В плену желания - Роджерс Розмари - Страница 69

— О черт, Трент! — с досадой воскликнул Франко. — Послушай, ты знаешь не хуже меня, что моя сестра — вероятно, к несчастью для всех нас — не является нормальной женщиной! — Он снова посмотрел на телеграмму, потом поднял глаза и добавил: — Знаешь, я думаю, что Лаура действительно испытывает эти чувства, но меня удивляет, что она выразила их таким способом. В ее характере было бы скорее совершить какой-нибудь импульсивный поступок — например, сесть на пароход, идущий в Кадис, и разыскать тебя!

Глаза Франко и Трента встретились, и их обоих осенила одна и та же мысль.

— Господи, Трент! Если она говорит, что ты должен приехать немедленно, это, вероятно, какой-то сигнал! На твоем месте, — торопливо добавил Франко, заметив, какое выражение появилось на лице Трента, — я бы не поверил ни единому слову этой маленькой лживой шлюхи Сабины, потому что мне известно, что она полностью в руках Реджи, и один лишь Господь ведает, что замышляет Форрестер.

Они посмотрели в глаза друг другу, и Трент с сарказмом произнес:

— Ты все сказал, мой друг?

— Лаура — моя сестра, хоть мы с ней иногда и ссоримся. Я собираюсь выяснить, что происходит, едешь ты со мной или нет.

— Кто сказал, что я не еду? — обманчиво мягким тоном сказал Трент, однако его глаза оставались холодными и жесткими, а мышцы на скулах — напряженными. Он чувствовал, что Франко тоже готов в любую минуту взорваться, и старался сдерживать свой голос. — Если мы помчимся верхом или наймем дилижанс с резвыми лошадьми, то поспеем в Алжесирес еще до ночи, — размышлял Трент. — Там мы найдем быстроходный катер, который доставит нас в Гибралтар, — лучше всего нам подойдет лодка контрабандистов, я знаю там кое-кого.

Лаура… маленькая чертовка! Почему ему не удавалось забыть ее? Почему ее лицо, воспоминания об их объятиях, ее коже, податливом теле продолжали преследовать его? Почему его пульс участился, когда он вскрыл и прочитал эту телеграмму, не успев подумать о том, что все это — обман? «В любом случае, — мрачно подумал Трент, — теперь я выясню все окончательно. Выброшу ее из своей души или оставлю там навсегда!»

Он закинул на плечо дорожную сумку, в которой лежали все его вещи, и сказал Франко:

— Ну, ты едешь?

Франко посмотрел на Трента, поняв наконец, что его друг действительно собирается отправиться в Гибралтар, к Лауре, несмотря на свою злость и горечь. Морган засунул в небольшую сумку две пары брюк, пару рубашек и куртку.

— Что ты берешь с собой? — небрежным тоном спросил Франко. — Я хочу знать, что еще мне следует захватить.

— Естественно, самое необходимое, — со сталью в голосе ответил Трент. — Охотничий нож, пару «кольтов» и мокасины. Советую тебе сделать то же самое — на всякий случай. — Трент понял, что жаждет крови. Сейчас ему было наплевать, чья кровь прольется — Реджи Форрестера, Седжвика или даже Лауры, если окажется, что она его разыграла!

Сама Лаура в это время крепко спала в своей кровати. Ранее, после ухода Арчи, она попыталась увидеть Эну, но, отправившись в апартаменты подруги, столкнулась с преградившей ей дорогу Фатимой — грудастой служанкой, которая не нравилась мисс Морган.

— Извините, мисс, — сказала Фатима, — но граф распорядился, чтобы графиню не беспокоили ни по какому поводу. Она приняла лекарство, которое ей прислал доктор, и заснула. Будет лучше, мисс, если вы вернетесь в вашу комнату и тоже поспите. Эйша принесет вам мятный чай — он очень помогает при тепловом ударе.

Не желая настаивать и осложнять жизнь Эны, недоумевающая и испуганная, Лаура возвратилась в свою комнату. Эна стала пленницей — теперь это стало очевидным. Но она, Лаура, не была женой Арчи. Никто не мог помешать ей покинуть при желании этот дом, отправиться куда-то за помощью для Эны. Она поняла, каким глупым покажется ее рассказ, но, возможно… возможно, славный майор Иган выслушает ее.

Эйша принесла в комнату огромный поднос с узкогорлой бутылкой мятного чая и крохотной серебряной пиалой, а также большое количество аппетитных марокканских лакомств.

— Надеюсь, мадемуазель не собирается выходить в такую жару из дома, да еще одна? — встревоженно поинтересовалась Эйша. — Наше солнце плохо действует на белокожих леди! Утром на вас лица не было. Пожалуйста, попробуйте эту прекрасную марокканскую пищу и мятный чай. Потом я наполню ванну — уверена, она вернет вам бодрость.

— Но мне уже стало лучше — значительно лучше, — упрямо заявила Лаура, — и я хочу дойти до ближайшего телеграфного отделения. Я забыла, что мне надо отправить еще одну телеграмму.

— Мадемуазель, сейчас поблизости нет ни одного экипажа, — тихо произнесла Эйша. — Вы не можете проделать такой путь под солнцем — здесь леди не ходят пешком.

— Я привыкла делать то, что хочу, Эйша, даже если кому-то это кажется неприличным или неразумным! Так что принеси мне мое белое фуляровое платье, туфли для прогулок и — нет, корсет не нужен, он мне надоел. Я уверена, что найду дорогу, если ты подскажешь мне ее.

Эйша, похоже, испугалась; понизив голос почти до шепота, она умоляюще произнесла:

— Пожалуйста, мадемуазель! Меня сильно накажут, если с вами что-то случится и господин граф узнает, что я помогла вам выйти из дома в такой жаркий день! Он сказал, что вечером вы пойдете осматривать пещеру, пожалуйста, подождите!

Лишь позже Лаура поняла, в чем тут было дело. Она выпила мятный чай и бокал бренди из подвала графа — спиртное придаст ей сил, чтобы справиться с жарой. Она решила выйти из дома, когда Эйша оставит ее одну.

Лаура хотела отправить телеграмму леди Онории — она надеялась застать вдову в Баден-Бадене.

Обдумывая текст, девушка вдруг почувствовала, что комната закружилась. Лаура упала на подушки, не понимая, что с ней происходит. В глазах у нее почернело, и она провалилась в бесконечный темный туннель.

Лежа в забытьи на кровати без рубашки и нижней юбки, Лаура не слышала голосов и не видела устремленных на нее глаз.

— Вот она, мой друг. Делай с ней что хочешь! Посмотрев на Реджи, который не мог отвести глаз от тела Лауры, Арчи усмехнулся:

— Могу гарантировать, что в течение часа она не будет понимать, что с ней происходит. Зелье, которое Эйша подсыпала в чай, совершенно безвкусное, но очень сильное. — Растянув свои узкие губы, Арчи добавил: — Надеюсь, ты проявишь щедрость и поделишься ею со мной. Это будет справедливо, а, старина? Я захотел эту маленькую стерву еще тогда, когда подсматривал за ней через узкое отверстие, которое просверлил в потолке. Скажи мне, она хороша в постели?

— О, по-моему, даже очень! — солгал Реджи, подойдя к кровати и посмотрев на безвольное тело Лауры. — Для дальнейшего все готово? — спросил он.

— Конечно, — торопливо отозвался Арчи. — Я уже сказал тебе это, верно? — Граф сухо и неприятно усмехнулся. — Не забывай о Фатиме. Она служанка Эны и моя помощница. Я уверен, что Фатима с большим удовольствием поможет тебе укротить мисс Лауру и подскажет, как это быстрее сделать. Фатима способна причинить боль женщине лучше любого мужчины. Скоро ты сам в этом убедишься.

— Арчи, старина, — Реджи засмеялся, — должен признать, что ты — настоящий друг! Обещаю, что ты получишь ее, как только я сделаю свое дело.

Пока Лаура крепко спала, не сознавая, что с ней происходит, Реджи без помех овладел ею различными способами.

Тем временем Арчи приказал Хелене посмотреть, что делают с ее подругой — сестрой ее любовника.

Хелена начала истерически рыдать, едва сдерживая крики. Арчи лег на неподвижное тело Лауры и сказал Реджи:

— Ну, продолжай! Ты можешь заняться этой сучкой, а я попользуюсь твоей!

— Нет! — неистово закричала Хелена. — Пожалуйста, нет!

Фатима безжалостно выкрутила ее скованные наручниками руки и повалила на пол. Реджи отомкнул пояс целомудрия, забрался на Хелену и овладел девушкой, причинив ей боль. Хелене казалось, что все происходит в кошмаре; Реджи терзал ее, шлепал ладонями по бокам, точно кобылу. Тем временем Арчи использовал Лауру, заставляя ее тело принимать разные позы, как это только что делал Реджи.