Искусство войны - Цзы Сунь - Страница 40

Эти слова Чжан Юя важны в том отношении, что в них отчётливо отражено, как понимали Сунь-цзы его читатели и последователи. Все понятия наступления и обороны, правильного боя и манёвра полноты и пустоты оказываются расположенными не в виде простого линейного ряда независимых друг от друга элементов, а в виде элементов, друг из друга вытекающих, друг с другом сопряжённых, находящих свою реализацию только в столкновении друг с другом. Итак, данная глава посвящена высшему тактическому искусству — искусству распоряжаться по своей воле «пустотой и полнотой» у себя и противника, т. е. своей и его силой и слабостью. У Сунь-цзы есть одна формула, в которой выражено общее, но исчерпывающее правило этого тактического искусства. Оно дано в первом же абзаце этой главы: «Тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не даёт ему управлять собой».

Значение этой формулы оценивается очень высоко. «Все тысячи слов и десятки тысяч фраз не выходят за пределы этой фразы», — говорит Ли Вэй-гун («Ли Вэй-гун вэньдуй», II, 30). Чжан Юй толкует эту формулу как концентрированное выражение всего тактического искусства в целом. «Если я, — говорит он, — управляя противником, заставлю его прийти и сразиться, то его мощь всегда будет пустой; если я сам уйду и не буду сражаться, моя мощь всегда будет полной. Это есть искусство делать себя полным, а его пустым». Таким образом, эта формула Сунь-цзы является требованием всегда сохранять в своих руках всю полноту стратегической и тактической инициативы. Но это только внешняя сторона дела. Внутренняя сторона раскрывается в словах Чжан Юя. Умение распоряжаться по своему желанию действиями противника имеет, конечно, какую-то цель. Эта цель — создание условий для моей победы над ним. Создание условий для своей победы сводится к тому, чтобы всячески обессилить противника и усилить себя, или, выражаясь терминами Сунь-цзы, обратить полноту у него в пустоту, пустоту у себя в полноту. Так, например, если пользоваться пояснениями Чжан Юя, когда заставляют противника идти на какую-нибудь невыгодную для него операцию, этим самым подрывают его силы, превращают полноту у него в пустоту, и тем самым свою собственную слабость, т. е. именно то, что мешало прямо схватиться с противником, а заставило принять меры к тому, чтобы его предварительно обессилить, — превращают в силу, в полноту. Чжан Юй считает, что в словах Сунь-цзы скрыта мысль, что вообще всякое действие противника, предпринимаемое им не по собственной инициативе, вынужденно — сознавал ли он это сам или не сознавал, — не может быть выгодно для него; оно неминуемо приводит к его ослаблению, а следовательно, к соответствующему усилению себя. Так что в конечном счёте тактика «полноты и пустоты» сводится к тому, чтобы заставлять противника предпринимать вынужденные действия. В дальнейших рассуждениях Сунь-цзы указывает конкретные способы, которыми этого можно достичь.

Первое, чего требует Сунь-цзы от полководца, это умение всегда предупреждать действия противника, действовать быстрее, чем он. «Кто является на поле сражения первым и ждёт противника, тот исполнен сил; кто потом является на поле сражения с запозданием и бросается в бой, тот уже утомлён». Чжан Юй так развивает это положение: «Если я займу выгодную позицию наперёд и буду поджидать на ней прихода противника, и воины, и кони у меня будут свежими и силы будут в избытке; если же удобная позиция окажется уже занятой им и я пойду против него и стану сражаться, то воины и кони будут у меня уже утомлёнными и сил будет недостаточно». Таким образом, Сунь-цзы повторяет — только на иной основе — общее правило, которое он преподал в I главе: «Если его силы свежи, утоми его».

В такой постановке вопроса положение Сунь-цзы получает широкий и общий смысл: требование первому являться на поле сражения имеет в виду создание такой ситуации, при которой можно обеспечить себе положение хозяина всей боевой обстановки: это есть требование всегда предупреждать действия противника и тем самым сохранять в своих руках всю полноту инициативы, другими словами, быть всегда «хозяином» войны.

Предупреждение всех действий противника, обеспечение себе положения хозяина войны уже само по себе создаёт известную «полноту» у себя и «пустоту» у противника. Вместе с тем такое положение является предварительным условием для того, чтобы в дальнейшем руководить действиями противника, подчинять его действия своей воле и тем самым осуществлять закон «обращения его полноты в пустоту, пустоты у себя в полноту». Сунь-цзы указывает четыре тактических приёма, которыми это достигается: завлечение противника, ложное наступление, удар в чувствительное место, создание угрозы.

Завлечь противника, по мысли Сунь-цзы, — значит заставить его продвинуться в желательном для меня направлении и, наоборот, помешать его продвижению в нежелательном для меня направлении. Орудием первого манёвра является призрачно-ложная или временная выгода, на которую заманивают противника; орудием второго манёвра — вред, препятствия, которые создаются на пути противника с целью помешать ему двинуться туда, куда мне нежелательно. «Уметь заставить противника самого прийти — это значит заманить его выгодой; уметь не дать противнику пройти — это значит сдержать его вредом», — говорит Сунь-цзы. О могуществе этих двух орудий говорит Ли Цюань: «Если манить противника выгодой, он придёт издалека. Если нанести ему вред в его чувствительном месте, противник непременно бросит меня и начнёт сам укрепляться». Таким образом, путём такой двойной операции можно заставить противника направиться туда, куда это мне желательно.

Сунь-цзы считает, что такие действия могут дать большие результаты. Умело управляя противником, «можно утомить противника, даже исполненного сил; можно заставить голодать даже сытого; можно сдвинуть с места даже прочно засевшего».

Китайские стратеги, по-видимому, придавали большое значение утомлению противника. Это видно из того, что как Сунь-цзы, так и другие военные писатели постоянно говорят об этом; это подтверждается и частыми упоминаниями об этом у историков. Так, например, в период Чжаньгоуский полководец У Цзы-сюй (конец VI — начало V в. до н. э.), воюя с царством Чу, прибег к такой тактике: когда противник начинал наступать, он немедленно отходил; когда противник отходил обратно, он немедленно подвигал свои войска; когда противник обнаруживал намерение ударить на него с юга, он сейчас же предпринимал удар на него с севера; когда же противник направлялся к северу, он немедленно создавал ему угрозу на юге. Таким способом он в течение года заставил царство Чу семь раз посылать армию и передвигать её в разных направлениях и полностью измотал своего противника.

Равным образом очень важно заставить противника голодать. Сорай говорит, что это достигается главным образом тем, что отбивают у противника обозы, сжигают его запасы, уничтожают посевы и т. д. (Сорай, цит. соч., с. 113). Но хроника китайских войн передаёт и другие способы заставить противника голодать. Так, например, в конце Суйской эпохи (начало VII в.), во время происходивших тогда междоусобных войн, один из предводителей восставшей стороны, Ли Ми, заперся в укреплённом городе Лиян-чэне. Суйский император Ян-ди послал против него своего любимца — Юйвэнь Хуа-цзи. Ли Ми знал, что это полководец весьма недалёкий, кроме того, знал, что у него мало провианта. Поэтому он пустился на хитрость: предложил своему противнику мир. Хуа-цзи пришёл в восторг от такой быстрой победы и тотчас же распорядился раздать солдатам весь запас продовольствия. Разумеется, в лагере пошёл пир горой и всё было быстро уничтожено. Тогда Ли Ми ударил по голодной армии противника и заставил её отступить.

Заставить противника предпринять передвижение в том направлении, в котором это выгодно мне, можно приёмом ложного наступления. Сунь-цзы так его формулирует: «Выступив туда, куда он непременно направится, самому направиться туда, где он не ожидает».

Нужно предпринять ложное наступление на действительно важный и опасный для противника пункт. Тогда он сосредоточит всё своё внимание и силы на этом пункте и дорога для подлинного наступления будет открыта.