Черный Лотос - Роулэнд Лора Джо - Страница 33

Она была двумя годами старше Рэйко и обладала округлыми чертами лица, отражающими ее безмятежный нрав. Служанки вывели к ней двух малышей – трехлетнего и годовалого, чтобы Рэйко могла ими вволю повосторгаться. Хироко справилась у нее о Масахиро и сказала с мягкой, понимающей улыбкой:

– Почему-то я сомневаюсь, что ты пришла сюда ради посиделок со мной.

Еще с детских лет между ними возникло доброе, почти сестринское взаимопонимание. Когда Рэйко затевала всяческие проказы, Хироко, пытавшейся уберечь ее от расправы, порой за них же и попадало.

– Мне нужно кое-что выяснить о секте Черного Лотоса, – сказала Рэйко. – Я надеялась, что у достопочтенного министра могут быть сведения, которые помогут разгадать тайну убийств и поджога в их храме. Можно с ним поговорить?

На гладком лбу Хироко пролегла морщинка.

– Ты ведь знаешь, Рэйко-сан, я всегда тебя выручу, но... – Она замолчала, подыскивая слова отказа для дочери начальника. – Но мой муж сейчас очень занят, а женщинам к тому же не следует вмешиваться в мужские дела.

– Знаю, – ответила Рэйко. – Мне тоже не нравится просить об услуге, которая может навредить твоему браку, но речь идет о жизни и смерти. – Она рассказала о Хару и своих подозрениях относительно секты. – Если я не выясню, кто совершил преступления, могут казнить невиновного.

Хироко оглянулась на детей, играющих в соседней комнате, и ее взгляд стал рассеянно-нерешительным.

– Можешь ты хотя бы узнать, не уделит ли он мне минутку? – Рэйко терпеть не могла давить на подругу, но иного выхода не видела.

К счастью для нее, Хироко не сумела отказать в просьбе и, вздохнув, произнесла:

– Узнать я могу.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась.

– Он согласен принять тебя, – сказала Хироко с явственным облегчением в голосе. – Идем, я провожу.

Вслед за подругой Рэйко прошла в домашний кабинет и села на колени перед сухопарым человеком в сером кимоно, расположившимся у письменного стола в нише с приподнятым полом. Министр был на двадцать лет старше жены. На худом смуглом лице его под тяжелыми бровями выделялись глубоко посаженные глаза, светящиеся холодным умом.

– Господин, позвольте представить вам госпожу Рэйко, дочь судьи Уэды и жену главного следователя. – Хироко поклонилась, а затем обратилась к Рэйко: – Представляю вам достопочтенного министра святилищ и храмов. – Затем она поднялась и вышла из комнаты.

Рэйко едва удержалась, чтобы не окликнуть подругу: суровый вид министра отрезвил ее. Какой глупой выскочкой он, должно быть, счел ее в этот миг!

– Знакомство с вами для меня большая честь, – произнесла она, кланяясь. Ее голос дрожал от волнения, сердце норовило выскочить из груди.

Министр Фугатами поклонился в ответ, окинув собеседницу порицающим взглядом. Рэйко поняла, что он согласился выслушать ее лишь потому, что ее отец был его уважаемым сослуживцем, а муж – из ближайшего окружения сёгуна.

– Мне стал известен ваш интерес к секте Черного Лотоса, – сказал министр. Его тон был четок и суров. – Теперь будьте добры, объясните причину.

Едва Рэйко пустилась сбивчиво пересказывать историю Хару, министр прервал ее, подняв руку.

– Моя жена уже рассказала мне о ней, – отрезал он, – так что не трудитесь. Меня занимает другое: почему вы решили, что секта Черного Лотоса способна на злодеяние? – И не без сарказма добавил: – Закон, знаете ли, требует оснований для подобного заявления... впрочем, женщине этого не понять. Значит, вы взялись оболгать секту, чтобы отвести подозрение от подружки?

Как может он судить о ней так поверхностно, как будто она ничего не знает о праве! Негодование придало Рэйко смелости. Она вежливо, но твердо ответила:

– Нет, господин министр, этого я не делала.

Густые брови министра поползли вверх от удивления: наверное, еще ни разу женщина не давала ему отпора.

– И у меня есть основания думать, что секта Черного Лотоса творит зло.

Она описала ему свою встречу с монахом и передала рассказ о заточении, пытках и убийствах. Министр, наклонясь вперед, внимательно слушал ее до тех пор, пока она не подытожила выступление словами Истинного Благочестия о том, что секта готовит нечто ужасное.

– Итак, вы слышали все из уст непосредственного свидетеля, – произнес министр. В его голосе прозвучало странное торжество. Он тепло, чуть ли не благодарно, взглянул на Рэйко. – Прошу извинить мои первоначальные сомнения... и спасибо за то, что пришли ко мне.

Такая внезапная перемена вызвала у Рэйко прилив недоверия, которое, должно быть, отразилось у нее на лице. Фугатами тут же сказал:

– Сейчас я все вам объясню. Мой сугубый интерес к Черному Лотосу появился шесть лет назад, когда только началось поголовное увлечение сектой. – Министр, казалось, забыл о разнице в их положении – оседлав своего конька, он вдруг заговорил с ней на равных. – Я, как и вы, склонен думать, что Черный Лотос замешан в преступлениях.

Фугатами повернулся к стеллажу за спиной и снял четыре увесистых тома.

– Здесь записи моих расследований, касающихся секты, но, увы, мои сведения почерпнуты извне, за пределами храма. Ваша история монаха – первое долетевшее до меня свидетельство против Черного Лотоса, данное сектантом. Оно означает, что стена молчания вокруг нее начинает рушиться и я наконец получу нужные мне улики и смогу закрыть храм.

Рэйко ощутила прилив радости оттого, что такой влиятельный чиновник разделял ее подозрения в деле Черного Лотоса. Теперь-то Сано, возможно, примет всерьез заявления против секты.

– Могу я спросить, что вы знаете о первосвященнике Анраку?

День за стенами дома сменялся сумерками, и комната постепенно погружалась во тьму. Фугатами зажег светильники и раскрыл фолиант.

– Это мое досье на Анраку, чье настоящее имя – Ёси, рожденного тридцать семь лет назад незамужней дочерью рабочего из провинции Бидзэн, – пояснил он. – В четырнадцать лет он поступил в местный монастырь, где получил первоначальное образование и приобрел такую власть над прочими послушниками, что те почитали его своим духовным предводителем и отказывались подчиняться священникам. Любого новичка, который бросал ему вызов, он избивал. По прошествии года Анраку был отчислен, так и не приняв пострига.

Тогда он провозгласил себя бонзой-скитальцем – бродил от деревни к деревне, просил подаяния и обирал крестьян карточным шулерством. В течение восьми лет о нем не было ни слуху ни духу. Затем он объявился у нас, в Эдо, и стал зарабатывать торговлей амулетами, якобы приносящими процветание, а на деле совершенно бесполезными. В последующие годы Анраку бродил по городу, набирая все больше и больше сторонников. Наконец он арендовал помещение на первом этаже храма в Нихомбаси и основал секту Черного Лотоса. Прихожане распространяли изречения своего гуру, собирали пожертвования и продавали грязную воду из его купальни как целебное средство под названием "Чудотворный настой". За отдельную плату Анраку проводил тайные ритуалы для передачи посвященным своих божественных качеств.

– Неужели властям было все равно? – спросила Рэйко, вспомнив об аресте доктора Мивы за мошенничество.

Министр ответил, сокрушенно покачав головой:

– Анраку мастерски подчиняет себе людей и убеждает их в том, что его ритуалы и средства пошли им на пользу. Раз никто не жаловался, ограничивать его не было повода. Мало-помалу он разбогател и в это же время завел связи со священниками из Дзодзё. Те приютили секту Черного Лотоса в обмен на долю его дохода и позволили Анраку возвести храм на своей земле. Но мне верится, он по-прежнему творит преступления, только с большим размахом.

– Почему? – живо поинтересовалась Рэйко.

Министр положил руку на другой фолиант.

– Здесь жалобы на Черный Лотос, собранные моим кабинетом у граждан и окружных старост. В соответствии с ними секта похищает детей, вымогает пожертвования и насильно удерживает последователей. А под видом молелен скрываются игорные притоны и бордели. Я убежден, что столько независимых свидетелей не могут лгать одновременно.