Незаменимый вор - Бачило Александр Геннадьевич - Страница 71

71

– Оля, что с тобой? – кричал он. – Подожди!

Но она уже скрылась за углом. Добежав до поворота, Гонзо заметался, как нюшок на Лубянке. Ольги нигде не было видно. Она могла свернуть и налево, во двор, и направо – в чахлый садик, а то и вообще добежать до следующего угла... Он заглянул в садик, но обнаружил лишь стаю непуганых воробьев, деловито скачущих по голой земле, да кошку, старательно показывающую воробьям, что греется на солнышке. Тогда он перешел через улицу, нырнул в темную, запашистую подворотню и оказался во дворе какого-то не то склада, не то мастерской. Ольги тут тоже не было. Гонзо повернулся было, чтобы уйти, но вдруг застыл, раскрыв рот, и долго стоял, не шевелясь, пока не убедился что перед ним не мираж. Посреди дворика, между кучей металлолома и тремя поддонами кирпича, возвышался похожий на старую трансформаторную будку... межмирник «Леонид Кудрявцев».

– Оля! – шепотом прокричал Христофор. – Оля, иди сюда! Мы спасены!

Предание об эликсире владения

Непреоборимое волнение охватывает смиренного повествователя по мере приближения к печальному, но поучительному концу этой истории. Была ли она достойна драгоценных властительных ушей? Об этом судить Всемилостивейшему Покровителю искусств и наук, справедливость которого сравнима лишь с его же милосердием. В неоплатном долгу пребывает рассказчик, чью простую речь Повелитель Народов пожелал выслушать до конца, несмотря на чрезвычайную занятость государственными делами и болезнь любимого слона. Сей неоплатный долг побуждает меня теперь совершить последнее, чрезвычайное усилие, чтобы заслужить одобрение Затмевающего Светила и скромное вознаграждение, которое будет угодно вручить мне его непревзойденной щедрости. Наберись же терпения, о Величайший из слушателей этой истории, и ты узнаешь, чем она завершилась!

Вынесенные к свету из-под сумрачных сводов пещеры, Вайле и Адилхан были ослеплены таким ярким сиянием, какого не бывает и в самый солнечный день. Ифрит, спасший их от кровожадных халваров, разомкнул свои поистине жаркие объятья и тут же бесследно исчез. Закрываясь рукой от слепящего света, падишах приоткрыл глаза, но лишь на мгновение – сутки, проведенные в кромешной тьме, не позволяли быстро привыкнуть к такому освещению. Одного взгляда, впрочем, было достаточно, чтобы понять, как далек был от истины бедняга Пулат, принимая этот свет за дневной.

Адилхан и Вайле находились в огромном зале, не имеющем окон. Здесь был лишь один источник света – белый шар, без видимой опоры паривший под потолком. Но этот источник мог соперничать в яркости с самим дневным светилом. Постепенно привыкая к его сиянию, падишах смог рассмотреть стоящую на полу посреди зала огромную чашу красного камня, до краев наполненную темной, чуть поблескивающей жидкостью. К удивлению Адилхана, слепящий шар вовсе не отражался в жидкости, вместо этого в глубине ее слабо мерцали разноцветные огни.

– Да ведь это же... – начала Вайле, и тут же умолкла.

– Что – это же? – спросил Адилхан.

– Нет, нет, ничего! – девушка уже справилась с собой. – О, великий падишах! – заговорила она совсем другим голосом. – Ты спас меня от неминуемой гибели, и я хочу немедленно отблагодарить тебя!

– Кхм! – Адилхан был несколько озадачен. – В каком смысле – немедленно?

Но она уже обвила его шею руками, прижалась губами к его губам, нежными пальцами провела по спине. Он, наконец, решился обнять ее – она отвела его руки, нежно, но настойчиво заставила вытянуть их по швам, а затем вдруг опустилась на колени и обняла его ноги.

– Вайле! – изумился падишах. – Что ты делаешь?!

Он хотел было поднять ее, но обнаружил вдруг, что не может шевельнуться. Все его тело было плотно оплетено тонкой, как паутина, но чрезвычайно прочной нитью.

Девушка, тем временем, преспокойно поднялась, отряхнула колени и с интересом осмотрела результаты своей работы. Адилхан рванулся изо всех сил, но не смог порвать ни одной нити, они только сильнее врезались в его тело.

– Не дергайся, – устало посоветовала Вайле. – Стой смирно.

– Что это значит?! – вскричал Адилхан.

– Это значит, – раздался вдруг хорошо знакомый голос, – что не надо вертеться, а то упадешь и ударишься носом об пол!

Перед Адилханом появился Ктор в запыленной одежде, с перепачканным лицом, но, по-видимому, совершенно не пострадавший от обвала. В руках он держал два целехоньких, нераспечатанных сосуда с ифритами.

– Ты жив... – простонал падишах.

Жрец поставил сосуды у стены и принялся отряхиваться.

– Меня не так просто убить! – он чихнул. – Вот видишь? Сущая правда.

Вайле что-то шепнула ему на ухо.

– Ты не ошиблась, девочка! – жрец радостно закивал. – Это то самое место. Мы у цели! Впрочем, можешь свободно говорить при нашем друге. Он никому уже не расскажет...

– Проклятый колдун! – сквозь зубы сказал Адилхан.

Он понял, что всецело находится во власти Ктора.

Жрец поспешил к чаше с темной жидкостью, заглянул в нее и вернулся, потирая руки.

– Ну, ну! – он примирительно похлопал падишаха по плечу. – Могу тебя утешить: моих верных халваров ты все-таки прикончил. Почти всех... Вот только шум поднимать было ни к чему. Обвал мог потревожить Медных Стражей...

– Он еще и Атума зарезал, – нажаловалась Вайле.

– Как? – удивился Ктор. – Это был Атум?! Подумать только! Моя любимая обезьяна!

– И моя тоже, – вздохнула девушка.

– Десять лет Атум жил при моем храме, – продолжал жрец. – Но когда в подвалах осталось маоло узников – сбежал, неблагодарное животное! М-да... Отпрыгалась, значит, обезьянка. Жаль, жаль... Но что же мы будем делать с нашим другом – падишахом? Как ты думаешь, Вайле?

Девушка пожала плечами.

– Мне все равно.

– Так ты с ним заодно? – сказал, обращаясь к ней, Адилхан. – Презренная прислужница Дьявола!

Вайле метнула в него гневный взгляд.

– Я никогда и никому не прислуживаю, – медленно произнесла она.

– Это правда, – любезно подтвердил Ктор. – Мы с Вайле решили поровну разделить власть над миром. Она пришла сюда из далекой земли и еще более далекой эпохи, но ею, как и мной, движет благородная цель – объединить все лучшие миры в один и разрушить Дорогу Миров. Разумеется, ее отец никогда не был правителем Аренжуна, хотя и он, как я слышал, стал жертвой столкновения миров на перекрестке Дороги. Не так ли, госпожа?

– Мы напрасно теряем время, – сурово отозвалась Вайле.

– Вот тут ты ошибаешься, дитя мое! У нас впереди – вечность.

– К чему эти разговоры? – девушка поморщилась. – Не пора ли приступать?

– Предвкушение есть одна из форм наслаждения! – Ктор улыбнулся. – Прости меня, девочка, я так давно мечтал об этой минуте, что мне хочется ее хорошенько просмаковать! Итак, о великий падишах, прошу тебя о последней милости: будь моим слушателем! Перед тобой, – жрец указал на огни, мерцающие в чаше, – карта Дороги Миров. Впрочем, не совсем правильно называть ее картой – именно отсюда можно управлять любым из миров или всеми вместе – по своему усмотрению.

– Чаша Джамшида... – прошептал падишах. – Так значит это правда...

– Совершенно верно, – подхватил Ктор. – В твоем мире она известна именно под таким названием... Но поздравляю ваше величество! Вы прекрасно осведомлены. И все же Чаша Джамшида нужнее нам – мы умеем ею пользоваться. Мы долго готовились к встрече с ней и многому научились. Мы еще не стали Мойрами, но уже смогли предвидеть, что именно падишаху Хоросана суждено проникнуть в это потаенное подземелье, а ведь оно находится прямо под Городом Джиннов! ...

Падишах невольно обвел глазами пространство зала. Так вот она – сокровищница, владеть которой он мечтал всю жизнь! Чаша Джамшида – это вещь подороже сундуков с золотом и алмазных россыпей. Не зря отголоски легенд о ней он слышал еще в Хоросане... И надо же – ведь именно ему суждено было отыскать ее! А достанется все этим двум порождениям Дьявола!

Между тем, Ктор продолжал рассказ: