Секрет государственной важности - Бадигин Константин Сергеевич - Страница 88

Валентин Петрович только счастливо улыбается. Стоят рядом два друга-товарища, Виктор Никитин и Сергей Ломов. Их, кажется, никто не встречает, но они не унывают и негромко напевают: «Я родня океану, он старший мне брат...»

— Значит, все в порядке? — спросил у Репнина товарищ Андрей. — Не удалось карателям расправиться с вами!

— Мы с ними расправились, — усмехнулся Степан Федорович. — У капитана Гроссе не вышло пароходом командовать. Привезли арестантом, судить будем.

— А что не видно Федора Великанова? Где он? — спросил Руденко.

— Ранен, едва отходили. Во все драки рвался, — сказал Репнин, и так, что не поймешь, досадует он или гордится. — Еще не встает с постели… Замечательный юноша! «Сквозь бурные дни, сквозь огонь и кровь пронес он чистое сердце». Я не помню, кто и когда сказал это, — добавил Степан Федорович дрогнувшим голосом, — но к Феде очень подходит.

— Главное — Великанов сумел найти дорогу к человеческим сердцам, — сказал товарищ Андрей. — А, признаться, я боялся, думал — не выдюжит. Не так ведь просто хотя бы на время остаться одному-то. Пойдемте к нему, порадуем. Великанов будет представлен к награде… Кто это? — шепотом спросил он, показывая глазами.

Подошла совсем еще не старая женщина в черной шубке, ужасно похожая на Федю Великанова.

— Это мать, — так же тихо ответил Репнин. — Катерина Анисимовна, Катюша!..

Женщина шла не оборачиваясь. Но вот она пошатнулась… Репнин бросился, успел подхватить. Они вместе вошли в каюту.

Федя лежал на капитанской просторной койке, лицо еще бескровное, но спокойное и, кажется, даже с чуть заметной улыбкой. Он спал. Рядом сидела девушка, оберегавшая его покой.

— Танечка, — выдохнула мать, протягивая руки. — Ты спасла его… — Она обняла девушку и заплакала.

— Не станем тревожить. Пусть скорее выздоравливает, — сказал товарищам Андрей, приглаживая и так гладкие волосы. — А что касается награды, то я вижу… — он улыбнулся, — я вижу, он уже награжден.