Тайна Соколиного бора - Збанацкий Юрий Олиферович - Страница 63

Фон-Фрейлих внимательно посмотрел на обер-лейтенанта и, чтобы охладить своего подчиненного, похвалил Лукана:

— Таких… нужно поддерживать. Их у нас не так уж много. Надо беречь… Они еще послужат фатерлянду… да… — Генерал пожевал сухими губами. — Маскируйтесь, как вам удобнее. Это виднее на месте… э-э-э… маскируйтесь красными лентами, трезубцами, чем угодно, но действуйте! Входите в доверие. Перехватывайте их разведчиков. Сейчас мне нужны сведения, сведения…

Штирке поднялся на ноги, выпрямился. Он побледнел, язык его заплетался:

— Господин генерал, разрешите… я хотел… у меня большая просьба… в лесах… со здоровьем…

Фон-Фрейлих понял, чего хочет Штирке, но сделал вид, что ничего не понимает, и поспешил предупредить офицера:

— За вашу службу, господин обер-лейтенант, я представляю вас к награждению высшей наградой… э-э-э… орденом железного креста.

Кровь бросилась в лицо Штирке, и он ошеломленно гаркнул:

— Хайль Гитлер!

— Хайль! А этому передайте… э-э-э… что я наградил его медалью… э-э-э… медалью за храбрость, введенной для восточных союзников… и присваиваю ему военное звание ефрейтора.

Наблюдая за просиявшим обер-лейтенантом, фон-Фрейлих на минуту забыл о своих неудачах и сомнениях, почувствовал себя более уверенно. Он сделает, этот Штирке, то, что ему прикажут!

— Через месяц-два я успокою этот дикий край. Здесь не останется, если понадобится, ни одной живой души, не останется камня на камне. А сейчас мне нужны сведения и сведения, господин капитан…

— Простите, мой генерал, — робко поправил еще более оторопевший Штирке: — обер-лейтенант.

— Я говорю: господин капитан! Моя карта должна быть четкой и ясной. Я должен знать, с кем имею дело и какие мне нужны силы для борьбы с партизанами. И в первую очередь я надеюсь на вас, господин капитан.

Штирке совсем ошалел от милостей, которыми осыпал его генерал. Он клянется сделать все возможное, чтобы оправдать доверие своего благодетеля-генерала. Все это он бормочет, почти не понимая, о чем идет речь. Но по крайней мере сейчас, в кабинете фон-Фрейлиха, он уверен, что пойдет первым и проложит дорогу для славы генерала и своей славы, и никто не посмеет помешать ему.

Гапунька на операции

Виктор ехал на операцию с радостью, а возвращался угрюмый и недовольный.

Получив пистолет, Виктор никак не мог усидеть в партизанском лагере. «Как это так? — думал он. — Тимка бьет фашистов, а я должен сидеть в лагере? Пусть еще тогда, когда был безоружным, а теперь, гляди, какой у меня пистолет!»

— Товарищ комиссар, — обратился Виктор к Михаилу Платоновичу, — разве есть такой приказ, чтобы боец с оружием все время сидел в лагере?

— Какой же боец будет сидеть в лагере? Сам видишь — у нас все воюют, — ответил комиссар, вероятно не понимая, куда клонит Виктор.

— А почему меня не берут в бой? Разве у меня нет оружия? Тимку ведь берут? Я тоже хочу в бой…

Глаза комиссара смеялись:

— Смотри, какой горячий. Что ж, специально для тебя бой устроить? Может быть, позвать сюда фашистов, чтобы ты повоевал?

— Я с ротой дядьки Бидули пойду.

Комиссар засмеялся:

— С Бидулей можно. Езжай, повоюй!

Виктору больше ничего и не нужно было. Он уже заранее сговорился с Бидулей. Тот шутил, как обычно, но пообещал: «Дадут разрешение — так уж и быть, возьму с собой. Проветришься немного».

Виктор помчался на хозяйственный двор. Группа Бидули уже собралась в дорогу. Подбежав к командиру, Виктор молодецки козырнул и доложил:

— Товарищ командир! Комиссар позволил.

— Что позволил? — переспросил Бидуля, забавляясь растерянностью мальчика.

— Да с вами же…

— Что с нами?

— Да разве ж вы не знаете?

— Эх ты, морока! Всё ему отгадай да догадайся… Ты докладывай мне по уставу. Ну, еще раз!

Виктор весело сморщился, быстро шмыгнул носом, отбежал шагов на десять назад и снова подлетел к Бидуле:

— Товарищ командир! Комиссар отряда приказал бойцу Гапуньке прибыть в ваше распоряжение и ехать на боевую операцию.

— Вот это другое дело! Прыгай в сани.

Довольный, Бидуля приказал трогаться в путь.

Виктор все время напряженно смотрел по сторонам.

Ему так и казалось, что вот-вот откуда-нибудь выскочат гитлеровцы и начнется бой. Но, так и не встретившись с врагом, они доехали до самого села.

Здесь навстречу им вышли партизаны.

На доме, около которого остановились подводы, трепыхался на ветру лоскуток с надписью: «Сельисполком». На крыльцо вышел бородатый партизан. Бидуля, стряхивая с одежды сено, крикнул ему:

— Здорово, председатель!

Председатель сельсовета с достоинством пожал Бидуле руку и гостеприимно протянул ему свой кисет с табаком. Они долго говорили о какой-то паровой мельнице, о муке, о пекарне, но Виктора все это очень мало занимало. Подумаешь, большое дело — открыть мельницу и намолоть муки партизанам! Вот если бы завязать бой с фашистами!..

Но скоро Виктор забыл об этом. Возле партизанских саней собралась большая группа его ровесников. Они внимательно разглядывали шинель с золотыми пуговицами и с особым почтением смотрели на кобуру с пистолетом. Это так понравилось маленькому партизану, что он некоторое время ходил вокруг подвод, делая вид, будто никого не замечает. Но вдруг ему пришло на ум, что с ребятами нужно обязательно поговорить. Еще узнает командир, скажет: «Тоже, пионерский организатор! Пистолетом расхвастался!» И Виктор решительно подошел к столпившимся у саней ребятам.

Те немедленно отступили назад и, в свою очередь, сделали вид, что ни Виктор, ни его шинель, ни даже его пистолет их совсем не интересуют;

— Фрицы у вас бывают? — деловито спросил Виктор.

— А что им тут делать? У нас все партизаны, — ответило несколько голосов.

— Наши ребята бывают? — гордый своей принадлежностью к отряду, спросил Виктор.

— И ваши и наши. У нас все село партизанское.

— Вы пионеры? А сборы у вас бывают?

Дети переглянулись. В самом деле, как же это так? И не подумали до сих пор о таком важном деле!

— Пионеры, — за всех ответила сероглазая девочка и задорно улыбнулась. — А что?

— А отряд у вас есть?

Ребята опустили головы.

— У нас вожатая эвакуировалась, — виновато сказала девочка.

— А вы что сами — маленькие? К секретарю комитета комсомола надо обратиться. Он должен дать вам вожатого. А то как же, пионеры — и без отряда!

Виктор был на высоте положения. Хоть и не пришлось ему самому биться против фашистов, но он сделает дело, о котором обязательно доложит комиссару.

— А это что за вояка? — услышал он вдруг над своей головой чей-то бас.

Обернувшись, Виктор увидел председателя сельсовета.

— Это у нас немалый чин, — отрекомендовал Бидуля Виктора. — И что только вырастет из этого архаровца! Огонь парнишка!

— Видно, что бравый вояка! Смотри, как пуговицы горят! — восклицал председатель, но в его восхищении Виктор уловил явно насмешливые нотки.

— Да, шинель у него в порядке. Это у нас пионерский руководитель. Огонь хлопец! — тоже не то серьезно, не то в шутку начал расхваливать Виктора Бидуля.

От этих похвал Виктору захотелось провалиться сквозь землю. Он стоял красный, как рак, чувствуя на себе десятки глаз. И опять услышал бас председателя сельсовета:

— Смотри-ка, он еще и при оружии!

— А как же! По косарю — ложка, по вояке — оружие, — объяснил Бидуля.

Председатель даже потрогал рукой пистолет Виктора.

— А стреляет оно? — спросил, подходя к мальчику, седой дед.

— Какая-то мухобойка, — определил председатель.

— Да, летом от мух вполне можно отбиваться, — подтвердил дед.

Эта шутка окончательно вывела Виктора из равновесия. Он улыбался, стараясь показать, что ему тоже смешно, но чувствовал, что вот-вот заплачет. А дед еще добавил:

— Маловато оружие, маловато! Казак бравый, а оружие, можно сказать, дамское.

Неизвестно, до чего бы довел Виктора этот разговор, если бы все, добродушно посмеявшись, не занялись своими делами.