Волшебные руки труда и науки - Дижур Белла Абрамовна - Страница 3

— Подарю-ка я эту древнюю иглу своей маме. Пусть полюбуется, чем раньше люди шили…

— Ах, как интересно! — опять пискнула тоненькая иголка. — Вот бы мне потеряться на тысячу лет и проснуться в руках людей того времени.

— Но тогда, может быть, уже не понадобятся иголки, — сказала большая вязальная спица. — Я слышала, что в моду войдут… — И она начала рассказывать о том, какую одежду будут носить через тысячу лет…

Но это уже тема совсем-совсем другой сказки.

ПЕРВЫЙ АВТОМАТ

ОБЗАВЕЛСЯ ЧЕЛОВЕК ДОМОМ, ТЕПЛЫМИ ОДЕЯЛАМИ, ОДЕЖДОЙ. ЗНАЙ СЕБЕ ПОЛЕЖИВАЙ, ЗАКУТАВШИСЬ В МЕХА. СЪЕЛ ВСЮ ПИЩУ — ВЫЙДИ ПООХОТИТЬСЯ, И — ОПЯТЬ НА БОКОВУЮ!

НО ЧЕЛОВЕК — НЕ ЗАСОНЯ МЕДВЕДЬ И НЕ ПОЛЕВАЯ МЫШЬ, ДЛЯ КОТОРОЙ ВСЯ ЗАБОТА — ЗАПАС ЗЕРНА В НОРКЕ.

ДЕЯТЕЛЬНЫЙ УМ ЧЕЛОВЕКА НЕ ДАВАЛ ЕМУ ДРЕМАТЬ.

…Приятно в жаркий летний день подойти к автомату с газированной водой, опустить монету и выпить пенящийся прохладный напиток. Любопытные мальчишки по пять-шесть раз бросают в щель автомата трехкопеечные монеты и наполняют стаканы. Им, наверное, уже не хочется пить! Просто интересно смотреть на металлический ящик, ничем не похожий на живое существо, но поступающий как живой продавец. Ты ему — монету, он тебе — воду с сиропом!

То же самое в метро. Спустишь пятачок — и рычаги, закрывающие проход, сами собой убираются.

Автомат… Какое знакомое слово! И как много самых разных вещей называют этим именем.

Телефоны-автоматы… Автоматы — продавцы железнодорожных билетов, открыток, конвертов, газет… Автоматическое ружье… Автоматические станки, которые приводятся в движение электричеством.

Например, ткацкий станок. У него с одной стороны устроена большая катушка с нитками — шелковыми, льняными или шерстяными. Если долго смотреть на крутящуюся катушку, то кажется, будто с нее сбегают тоненькие струйки. Это беспрерывно сматываются продольные нити.

Между нитями-струйками снует металлическая штучка, которую называют «челнок». Она действительно имеет форму маленькой лодочки. Взад-вперед, взад-вперед стремительно бегает лодочка, продергивает поперечную нитку между продольными.

А с противоположной стороны станка выплывает широкая река готовой ткани. Она — эта река — сама собой наматывается на другую большую катушку.

Автоматический ткацкий станок дает ткани во много раз больше, чем старинные ручные. Одна ткачиха может обслуживать сразу несколько станков. Она ходит от одного к другому и посматривает, не порвались ли где ниточки — их надо быстро связать.

А вот в шлифовальных и полировальных цехах стекольных заводов работают автоматы, которые обходятся вообще без людей. Они как бы сами «знают», что им полагается делать.

…Безлюдные цеха, где работают автоматические станки… Целые заводы-автоматы, где почти не видно людей. Пройдешь по такому заводу — и кажется, что попал в царство, где действует особое племя стальных Гулливеров.

Мы живем в такое время, когда эти стальные существа все больше и больше заселяют сушу, океаны, воздух и даже космос.

Они зажигают огни на маяках, пекут хлеб, сортируют товары, управляют движением луноходов, океанских лайнеров, спутников Земли…

Сколько же их создано — этих «умных» машин, которые выполняют сложную, трудную работу!

Кибернетические машины производят сотни тысяч сложнейших расчетов, переводят с одного языка на другой.

Уже изобретены машины, принимающие экзамены у студентов, обучающие школьников иностранному языку или геометрии.

Изобретатели поручают автоматам все более и более сложные обязанности.

Но как бы ни были «умны» эти стальные существа, без человека они мертвы и бездеятельны. Человек распоряжается ими по своему усмотрению. Включает или выключает, когда считает нужным, обновляет или уничтожает устаревшие. Автоматы стали его помощниками.

А кто, где, когда сделал самый-самый первый автомат?

…Это было очень, очень давно. На земле еще не было ни городов с большими домами, ни заводов, ни железных дорог, ни автомобилей. Да и простых повозок еще не было.

Люди еще не умели выращивать хлеб. Жили в лесных шалашах, сложенных из веток, или ютились в пещерах.

Главным их занятием была охота. Выносливость, терпение и большая наблюдательность требовались от охотника. Надо было изучать повадки зверей, птиц, рыб, насекомых.

Вот охотник заметил, что к вершине дерева или в расщелину скалы одна за другой летят дикие пчелы. Наверное, там скрывается их гнездо…

Притаившись, следит он за полетом пчел. А убедившись, что догадка его верна, с большим трудом пробирается к лакомому гнезду.

Не простое это дело!

Нужны ловкость, осторожность, хитрость… Иначе уйдешь без меда, к тому же искусанный жестоким пчелиным роем.

А легко ли стоять в холодной воде с вытянутым копьем, напряженно ожидая минуты, когда можно будет пронзить проплывающую мимо рыбу…

Еще труднее — охота на крупного зверя.

Тут уж в одиночку не пойдешь — охотились группами. По нескольку дней и бессонных ночей выслеживали и гнали добычу.

Но в те далекие времена, как и в наше время, люди были не все одинаковы. Одни — более сильные, другие — послабее. Одни — ловкие, другие — неуклюжие. Более проницательные, умные и, наоборот, не умеющие внимательно относиться ко всему, что их окружает.

И, как во все времена, появлялись среди людей изобретатели. Они были сообразительнее, настойчивее, наблюдательнее других. А может быть, их сердила необходимость так много сил и времени тратить на добывание пищи?

Вот рыболов стоит по колено в воде. Стоит и злится на холодную воду, на рыбу, которая ускользает от его копья.

Он мучительно думает — как бы это сделать, чтоб рыба сама, без его участия, стала его добычей?

Нельзя ли на ее пути поставить какое-нибудь препятствие?

Рыболов не раз видел, что в местах, где река зарастает водорослями, рыбы плывут медленнее, путаются в переплетенных стеблях растений.

И тут он начинает молить богов, чтоб они послали ему густую заросль. Пусть она, по волшебству, появится здесь и остановит, задержит рыбу.

Но боги не слышат его мольбы. И тогда, рассердившись, он начинает соображать, что, пожалуй, обойдется без их помощи.

Он научился добывать и обрабатывать растительные волокна, сплетать из них сеть и ловко прилаживать ее в рыбных местах.

А сам ждет, сидя на дне сухой лодки.

И вот как здорово получается! Сеть покорно делает свое дело. Через какое-то время рыболов обнаруживает в ней не одну, а десяток рыб.

Нам, людям второй половины двадцатого века, изобретение рыболовной сети не кажется значительным.

Но какие приспособления для добывания пищи были тысячелетия назад?

Каменная дубинка, костяные и каменные стрелы, лук, копье… И, пожалуй, все! А тут какой-то хитроумный рыболов придумал сеть. И она сама ловит рыбу! Шутка ли! Весть об этом изобретении разносится быстро. Кто-то умудряется сплести еще лучшую сеть. Кто-то другой использует сеть не только для ловли рыб. Он уже охотится и на птиц, загоняя их под сеть, прикрепленную камнями.

Проходит время. Сети становятся все совершеннее. Их делают такими крепкими, что можно ловить даже крупных животных.

И этот способ охоты сохраняется до наших дней.

В Африке и теперь охотники устраивают полукруг из натянутых сетей и загоняют в него антилоп. В Борнео так ловят диких оленей.

Жестокое дело — охота! Кажется, какое надо иметь злое сердце, чтоб придумывать все новые и новые способы поймать животное, убить его!