Задание на всю жизнь - Хакимов Абдулла - Страница 13

13

Лет сорока, полный силы и энергии, Джабраил был веселым собеседником, любил шутки, мастерски рассказывал анекдоты, заставляя слушателей хохотать до упаду.

Он умел заговаривать с любым незнакомым человеком, неплохо знал турецкий, фарси, помнил множество легенд, сказок и рубаи. За то, что он всегда был осведомлен, казалось, обо всем на свете, его, наверное, не зря назвали Джабраилом[16]. Хозяин также симпатизировал неутомимому работнику, тем более, что Джабраил Аскар по сути уже давно был его помощником и постепенно многие дела предприятия легли на его плечи.

Недавно появилась новая забота: хотя халва и славилась во всем Мешхеде, ее почему-то начали покупать меньше.

Джафар, сидящий за прилавком, отгонял от сладкого товара стаи мух и переживал вслух, бормоча:

— Товар залеживается… Значит, скоро конец… Вот беда-то какая!

Часть засохшей халвы вновь перерабатывалась… Но разве это спасет положение?

В такой трудный момент Джабраил Аскар, как это уже не раз бывало, явился для хозяина спасителем.

— Уважаемый Джафар-ага, не нужно падать духом! Давайте-ка большой медный поднос, на нем красиво разложим халву, а я пойду по улицам и буду кричать: «Кончается халва!» Сами увидите: поднос халвы обернется подносом звонкой монеты… Что скажете на это?

Джафар усмехнулся, обдумывая предложение.

— Золотая голова у тебя, Джабраил. Всегда что-нибудь придумаешь. Хотя эта мысль сама по себе не новая, но мне в голову она не пришла. Что ж, попробуем…

— Не беспокойтесь, хозяин, — весело перебил его Джабраил. — Я быстро заполню прореху, которая образовалась в ваших делах!

Джафар невольно улыбнулся. Может быть, этот весельчак, застрявший у него на полдороге между аллахом и пророком, действительно поправит его дела!

На другой день Джабраил Аскар поставил большой медный поднос перед хозяином.

— Ну-ка, ага, разложите сами все, что хотите! Давайте побольше зульбие, занжибил, кунжутного и парворды.

Лучшие, знаменитые сорта халвы… На любой вкус!

Зульбие, например, готовится из тягучей патоки… Кроме патоки необходим тонкий слой теста, обязательно на топленом масле. Тесто обернет патоку трубочкой. А на трубочку, для красоты, нанесут узор.

Многим нравится халва занжибил. Ее варят, примешивая кофе или какао.

Но если вы и ваши друзья угощались фруктами, подайте на стол халву парворды… Кроме сахара и теста, в ней есть немного перца…

Выбирайте на любой вкус!

Джабраил сложил халву пирамидками и, легко подняв большой поднос, водрузил его на голову. В одну руку он взял маленькие весы, гири, в другую — небольшой стульчик и вышел на улицу.

— Халва кончается! Халва кончается! — зазвенел его голос.

Целый день, не зная усталости, ходил по площадям и улицам, переулкам и тесным тупичкам, по базарам и торговым рядам, чайханам и харчевням веселый человек. Он сыпал шутками. Громко декламировал незатейливые стихи:

— Кто съел халву занжибил, Тот сладость жизни вкусил!

И тут же обязательно предупреждал:

— Халва кончается?

Новую работу Джабраил выполнял с большим рвением. В первые дни продавал по одному подносу, а потом стал являться в лавку за товаром по два, а то и по три раза. Конечно, это пришлось по душе Джафару!

Хозяин жадно пересчитывал монеты, не скрывая восхищения таким работником. А Джабраил, скромно выслушав похвалы, снова уходил, подмигивая самому себе и стараясь перекрыть городской шум своим неожиданным сообщением:

— Халва кончается! Спешите…

Люди тянулись к веселому продавцу.

Он снимал с головы поднос, ставил на стульчик, брал весы…

— Ну, подходите… Быстрее, быстрее.

Когда Мирза Садыков начал работать в чайхане, он несколько раз видел Джабраила, проносившего свой товар. И Джабраил, хотя он не был знаком ни с Али, ни с его работником, приметил, что в Мешхеде появился новый человек.

По фотографии, показанной ему в Ташкенте, Мирза узнал этого низкого, полного, с горящими глазами веселого азербайджанца и издали внимательно присматривался к нему. Этот веселый продавец халвы был очень нужным для Мирзы человеком…

Однако тогда еще не настало время встречи с бакинским коммунистом Хусейном Мамедовым, которого здесь звали Джабраилом.

Но теперь, когда Мирза прочно обосновался у муфтия, свидание с разносчиком халвы стало необходимым. Джабраил, словно ощутив это, не заставил себя ждать. Он каждый день приходил на улицу Арк. Под гулкими сводами суннитской мечети высоко звенел его голос.

Вот и сегодня, в самый полдень, когда на раскаленных улицах почти пусто, упрямый и веселый продавец появился опять.

Все живое — даже бездомные собаки, высунувшие языки, птицы с открытыми клювами — устроились на островках тени под заборами и в подворотнях. А продавец как ни в чем не бывало шел по самой середине улицы Арк, распевая:

Кто съел халву занжибил, Тот сладость жизни вкусил!

Муфтий и Мирза пили чай за низким столиком, раскрыв настежь двери худжры.

Муфтий взглянул на Мирзу:

— Что-то уж очень расхваливает свою халву этот весельчак. Может быть, купите немного зульбие и занжибила… К чаю они кстати.

Набросив на плечи тонкий яктак[17], Мирза вышел на улицу. В руках у него была фарфоровая чашка, и, стоя в тени ограды, он с нетерпением ожидал торговца.

— Эй, халвафуруш[18], — окликнул он негромко.

Продавец обернулся. Мирза приблизился к нему. Они остановились в десяти-пятнадцати шагах от ворот мечети под тенью дувала. Джабраил быстро поставил поднос на стульчик и заговорил:

— Приказывайте, господин, сколько и какой халвы вам угодно? Один сорт вкуснее другого! Во рту тает!

Говорил Джабраил весело, торопливо, но в то же время внимательно осматривая нового покупателя. Вокруг ни живой души.

— Вы из Бухары? — спросил Мирза, понизив голос.

— Нет, из Балха.

Эти, казалось, ничего не значащие фразы мгновенно сблизили двух людей, встретившихся впервые. Продавец смотрел на своего покупателя с открытой и доброй улыбкой. Руки его делали свое дело: отрезали, взвешивали, заворачивали халву. И словно расхваливая товар, он бормотал:

— Завтра понедельник. В три часа дня буду ждать в конце улицы Поян-хиабан.

Взяв зульбие, занжибил и расплачиваясь, Мирза предупредил:

— Дорогой Мамедов, теперь вы должны как можно реже бывать на этой улице.

— Меня здесь зовут Джабраил Аскар.

И они, улыбнувшись друг другу, распрощались.

Продавец халвы опять водрузил на голову свой товар, запел обычную песню и пошел дальше в поисках покупателей.

— Вот негодник… — восхитился муфтий. — В такую жару!

— Видно, у его хозяина дела идут плохо.

— Возможно… — согласился муфтий. — Сейчас людям не до халвы… Беспокойное время.

Мирза сочувственно вздохнул.

— Та-а-к… — муфтий протянул руку к чашке… — Попробуем халву… А неплохо… Вкусно, вкусно…

В понедельник к трем часам Мирза явился на улицу Поян-хиабан, чтобы купить халвы, которая так понравилась муфтию. Джабраил Аскар стоял на условленном месте, расхваливая свой товар, хотя покупателей не видно было.

Едва поздоровавшись с Мирзой, он скороговоркой сообщил:

— Сейчас должен подойти один человек. С виду интеллигент. На мизинце у него серебряный перстень. Я вам двоим взвешу по двести граммов халвы зульбие и заверну в одинаковую синюю бумагу. Следите за ним. В какой бы двор он ни вошел — идите тоже… Если на улице никого не будет… А вот и он, смотрите!

Не успел он взвесить и завернуть Мирзе халву, как подошел человек в тонком светлом костюме и попросил двести граммов зульбие.

Протянув правую руку с серебряным перстнем на мизинце, он взял сверток и молча удалился.

вернуться

16

Джабраил — имя ангела, являющегося согласно религиозной мифологии связным между богом и пророком.

вернуться

17

Яктак — легкий летний халат.

вернуться

18

Халвафуруш — продавец халвы.