Восемь знамен - Савадж Алан - Страница 83

Он шел рядом с ней.

— Возможно, если вы поговорите со своим братом…

— Я уже разговаривала с Джеймсом.

— И реакция такая же?

— Боюсь, что да. — Она остановилась и повернулась к нему. — Мне жаль.

Несколько секунд он смотрел на нее, затем сказал:

— Понятно. Итак, придется мне прикинуть, что я смогу сделать без поддержки британцев или тех же китайцев.

Джоанна поймала его за руку:

— Возможно, я смогу вам помочь.

— Как?

— Вы слышали о женщине по имени Лань Гуй?

— Минутку. Это не имя ли наложницы, которая недавно родила императору наследника?

— Именно так. Она и мой брат дружили когда-то в Уху. Сейчас она, должно быть, одна из самых влиятельных женщин в стране, как мать будущего императора. Я могу дать вам письмо для нее, и если вы сумеете заручиться ее поддержкой, все двери будут открыты для вас.

— Вы хотите сказать, что можете организовать мою встречу с наложницей императора?

— Нет. — Джоанна улыбнулась. — Даже я не могу сделать этого без того, чтобы вам не отрубили голову.

— А сначала кое-что еще, — пробормотал он.

— Но так случилось, что у меня тоже есть друг в Запретном городе. Это евнух по имени Чжан Цзинь. Он спас меня от тайпинов, а недавно прислал письмо, где сообщил, что стал одним из евнухов Лань Гуй. Я дам вам письмо и для нее. Уверена, он поможет.

— Вы готовы довериться евнуху?

— Я бы доверила ему жизнь. И уже сделала это однажды.

Некоторое время Вард размышлял.

— Звучит как ответ вопиющему, — наконец сказал он.

После ванны для Лань Гуй стало привычкой отправлять всех своих евнухов и оставаться наедине с Чжан Цзинем, который делал ей вечерний массаж. Это настраивало ее на чувственный лад перед вызовом в постель к императору. А если вызова не следовало… нежные пальцы Чжан Цзиня все равно навевали приятные мечты.

Когда Чжан Цзинь размышлял о том, что стало бы с ним, не возьми его Лань Гуй, старая подружка по играм, на службу, скорее всего ему пришлось бы покончить с собой. Он сравнивал эти малорадостные перспективы со своим нынешним положением и почти начинал верить в чудо. Теперь он имел столько денег, сколько и потратить был не в состоянии, и такую прекрасную одежду, о какой можно только мечтать. Даже мандарины проявляли к нему уважение.

И в его руках было это красивое, сильное, зрелое и такое гладкое тело. Безусловно, он уже не мог испытывать тех чувств, что раньше, зато получал удовольствие от прикосновения к нему пальцами. Ему доставляло радость наблюдать видимые проявления удовольствия, которые он, в свою очередь, доставлял, не говоря уже об осознании того, что женщина, вверившаяся ему, — мать будущего императора. Да, он прошел большой путь от того ненавистного сарая в Уху.

Его жизнь тем не менее не была наполнена одними только радостями. Пусть Лань Гуй снова дала ему работу около себя и сделала своим фаворитом, но по сравнению с той восемнадцатилетней девочкой, какой он ее помнил, она разительно изменилась. Характер ее стал более неистов, а упрямство — необоримым. Алчность, свойственная ей, как он вспоминал, и раньше, теперь еще более усугубилась. Видимо, унижение бедностью, вернее то, что она считала бедностью, от которой Лань Гуй страдала как дочь Хуэйчжэна, привело к тому, что она стала крайне расточительной и заставляла его то и дело покупать для нее экстравагантные одежды, украшенную алмазами обувь… С беспокойством он замечал в ней проявление тщеславия. Теперь ее обувь имела специальную платформу в несколько дюймов толщиной, чтобы при росте в пять футов она казалась выше. Все эти обстоятельства страшили его. Вот и сейчас она явно была в плохом настроении. Это больше всего беспокоило евнуха в свете того, что он должен был ей сказать.

— Почитаемая расстроена? — промурлыкал Чжан Цзинь, нежно массируя его.

— Ха! — Лань Гуй перевернулась на спину так резко, что захватила его врасплох. — Ты дурачок, Чжан Цзинь. Ты что, не слышал последних новостей?

Чжан Цзинь вылил на ладонь немного душистого масла и нежно погладил выпуклые холмики ее грудей.

— Поделитесь со мной новостями, расстроившими вас.

— Британцы и французы взяли штурмом форты Дагу.

— Но это невозможно. В прошлый раз…

— В прошлый раз им это не удалось. Теперь же они добились успеха. Кое-чья голова должна слететь с плеч. Но что толку оглядываться. Они захватили Дагу, взяли под контроль реку. Возникла опасность, что они двинутся в Пекин. А принц Хуэй собирается вести с ними переговоры. Его, разумеется, поощряет принц Сушунь. А он либо трус, либо подыгрывает британцам. Его-то и следует лишить головы.

— А как бы вы поступили в такой ситуации, Почитаемая?

Лань Гуй раздвинула ноги, показывая тем самым, где ему следует работать дальше.

— Они хотят войны, — проговорила она мечтательно. — Я бы им устроила войну. Разве у нас нет армии знаменных, куда более многочисленной, чем войско британцев и французов? Да мы бы уничтожили их без следа.

— А каково мнение императора, Почитаемая?

— Император в замешательстве. Он бы стал воевать, я уверена, если бы его не отговорили зловредные дядья. Так бы поступил и принц Гун, его брат. Но те продолжают бормотать, что мы не можем воевать с варварами и тайпинами одновременно. Ха! Что же они, спрашивается, давным-давно не разгромили тайпинов? Почему не сместили Цзэн Гофаня и не отрубили ему голову? Он же бесполезен.

Чжан Цзинь воспрянул духом. Наконец-то ему дали зацепку.

— Я узнал, как можно разгромить тайпинов, Почитаемая.

— Ты? — Лань Гуй села, перебросив ноги на одну сторону стола. Чжан Цзинь передал ей оба письма.

— Джоанна Баррингтон?.. — удивилась Лань Гуй. — Она же англичанка.

— Она жаждет помочь династии, Почитаемая. А этот человек — Вард — американец. Американцы никогда не искали войны с нами.

— Меня просят убедить императора предоставить право создать армию… человеку, которого мы даже никогда не видели? А что, если его армия повернет оружие против династии?

— Я встречался с этим человеком. Мне он показался достойным доверия.

— Ты виделся с ним? Он здесь, в Пекине?

— Он привез письма, Почитаемая.

Глаза Лань Гуй засверкали:

— Тогда я тоже должна с ним встретиться.

— Вы? — Чжан Цзинь настолько встревожился, что забыл о хороших манерах. Ведь для наложницы императора встретиться с полноценным мужчиной, кроме самого императора или его родственников — да и с ними только на особых церемониях, — и быть застигнутой означало смерть на месте через отсечение головы. То же наказание грозило и евнуху, организовавшему встречу.

— Я сама должна оценить надежность этого человека. Ты приведешь его ко мне. Сегодня же ночью. Его величество так переволновался в связи со взятием Дагу, что решил сегодня спать один. Не подведи меня, Чжан Цзинь, или я сниму с тебя голову.

«Если мне это удастся, — подумал евнух скорбно, — я еще скорее лишусь головы». Но он лишь поклонился и сказал:

— Будет сделано как пожелаете, Почитаемая.

Чжан Цзинь отправился на постоялый двор, где остановился Вард. Многие, разумеется, знали о том, что в Пекине находится длинноносый волосатый варвар. Но то, что он американец, а не британец, и к тому же заявил, что прибыл по делам Дома Баррингтонов, бегло разговаривал по-китайски и имел при себе достаточно серебряных монет, оградило его от неприятностей. Вард нетерпеливо поднял глаза, когда Чжан Цзинь остановился у стола, за которым он сидел.

— Вы пойдете со мной, — сказал ему Чжан Цзинь.

— На встречу с леди?

— Тише, вы. Если обнаружится, не сносить нам голов. Вы умеете плавать под водой?

Вард кивнул. Проделав такой неблизкий путь и прождав так долго, он не собирался отступать при первом намеке на опасность.

Чжан Цзинь вел Варда по улицам Татарского города прямо к северной стене. Дабы наверняка убедиться в отсутствии слежки, евнух несколько раз делал круги. Возле северной стены они подошли к резервуарам, которые снабжали водой Орнаментальные Воды — каскад огромных искусственных озер, лежащих к востоку от Запретного города. Ночь выдалась безлунная, и в тени высокого здания Чжан Цзинь приказал Варду раздеться.