Поцелуй стали (ЛП) - Макмастер Бек - Страница 43

— Ниче такова. Обычно я не смешиваю секс и жажду крови.

— Как мне повезло.

— Да и мои трэли никада не вели ся так, как ты, — прорычал Блейд и с дьявольской грацией соскользнул с постели. Похоже, он уже полностью восстановился.

— Сколько нужно ждать? Мне пора домой.

— Я притащу дневники, а там глянем, удержишься ли ты на своих двоих. Уилл проводит тя домой.

— Уилл будет в восторге, — язвительно ответила Онория и тут увидела лицо Блейда. — Извини, это было грубо с моей стороны.

Блейд пожал плечами:

— Уилл ток мя защищает. Вервульфены шибко пекутся о своей семье.

Интересная новость. Блейд считал всех своих подчиненных, плюс, разумеется, Эсме, семьей. На Онорию накатила острая тоска, которую она быстро придушила на корню. У Блейда своя небольшая семья, у нее — своя. И вдруг с ослепляющей ясностью Онор осознала: возможно, он понял бы, что она пытается сделать.

И все же… у нее не хватило смелости открыть рот и попросить его о помощи. А если он не поймет? А если потеряет самообладание, как уже бывало, и убьет ее брата?

— Онор?

Блейд внимательно наблюдал за сменой эмоций на лице гостьи.

— Значит, подожду, пока Уилл не разрешит мне уйти, — прошептала она. Трусиха.

Блейд еще минуту смотрел на нее, будто ожидая, что она скажет что-то еще, а затем его взгляд стал непроницаемым.

— Да будет так.

Глава 17

Эсме не услышала шагов господина, усердно вымешивая тесто и напевая себе под нос. Блейд прислонился к дверному косяку:

— Довольна?

Экономка вздрогнула и прижала испачканную в муке руку к груди.

— Боже, Блейд, не подкрадывайся так. — Она посмотрела на него с улыбкой на губах. — А ты поел. Вопрос в том, доволен ли ты теперь?

«Да, и слишком».

— Пришлось подзакусить. Она обездвижила мя каким-то чертовым зельем.

Эсме открыла рот и закрыла.

— Ты был с ней осторожен?

— Куды уж осторожнее.

Блейд провел рукой по лицу, чувствуя покалывание отросшей щетины. Опыт с Онорией не прошел для него даром. Он все еще был голоден, но теперь желал плоти. Сладкая кровь Онории едва утолила его жажду. Он все еще чувствовал привкус на губах, а запах ее возбуждения буквально прилип к нему, доставляя дополнительные мучения.

Вот дерьмо! Он знал, как ведут себя некоторые люди во время кормления. Но Онория едва не рвала простыни, выгибала спину и приподнимала бедра. Как, черт возьми, он сдержался?

«Потому что хочешь, чтобы она тебе доверяла».

Блейд почесал грудь и снова нахмурился. Это стремление было настолько важно для него, что ему удалось оттащить себя от края, когда он уже мог овладеть Онорией… И уничтожить ее доверие к нему навсегда.

— Ты о чем-то задумался. — Эсме снова принялась месить тесто. — Блейд, что происходит в твоей голове?

Он прижался бедром к скамье. Вероятно, Эсме единственная, кто мог задать этот вопрос и рассчитывать на ответ.

— Я ее едва не взял.

— Ага, но ты сдержался. Что же тебя остановило?

— А хрен его знает. Терплю. Пытаюсь завоевать ее. Частенько сумневаюсь, что она ваще сдастся.

Эсме счистила тесто с рук, вытерла их тряпкой, повернулась и обняла господина:

— Она же на тебя действует, верно?

Блейд посмотрел в ее невозмутимое лицо:

— С ней все хуже. Я тока кормился, а хочу еще. Как бы не сорваться.

— Но ты все-таки сумел с собой совладать.

— На этот раз.

И уровень вируса в его крови все рос.

Эсме поцеловала Блейда в лоб.

— Не сомневайся в себе. Ты хороший, Блейд. Я знаю, какой ты сильный. Все равно тебе придется подождать месяц, прежде чем сможешь снова от нее кормиться. Возможно, за это время она к тебе привыкнет.

— Може. — Если только он продержится целый месяц, не потребовав еще. Никогда в жизни ему так не хотелось нарушить собственное правило. — Она хош вернуть дневники.

Эсме виновато покраснела:

— Ну конечно, ты догадался.

— Вряд ли Уилл или Рип любят почитывать «Укрощение строптивой» на досуге.

Эсме отошла от господина, оставив за собой облако цветочного аромата.

— Они зашифрованы.

— Ты их глядела?

Эсме достала с полки банку для муки и вынула пару потрепанных тетрадей.

— Мне было любопытно, написала ли она что-то о тебе.

Блейд взял их, отметив, что кожа переплета мягкая и потертая. Провел ногтем по золотым буквам на дневнике потолще. Почему они так важны для Онории? Зачем рисковать жизнью и свободой, чтобы забрать их из Клиники Викерса?

Он сжал книжки покрепче. Онория. Сдержанная, разумная, скрытная. Настоящая неприступная крепость. Сначала неудачи с ее штурмом подстегивали любопытство Блейда, но в последнее время он понял, что они его только расстраивают.

Блейду хотелось, чтобы упрямица ему доверяла, делилась секретами. Хотелось узнать больше о той истинной Онор, что скрывалась под этой маской неприступности. «Черт побери, впусти меня!»

Повезло еще, что она поверила ему на слово насчет дневников, иначе в этом их осторожном танце пришлось бы сделать шаг назад.

— Больше не суйся, — приказал Блейд Эсме, поднимаясь со скамейки. — Я не шучу. Иначе я сам кой во что сунусь.

Эсме посмотрела на господина:

— Не понимаю, о чем ты.

— Да ладно? А чо скажет Рип, коли я его спрошу?

Залившись краской так, что даже шея покраснела, Эсме принялась яростно мутузить тесто.

— Ты не посмеешь.

Блейд посмотрел на нее. Умный мужчина не стал бы нарываться на неприятности, когда женщина в таком настроении, но Эсме всегда была его доверенным лицом.

— Разве?

— Если хоть слово скажешь Джону, я надеру тебе уши.

— Кому-то ж надоть снять шоры с его глаз. А то сунул голову в песок как долбаный страус. — Блейд украл со стола готовую булочку, ловко увернувшись от Эсме.

Экономка перестала месить тесто:

— Джон был очень добр ко мне. Слишком добр. Я так и не поняла до конца, что чувствую… — Эсме замолчала и глубоко вздохнула. — Но не думаю, что мои чувства взаимны.

— Ага. Поэтому он мя убить готов, когда те пора подниматься в мои покои.

Эсме искоса посмотрела на Блейда:

— Он не осмелится. Он буквально молится на тебя.

— Поэтому-то Рип те и не открывается. Дай я с ним поговорю, как мужик с мужиком.

Краткого разговора хватит, чтобы разобраться в этом бардаке, который грозил развернуться в его собственном доме. Блейд серьезно относился к своим обязанностям, и, по его мнению, обеспечение будущего счастья Эсме и Рипа в них входило.

— Ты настоящий сводник. Может, отплатить тебе той же монетой? Я разрешу тебе поговорить с Джоном, а сама побеседую с Онорией.

Улыбка сошла с лица Блейда.

— Нет.

— Что, не такое уж прекрасное решение, если дело касается тебя самого? — Эсме закатила глаза. — Ты не можешь всем управлять, Блейд. И не заставишь ее доверять тебе. Потерпи.

Он похлопал дневниками по бедру.

— Я и так терплю. Она мне ни черта не говорит!

— И сам, конечно же, раскрыл ей душу, — съязвила Эсме.

Блейд замолчал.

— С чего Онории доверять тебе, когда ты не доверяешь ей?

— Эт те не сказки на ночь для дамочки.

— Может, и ее история из таких же.

Блейд поскреб подбородок:

— Я подумаю.

— Трус.

— Кто б говорил!

Блейд неторопливо спустился по лестнице, прислушиваясь к приглушенному разговору в гостиной. Голубокровные в его доме, и один из них как-то связан с Онорией.

Блейд нахмурился и с грохотом открыл двойные двери. Бэрронс с незнакомцем повернулись, но ни один из них не выказал изумления. Наследник Кейна сегодня надел металлический нагрудник и брюки из кожи буйвола; на ногах — растоптанные сапоги по колено, а к боку приторочен короткий меч. Неукрашенная рукоять выглядела потертой. И снова Блейду пришлось изменить свое мнение об этом голубокровном. Похоже, Бэрронс опасный противник. Господин нахмурился сильнее.