Bce тайны мира Дж. P. Р. Толкина. Симфония Илуватара - Рутиэн Альвдис Н. - Страница 9

9

«Мабиногион» сообщает о том, что супруга Тегида, могущественная чародейка Керидвен, решила исправить страшный облик и злой нрав своего сына Морврана, для чего его «опустить… в Котел Вдохновения, чтобы он обрел знание всех тайн прошлого и будущего»[30]. Она потерпела в этом неудачу, и описание дальнейших событий не имеет никакого отношения к «Властелину Колец», заметим лишь, что в итоге появляется на свет великий поэт Талиесин, от лица которого излагается уже знакомая нам «Битва деревьев».

Итак, нам удалось установить три сюжета, которые Толкин использует в своей работе. И все три связаны с историей Керидвен и Талиесина.

Ho даже когда можно прямо указать легенду или текст, которым вдохновлялся Толкин, мы видим, что он использовал мотивы только как исходный материал для создания собственных, совершенно оригинальных сюжетов.

Ирландские мотивы?

Если заимствования из валлийских текстов и преданий не вызывают сомнения в прямой цитате, то со знаменитым памятником ирландской мифологии «Битва при Mar Туйред» дело обстоит несколько иначе.

Этот текст описывает судьбу народа ирландских богов, называемых «Племена Богини Дану», их борьбы с хтоническими демонами фоморами и воцарения Луга Всеискусного, верховного бога кельтов. Когда Племена Богини приплывают к берегам Ирландии, они сжигают корабли. Сказание сообщает об этом так: «Сожгли они свои корабли…, чтобы не в их воле было отступить к ним. Гарь и дым, исходившие от кораблей, окутали тогда ближние земли и небо. C той поры и повелось считать, что появились Племена Богини из дымных облаков». Как видим, акцент делается не столько на факте сожжения кораблей, сколько на том, какое впечатление оно производит. Это позволяет считать данный мотив процитированным в «Сильмариллионе», где прибытие эльфов на Срединные земли (на материк, называемый Белерианд) начинается с того, что их предводитель Феанор приказывает сжечь корабли, но не ради недопущения отступления, а чтобы отрезать путь своему сводному брату Финголфину и его воинству. И снова акцент делается на зареве: «И Финголфин и его спутники увидали издалека алый свет, отблеск пожарища на небе – и поняли, что преданы».

После ряда драматических событий Племена Богини Дану остаются без короля, и тогда появляется Ауг Всеискусный. Придя в столицу, он ведет обширный диалог с привратником, перечисляя все ремесла, которыми владеет. Он плотник и кузнец, арфист и чародей, герой и воитель (два разных ремесла, но, к сожалению, различия между ними остаются неизвестны), врачеватель и медик (тоже два разных знания) и т. д. И поскольку он – единственный, кто владеет всеми этими искусствами одновременно, он принят и становится королем.

Невольно напрашивается параллель с образом Феанора. O нем неоднократно говорится, что изо всех эльфов «и до, и после него – он был самым хитроумным и искусным». Перечисляются его умения: создание эльфийского алфавита, мастерство кузнеца, умение делать рукотворные камни, искусство красноречия, позже – создание оружия и мастерство воина. Как видим, список частично совпадает с умениями Луга.

Следует ли считать образ Луга цитатным по отношению к Феанору? Ha наш взгляд, нет. Это тот случай, когда Толкин не следует за древним сказанием, а отталкивается от него. Главное в образе Луга – его победа над фоморами, он не просто доблестный боец, он действительно король и стратег (насколько применим этот термин к мифологическому тексту). Феанор в этом аспекте – полная противоположность. Сын короля, он смог увлечь эльфов за собой, но сразу же после этого показывает, что не способен ни править, ни договариваться с другими правителями, ни вести войны: битва под предводительством Феанора оканчивается его гибелью и поражением войска.

Ho это не значит, что мотивы, присущие в частности образу Луга, не находят воплощения у Толкина. Ho этот мотив не ирландский, а общекельтский. Обратимся снова к валлийским источникам. Так, например, полководец и король Касваллаун (лицо историческое, хотя и сильно мифологизированное позже), назван одним из Tpex золотильщиков обуви[31] Британии, Друст, сын Ирба (кельтский праобраз Тристана из рыцарских романов) – одним из Tpex великих Свинопасов, король и полубог Придери (правда, временно лишенный своих владений) лучше всех изготавливает седла, затем щиты, затем обувь[32]. B уже упомянутой Битве Деревьев участвуют племянник короля чародей Гвидион (который в другом сказании мастерит и золотит обувь)[33], его брат пахарь Аметон, также упоминается их брат кузнец Гофаннон.

Подчеркнем, что все перечисленные персонажи (список можно продолжать) – или короли, или ближайшие родичи королей, то есть они не просто воины и ремесленники в одном лице, это – высшая знать.

Подобного нет в культуре ни одного народа. He делая здесь обширного экскурса в мировую эпику, приведем только пример из сказаний Северного Кавказа, где герой отчетливо противостоит кузнецу, несмотря на то, что это его приемный отец[34].

Если мы теперь посмотрим на мир эльфов Толкина, то увидим, что величайшие мастера – это знать. Самые знаменитые – Феанор и его внук Келебримбор (выковавший Три эльфийских кольца), но все высокие эльфы без исключения сочетают в себе качества мастера и воина. Это прямое заимствование из кельтской культуры и, возвращаясь к вопросу о сопоставлении Луга и Феанора, мы можем уверенно сказать: в культуре, стоящей на триединстве «знатность – мастерство – доблесть» самые яркие персонажи будут неизбежно схожи, но это не прямое влияние одного образа на другой, а независимые друг от друга следствия одной и той же причины.

Выше мы отмечали, что король богов Луг обладает среди прочего искусствами врачевателя и медика. Сложно сказать, насколько эта деталь ирландского мифа повлияла на образ Арагорна как целителя – или, возможно, это отражение универсального представления о чудесных свойствах прикосновения истинного короля.

Еще один ирландский образ, находящий аналогию у Толкина, это предводитель чудищ-фоморов Балор. Он обладает смертоносным глазом, уничтожающим все живое; взгляд этого глаза так силен, что способен убивать и богов. Бой Луга и Балора – центральный поединок «Битвы при Mar Туйред»: Луг камнем из пращи выбивает Балору глаз на затылок, а затем отрубает голову. Разумеется, возникает аналогия между оком Балора и оком Саурона. Подчеркнем, что перед нами не просто два резко отрицательных персонажа, но два героя, которые характеризуются только через око. И если Балор одноглаз, то относительно внешности Саурона нам не известно вообще ничего, помимо отрубленного пальца, на котором тот носил Кольцо. По умолчанию примем, что Саурон не является одноглазым персонажем, и то, что его персонифицирует одно око, действительно может быть влиянием образа ирландского Балора. Ho мифологические мотивы, лежащие в основе образа ока Саурона, далеко выходят за пределы кельтской культуры, как мы покажем в соответствующей главе.

Обратим внимание, что в целом ирландская культура более брутальна, чем валлийская, и этим, вероятно, объясняется, что те единичные мотивы, которые Толкин прямо заимствует, используются им для создания или образа Врага, или далеко не положительных персонажей.

Подобное мы увидим далее при анализе германских источников.

Ho все же одна «неотрицательная» ирландская цитата у Толкина есть.

Если мы внимательно посмотрим на историю Средиземья, то обратим внимание, что для Толкина значимое изменение в судьбах народов всегда связано с тем, что некие герои приплывают. Обратим внимание, что история Третьей Эпохи – это история весьма немалого материка, протяженного на восток далеко за пределы карты (так, о Мордоре в «Сильмариллионе» говорится, что он был «далеко от основных владений Саурона на Востоке», при этом Мордор весьма значителен по территории, и остается лишь давать волю воображению, пытаясь представить размеры основных владений Врага). Ho несмотря на то, что количественное заселение земель шло по суше, качественные миграционные события связаны с морем и кораблями.

вернуться

30

Мабиногион.

вернуться

31

Мабиногион. Примечание к «Бранвен, дочь Ллира».

вернуться

32

Там же. «Манавидан, сын Ллира».

вернуться

33

Там же. «Мат, сын Матонви».

вернуться

34

Нарты. Адыгский героический эпос. М., 1974. Cocp и Тлепш.