда это было?

— Ну… в понедельник… нет! Во вторник!

— И каковы были обстоятельства этой встречи?

— Мы малость поспорили с его… как это называется… абреками.

— Вы?

— Точнее, я один. Олежка в этом споре играл роль инвентаря, вокруг которого все и происходило.

— А что происходило вокруг?

— Они нам стояк перекрыли! Вот и не стало у нас всех горячей воды!

— Разве? А умывались вы тогда чем сегодня поутру?

А ведь из крана текла горячая вода! Починили? Так быстро?

— Да черт его знает! Могли и починить успеть. Я ж не сантехник — откуда мне знать?

— Про стояк, однако, сообразили сразу…

— Это не я! Олег сказал, он разбирается.

— Хорошо разбирается?

— Сантехником был, не все мозги-то еще пропил…

— Разве? Странно… а он ничего такого не говорит…

— Да вы его на очную ставку давайте, я ему и напомню! А то орать он здоров, а вот как отвечать…

— Даже так? — Капитан поворачивается в сторону двери. — Где там наш говорун? Давай его сюда!

Скрипит входная дверь, и на пороге появляется Олег. Он весь какой-то помятый, но старается держаться бодрячком.

— Присаживайтесь, гражданин Клюев, — кивает на стул у стены Марков. — Старший лейтенант, пригласите, пожалуйста, понятых.

В комнату бочком заходит толстая тетка и какой-то невнятный мужик Капитан разъясняет им смысл происходящего. Потом поворачивается ко мне.

— Сергей Николаевич, при каких обстоятельствах состоялась ваша последняя встреча с гражданином Клюевым?

— Утром во вторник. Я услышал громкие голоса на лестнице и вышел посмотреть.

— И что увидели?

— Его окружило пятеро парней южного обличья и грозились размазать по стенке.

— Все?

— Да.

— Подпишитесь. Вот тут. Хорошо. Что вы сделали?

— Вмешался в разговор и поинтересовался причиной шума.

— Почему?

— Я его знаю, он живет у нас в доме. Человек тихий и не драчун. А к нему приставали какие-то небритые. Явно не наши жильцы.

— Подпишитесь. Гражданин Клюев, а что скажете вы?

— Да мы просто так… спорили за жизнь. Ни драки никакой, ни еще чего такого… А он как рявкнет на нас!

— Подпишитесь. Так Что дальше?

— Ребята возразили. Так он их как кегли в этом… в ломбарде! Так и посыпались!

— Где?

— Ну… где шары катают.

— В боулинге?

— Может быть. Я точно не помню. Да… так все и попадали.

— Подпишитесь.

— Олег, у тебя с головой все в порядке? — спрашиваю Клюева. — Ты, часом не запамятовал, кого из нас за грудки держали? А нож тоже позабыл?

— Сергей Николаевич! — укоризненно качает головою капитан. — У вас будет возможность все сказать!

— Так он же брешет!

— Да ты чего? — испуганно отодвигается в сторону Клюев. — Никак сам тогда с утра нажрался? Не было ножей никаких! Да и не успел бы никто! Раз-два — и трое лежат.

— Угу… — смотрит в бумаги капитан. — Два сотрясения мозга, сломанная стопа правой ноги и двойной перелом лучезапястной кости… хоть и на троих, но вполне себе… вышел Сергей Николаевич на лесенку поговорить…

— Ты скажешь, что и воду нам никто не перекрывал? — снова наезжаю на Олега.

— Какую воду? Ты о чем?

— Вот справка из ДЭЗа, — вытаскивает жестом фокусника какую-то бумажку капитан. — Никаких переделок водопровода в доме не производилось. Посторонних устройств не выявлено.

Вот это фокус! А Олег-то!

Тем временем он, расписавшись в протоколе, возвращается на место. Марков снова поворачивается ко мне.

— А что было после этого, Сергей Николаевич?

— Вышел их босс. Как вы сказали, этот… Умаров. Стал грозить и велел двоим оставшимся меня избить.

— Подпишитесь. Так прямо и сказал?

— Словами не сказал, но так глянул на них! Вот парни и бросились на меня.

— Подпишитесь. Лихо, однако! Еще одна сломанная рука, несколько ребер и еще одно сотрясение мозга…

— Пусть впредь думают, на кого прыгать.

— Угу. А помочиться на могилу господина Умарова кто обещал? Не вы ли?

— Не обещал я этого. Сказал, что прощения просить не буду, скорее он помрет от собственного самомнения.

— Подпишитесь. Гражданин Клюев?

— Он сказал, что скоро наплюет на могилу этого… Умарова.

— А потом?

— Он ушел, и мы вызвали «Скорую помощь». Они всех и увезли. А Рыжова я больше не видел…

Когда за Олегом и понятыми закрылась дверь, капитан повернулся ко мне.

— Ну что, Сергей Николаевич? Что вы теперь скажете?

— Как я понимаю, все эти пятеро обалдуев дали похожие показания?

— Правильно понимаете.

— И что вам теперь от меня надо?

— Ну, все основания арестовать вас у меня теперь есть, так что… — он протягивает мне бумагу. — Ознакомьтесь и распишитесь.

Постановление о задержании. Совсем хорошо. Делать нечего, расписываюсь.

— И вот тут.

Постановление о привлечении к делу в качестве подозреваемого. Еще лучше.

— У вас все бумаги? Или еще чего есть? — интересуюсь у Маркова.

— Будут и еще.

— И что теперь?

— Собственно говоря, материалов по делу о нанесении вами телесных повреждений вышеуказанным гражданам более чем достаточно. Так что это дело мы можем уже вскорости передать в суд.

— Передавайте.

— А вы, Сергей Николаевич, зря так хорохоритесь! Есть ведь и еще одно дело.

— Только одно? Глядя на вас, можно подумать, что их в вашем столе десяток лежит.

— Лежит. Даже больше. И некоторые из них, вполне могут быть рассмотрены под иным углом. В свете вновь открывшихся обстоятельств. Пока же меня интересует внезапная смерть гражданина Умарова. Которая последовала через шесть часов после вашего обещания наплевать на его могилу.

— И как его угрохали?

— А вы не знаете?

— Откуда же?

— Зарезали. Армейским штык-ножом, который там же и бросили.

— И какое отношение это имеет ко мне?

— Выясним. Полагаю, что самое прямое.

— Ну… Поп свое, а черт — свое. Выясняйте, мне вам сказать нечего.

— Ой ли?

— То, что это подстава с чьей-то стороны, я понимаю. Неясно только, кому это нужно и зачем.