Кровь на золоте - Бабкин Борис Николаевич - Страница 74

– Не могу, – помотал головой Анатолий. – Если честно сказать, не то что боюсь, просто как-то на душе погано. Да и устал я здорово.

– Вообще-то я тоже, – кивнул Орехов. – Ну, ладно. Ты когда уезжаешь?

– Завтра из больницы выписываюсь. Уколы да перевязку в любом медпункте сделать можно.

– Тоже правильно, – согласился Вячеслав. – В больнице сейчас лежать себе дороже.

Олич осмотрела подготовленную площадку и довольно улыбнулась.

– Когда будет совсем готова? – спросила она грузного человека в соломенной шляпе.

– Как вы велели, – хрипло отозвался он. – Материалы подвезут сегодня. Архитектор разметил под котлован.

– Отлично, – кивнула Майя Яновна. – Надеюсь, до снега дом будет готов. Каждый день сообщайте мне, что сделано.

– Разумеется, – кивнул грузный.

Олич быстро пошла к машине. Увидев подъехавший «джип», остановилась. Из машины вышел молодой узкоглазый человек и быстро подошел к ней.

– Извините, – виновато проговорил он, – я не смог в тот день вас встретить. Понимаете…

– Ты обязан был это сделать, Эдик, – сухо перебила его она. – Итак?

– Они сделали макет микроавтобуса, – поспешно проговорил Эдик. – Я сначала даже подумал, что это настоящий. Вырыли…

– Это я знаю, – кивнула Майя Яновна. – Ты мне вот что скажи: они действительно подготовили канаву?

– И очень умело и удачно ее замаскировали, – кивнул Эдик. – Поставили по человеку с каждой стороны примерно в километре, и те, видимо, сообщали им о идущих машинах. Потому что они сразу уложили наверх широкий лист крепкого, выкрашенного под цвет дороги железа. И, надо сказать, сделали канаву они быстро. Часа за два. То есть за час сорок восемь, – увидев недовольный взгляд хозяйки, поспешил исправиться он.

– Они стреляли в макет?

– Да. Позиции для выстрелов выбирались, чтобы угол был почти девяносто градусов.

– Вот как? – удивилась Олич. – А я думаю, почему они не спросили, под каким углом стрелять. Ведь траектория пули должна быть именно под углом девяносто градусов. Учитывая расстояние от стрелка до автобуса, пуля, если изменить градус, может пройти выше или ниже человека. Молодцы. Бобров правильно привлек их. Его ошибка в том, что не нашел, чем намертво зацепить их. Марков с удовольствием убил бы меня. – Олич весело рассмеялась. – Я в детстве мечтала стать дрессировщицей хищников. И вот сейчас чувствую примерно то же, что испытывает дрессировщик, входя в первый раз к своим подопечным. Правда, у меня риск гораздо больше. Мои хищники умеют думать, чем и опасны. Но это здорово разогревает кровь. Сейчас они смирились, потому что поняли – без меня у них ничего не выйдет. Конечно, если они сами бы нашли способ, как уйти хотя бы с малой долей золота, то, перебив моих парней, сделали бы это. Предоставленный мною план наверняка сфотографирован и размножен на ксероксе. Это для них как бы гарантия моего молчания. Но все будет так, как хочу я. Сейчас Марков увлекся делом и невольно увлек и остальных. Ты будешь там и поможешь им. И еще: раненых добьешь и сделаешь все, чтобы живые могли уйти с золотом. Со всем золотом.

– Я так понимаю, – сказал Эдик, – что наблюдать за ними больше не нужно.

– Не нужно, – быстро решила она, – потому что сейчас они начали всерьез готовиться и могут заметить наблюдение. И тогда все полетит к черту. Сейчас их волнует один вопрос, как они смогут уйти с золотом. – Майя Яновна рассмеялась. – И будут очень удивлены, когда узнают, как. Марков – здравомыслящий человек и понял, что за те сорок пять минут, которые я им отвела, их обнаружат. Но все же он готовит людей к нападению. Главное, мне не опоздать, – чуть слышно сказала она, – потому что Маршал – человек разумного риска. Ну что же. – Она посмотрела на Эдика. – Все идет как надо. Нонной и ее подругой займешься через час после нападения. В это время все будет в моих руках.

– Вы забыли о сестре Белого, – напомнил он. – Как быть с ней?

– Она должна исчезнуть в этот же день, чуть позже Нонны.

– Думаете, Белый отнесется к этому спокойно? – усмехнулся Эдик.

– Я знаю, что делаю. Ты занимайся тем, чем должен заниматься. Остальное дело мое. Я продумала все, до последних мелочей. Самый опасный из них – Марков. Но я правильно угадала его слабое место. Он с удовольствием убил бы меня, – снова рассмеялась Майя, – но делать этого не будет. Потому что только я могу превратить его мечту в реальность. И ему придется смириться с моим существованием. Конечно, он будет искать возможность разделаться со мной. Но это только увеличивает адреналин в крови.

– Майя Яновна, – несмело начал Эдик, – почему вы не хотели, чтобы их сразу после налета…

– Всему свое время, Эдик, – перебила она. – К тому же я не люблю останавливаться на достигнутом. Мне они нужны. Не все, разумеется.

– Вот это да, – ошеломленно пробормотал Марков. Взяв лист бумаги, впился глазами в написанное. – Черт возьми, – откинувшись на спинку стула, покрутил головой. – Это сработает. Но как сказать об этом…

– Здоров. – В комнату вошел Белый. – Я что притопал-то, – усевшись на стол, начал он. – Ника уезжает. Прикатил Толян. Вот они вместе…

– Она не поедет, – возразил Маршал.

– Не понял, – немного помолчав, мрачно сказал Белый.

– Я сказал, что Ника не уедет, – спокойно повторил Маршал. – Анатолий – не знаю, но, думаю, тоже нет. Без Ники…

– Тормози, – попросил Белый. – С чего ты взял, что Ника не поедет?

– Она вчера была у меня, – решился Маршал. – Из аэропорта на другом такси проследила за машиной, на которой ехал ты. Когда вы ушли, ты последним, зашла ко мне.

Посмотрев на закатавшего желваки Белого, замолчал. Достал сигарету, вздохнул, прикурив, с наслаждением затянулся.

– Ну? – поторопил его Белый. – Зачем она ныряла к тебе? Почему ты сказал, что она не…

– Ника слышала наш разговор, – перебил его Маршал. – То есть когда мы передавали тебе разговор с Олич. И она…

– Вот сестренку Бог послал! – раздраженно выпалил Белый. – И что? Меня уберечь хочет?

– И да, и нет, – не зная, как сказать главное, неопределенно проговорил Маршал. И тут его глаза неожиданно повеселели. – В общем, она пока не уедет. Все-таки волнуется за тебя. О том, что пойдет в милицию, не говорила. И, как мне кажется, не пойдет. Хотя бы потому, что беспокоится за тебя.

– Ага, – насмешливо согласился Белый, – потому что…

– Ты ей брат, – серьезно сказал Маршал. – Кроме того… – неожиданно засмеявшись, замолчал.

– Что ха-ха ловишь? – подозрительно прищурился Белый.

– Просто, – посмеиваясь, продолжал Маршал, – она хочет участвовать в…

– Да я ей сходу уши отрежу! – воскликнул Белый. – Я ей…

– Примерно то же сказал и я, но она решила остаться, пока все не кончится. Так сказала Ника, и в ее словах есть здравый смысл: «Или передачи вам носить буду, или трупы ваши выпрошу, чтобы похоронить по-человечески».

– Я ей дам трупы! – заорал Белый.

– Ника – умная девушка, – восхищенно сказал Маршал.

– Да? – недоуменно взглянул на него Белый. – С чего это ты взял?

– Она сказала: ему придется смириться с тем, что я здесь, или убить меня. Насколько я понимаю, на последнее ты не пойдешь?

– Да она-то понимает, – выпалил Алексей, – что на нее стрелки переведут! Мол, по ее наколке работали.

– Именно так и скажут, если она уедет. А Ника этого не хочет. Не желает быть твоей соучастницей. По-моему, делает это совершенно правильно.

– Я порой готов тебе кадык вспороть, – криво улыбнулся Белый, – когда ты по-книжному чирикать начинаешь. Значит, думаешь, ей, в натуре, лучше не уезжать?

– Уверен, – кивнул Маршал. – К тому же, судя по всему, план изменился. Вероятно, будем работать по-новому. А перед этим сделаем кое-что.

– Что именно? – спросил Белый.

– Сначала обсудим план, – ушел от ответа Маршал, – новый план. Так что зови Стаса. Парней не надо. Они любое наше предложение принимают с восторгом молодых волчат, у которых появляется возможность снова попробовать свежей крови.