К далеким берегам - Муратов Михаил Васильевич - Страница 27

Казалось, дошли после стольких страданий до этой земли лишь для того, чтобы погибнуть у ее берегов. И только в последнее мгновение вдруг в первый раз за все плавание улыбнулось счастье. Волны бросили судно в небольшой проход между рифами и перенесли через подводные камни, о которые оно должнб было неминуемо разбиться.

Судно попало в небольшой залив, где было сравнительно тихо. Последний, еще уцелевший якорь помог остановиться недалеко от земли.

На следующее утро спустили лодку. Адъюнкт Стеллер, уберегшийся от цынги, потому что пил отвар из собранной им на Шумагинских островах травы и во всякую погоду проводил много времени в движении на палубе корабля, пошел на разведку, взяв с собой несколько человек.

Оказалось, что недалеко от того места, где пристала лодка, протекает маленькая речка с хорошей водой. На берегу видели тюленей и морских бобров, как называли на Камчатке морскую выдру за ее драгоценный мех. Бобры не боялись людей и совсем не обращали на них внимания. С разных сторон сбегались белые и голубоватые песцы, вертясь у самых ног. А куропатки подпускали людей почти вплотную, как домашние куры.

На этой земле, повидимому, нельзя было умереть от голода. Однако Стеллер с тревогой наблюдал, как звери и птицы встречают людей без всякой боязни.

.— Мы попали на остров, где нет людей, а не на Камчатку. Ежели здесь побывали бы люди, то ни звери, пи птицы не подпускали бы нас к себе так спокойно, — говорил Стеллер.

Он довольно долго бродил вблизи берега, но нигде не увидел ип одного деревца. Только кое-где росли мелкие кустики. Выстроить из дерева жилище здесь было невозможно. На берег) можно было найти выброшенные морем деревья, плавник, но их не могло хватить надолго даже на дрова. А между тем дул холодный ветер и земля уже была покрыта снегом.

ней сделали крышу из старых парусов. Его перенесли на носилках, сделанных из двух шестов, перевязанных веревками.

— От ветра укрыться здесь молено только в

ямах. В них будем жить,

точно в норах, — сказал

.

Стеллер спутникам.

В первую очередь ре

шили перевезти с кораб

Ь

•

i

^

ля больных. В песке вы

у\^.

if

рыли несколько ям для

-' \

жилья.

-о

Берингу приготовили отдельную песчаную яму,

......... ...

Песец.

в которой он должен был жить с денщиком. Над

Больные радовались при мысли, что скоро окажутся на земле, и надеялись сразу поправиться. Но несколько человек умерли, как только их перенесли на берег.

Не было сил сразу похоронить тела. Песцы, то и дело подбегавшие, хотя их и отгоняли, отъедали носы, обгладывали руки и ноги умерших.

Тяжелобольные не могли поправиться в сырых песчаных ямах, в которых приходилось жить.

«Один за другим умерли боцман Янсен, старый штурман Эзельберг и несколько матросов. Так велико было общее бедствие, что покойники оставались в течение довольно долгого времени лежать среди живых,- так. как не находилось никого, кто был бы в силах убрать их из землянки. Так мы и оставались лежать вперемешку вокруг небольшого костра. Если бы нас мог увидеть в это время кто-нибудь посторонний, то затруднился бы отличить живых от мертвых», писал потом Ваксель.

Капитан-командор прожил в землянке около месяца. Песок постепенно осыпался с ее стен и падал ему на ногп.

— Оставьте. Мне так теплее, хотя,, впрочем, все равно согреться не могу, — говорил он, когда начинали убирать обвалившийся песок.

&V

л

Восьмого декабря Беринг умер, уже наполовину засыпанный землею.

Стеллер, продолжавший и в самое трудное время вести путевой дневник, сделал запись о смерти Беринга, тепло отозвавшись о его справедливости и доброте:

«Беринг был человек справедливый. За свою благожелательность и спокойствие он пользовался любовью офицеров и команды. Он старался усердно выполнять порученное ему дело. Но нередко он признавался, что экспедиция эта свыше его сил».

В первый месяц умерли от цынги двадцать пять человек и, кроме того, было шестеро безнадежно больных. Остальные начали поправляться.

Здоровые охотились, добывая тюленей и морских бобров для себя и для больных товарищей. Мясо этих животных было жестко и невкусно, но все лее свежая пища помогала. К тому лее на ¦берег выбросило дохлого кита и можно было употреблять в пищу китовый жир. А с корабля сняли подмоченную муку и распределили ее, выделив небольшой неприкосновенный запас.

Замешав в воде муку, лейтенант Ваксель поджаривал на леи-ре из туши дохлого кита лепешки для себя и своего мальчика. ¦Отец и сын съедали по пять лепешек в день и считали их самой вкусной пищей.

Адъюнкт Стеллер работал наравне с другими: каяедый день ходил далеко вдоль берега, отыскивая и притаскивая на дрова деревья, выброшенные морем, охотился па морских животных и варил пищу в свое делеурство. Вместе е тем он непрерывно делал наблюдения над жизнью лшвотиых.

Никогда еще ни один натуралист не проводил так много времени в самой непосредственной близости с морскими бобрами и морскими котиками, песцами и тюленями. Стеллер мог хорошо изучить их жизнь и повадки.

Он стал тщательно записывать все, что ему удалось подметить. Особенно внимательно и старательно он вел наблюдения над необыкновенным морским лшвотным, которое до него не видали ученые. Это было громадное, но безобидное млекопитающее, с хвостом, как у рыбы, и с одной парой конечностей, раздвоенных, как копыта. Стеллер назвал это животное морской коровой.

Остров Беринга и берег Камчатки.

С карты, составленной лейтенантом С. Баксележ.

Целыми днями морские коровы как будто паслись у берегов и, медленно плавая, кормились водорослями. Но весила морская корова в десятки раз больше наземной: около двухсот пудов.

Только очень толстая и твердая черная кожа, шероховатая, как кора старого дуба, защищала морскую корову от нападений. Когда сделали крепкий и острый гарпун, как для охоты на китов, удалось убить первую корову. Мясо ее оказалось необыкновенно питательным и вкусным.

Эти удивительные, теперь вымершие животные, как впоследствии выяснилось, водились только на. двух островах Тихого океана: на том, где высадилась команда Беринга, и на другом, находящемся неподалеку. В науке за ними сохранилось название «морская корова Стеллера». Ни одному натуралисту, кроме Стел-лера, так и не удалось увидеть и описать морскую корову.

Стеллер изучал растения острова так же неутомимо, как животных. Едва сошел снег, он стал собирать гербарий. К списку растений, который он составил, ученые-ботаники, впоследствии посетившие этот остров, могли сделать только немного добавлений.

Собирая растения, Стеллер обращал особенное внимание на

те травы и коренья, из которых можно было делать отвар для людей, еще не оправившихся от цынги.

«Ни один из нае не почувствовал себя вполне здоровым и не вошел в полную силу, пока не стал употреблять в пищу свежую зелень», вспоминал впоследствии Ваксель.

В зимние месяцы жизнь на острове оказалась тяжелой и трудной. Больших морозов не было, но дули очень сильные холодные ветры, постоянно срывавшие е землянок крыши, сделанные из обрывков старых парусов и песцовых шкур. Очень часто падал снег, совершенно заносивший плавник, который собирали на дрова. Ясных дней почти не было, и от сырости в землянках гнили снятые с судна паруса.

Зимой случилась последняя беда со «Святым Петром», стоявшим на якоре. Сильным порывом ветра его выбросило на берег. Судно получило такую пробоину, которую нельзя было зачинить, и так глубоко врезалось в песок, что невозможно было поднять.

А между тем, когда наступила весна 1742 года и у людей прибавилось сил, все стали думать только о том, как выбраться е этого острова, у берегов которого так вольготно жили морские животные, но где так тяжело и тоскливо жилось людям.