К далеким берегам - Муратов Михаил Васильевич - Страница 6

Афанасий Никитин поспешил покинуть Джунайр, как только немного начали подсыхать дороги.

На пути от Джунайра до Бидара часто были видны поля. Налегая на плуг, сделанный из куска твердого дерева с острым крепким сучком, шли за белыми волами пахари-индусы. Они бросали семена пшеницы в пропитанную влагой землю и сажали рис там, где еще не совсем сошла вода.

Жара, которая раньше мешала итти днем, спала. Афанасий .Никитин шел теперь быстрее, чем по дороге из Чауля до Джунайра. За месяц он прошел четыреста верст и в середине сентября дошел до столичного города Бидара.

IV

В Бидаре Афанасий Никитин остановился в гостинице — дхарма-сала. Оставив на дворе коня под надежной охраной, он пошел посмотреть Бидар.

«Город велик, и людей в нем много», записал Афанасий Никитин в своей тетради.

В центральной части города стоял султанский мраморный дворец за высокими белыми стенами с башнями и семью воротами. Около дворца были построены большая красивая мечеть и

важнейшие здания города, Для того чтобы попасть к дворцу султана, нужно' было пройти несколько небольших двориков, отделявшихся друг от друга галлереями с колоннами и выложенных мраморными плитами.

Стены дворца были украшены резьбой и разноцветными изразцами. У каждых из семи ворот стояла многочисленная стража-и сидели писцы, записывавшие, кто и по какому делу желает пройти во внутренний двор. Они не пропускали бедняков п неизвестных чужеземцев. Но Афанасию Никитину, видимо, удалось пройти и вблизи увидеть дворец султана.

«Двор же его чуден, все на вырезе, да на золоте. И последний камень вырезан, золотом описан чудно», записал Афанасий. Никитин.

Он не раз видел, как юный бахманийский султан со своими придворными дважды в неделю торжественно проезжал по улицам города, Впереди шли многие сотни воинов, слуги вели слонов, наряженных в золоченые доспехи, и коней в золотом уборе. Дальше следовали сто трубачей, а за ними сто плясавших и певших на ходу танцовщиков.

Потом шел один богато наряженный и хорошо обученный слон. Он держал в хоботе цепь и размахивал ею по сторонам, чтобы никто не подходил близко к дороге. А дальше ехал сам юноша-султаи в одежде, изукрашенной яхонтами. На голове его был белый тюрбан, посредине которого сиял очень большой алмаз. Сабля в золотых ножнах опоясывала султана, а седло его было отделано золотом. За султаном следовали жены, которых несли в великолепных носилках — паланкинах, ехали придворные и воины на слонах и конях, покрытых дорогими попонами.

Афанасий Никитин много времени проводил на улицах города, присматриваясь к торговле, разговаривал с, персам и, которых много было среди во.ннов и придворных султана, и расспрашивал о ценах на коней. Лошади действительно стоили здесь дорого: за хорошего арабского коня платили двести, триста, а иногда пятьсот и даже тысячу золотых монет.

Афанасий Никитин не торопился сбыть своего жеребца. Только через несколько месяцев, присмотревшись, как идет торг лошадьми, и хорошо узнав цены, он дорого продал коня.

У стея дворца.

С индийской миниатюры.

Теперь можно было купить драгоценные камни н возвратиться домой. Но вокруг было много удивительного, а Афанасий Никитин любил узнавать новое.

Он еще довольно долго прожил в Бидаре, время от времени вкратце записывая то, что видел и слышал. Ему легко давались языки. Он познакомился со многими индусами, расспрашивал их об Индийской земле и сам рассказывал им о других странах.

«Они же не стали крыта от меня ни о чем: ни о естве ни о торшвле, ни о иных вещах», говорил потом Афанасий Никитин. 2

От знакомых индусов он узнал, что всем государством правит первый визирь султана Махмуд-Гован, который носил важный титул малик-уттужар — или «маликтучар», как выговаривал Афанасий Никитин.

Поразительны были рассказы о роскоши, в которой жил малик-уттужар. Говорили, что за столом первого визиря обедают пятьсот человек, в его конюшнях тысячи коней и сто слонов, а по ночам его двор стерегут сто воинов в доспехах. Он был начальником всего бахманийского войска и, сверх того, имел двести тысяч воинов под собственной командой.

Афанасий Никитин записал эти рассказы. Его поражало великолепие, в котором жили знатные придворные. Он сравнивал их роскошь с нуждой земледельцев, в бедных глинобитных жилищах которых он не раз бывал на пути в Видар.

«А сельские люди голы велми2, а бояре пышны велми», записал Афанасий Никитин в своей тетрадке.

Он дружил с простыми людьми и часто разговаривал с ними об их вере. Разобраться в религиях индусов Афанасию Никитину было трудно.

Султан Декана, вея знать и военачальники были мусульманами. В мечетях ежедневно раздавался возглас:

— Нет бога, кроме бога, и Магомет его пророк!

А в народе крепко держалась старинная вера в множество богов. Индусы продолжали верить в создателя мира — Враму, грозного Шиву и доброго Вишну. Вместе с ним почитали страшную для грешников Кали, жену Шивы, и богиню счастья Лакш-ми, жену Вишны. Были у индусов и другие боги, менее значительные.

Эта религия делилась на множество разных сект.

«А вер в Индии всех восемьдесят и четыре веры... А вера с верою не пьет, не ест и не женится», сделал запись Афанасий Никитин.

Вместе с знакомыми индусами Афанасий Никитин пошел в отдаленную местность Парват, где раз в год происходило празднование в честь бога Шивы.

В Иарват пришлось итти целый месяц. Сюда сходилось и с'1.езжалось множество народа.

В дни празднеств здесь открывалась большая ярмарка, на которой шел оживленный торг.

Афанасий Никитин мог найти здесь все товары Индии и к ним прицениться. Но его особенно заинтересовало и поразило то, что он увидел на месте празднества.

В Парвате стояли за каменной оградой индусские храмы с причудливыми изображениями богов, сделанными из камня.

Этих богов Афанасий Никитин называл персидским еловом «бут», а место, где им поклонялись, — «бутхана».

«Вутхана же велми велика, с пел Твери. Вырезаны на ей дела Бутовы», писал он йотом.

Священники — брамины — совершали здесь моления и получали с каясдого приходящего денежный сбор.

Афанасий Никитин с удивлением смотрел на каменного бога Шиву, голову которого обвивали змеи, тоже вырезанные из камня. А второстепенные боги выглядели еще необычнее: у одного был облик обезьяны, у другого — вместо носа хобот слона.

— На Бута сыплют цветы. А перед Бутом стоит вол, вырезан из черного камня, весь позолочен. Его целуют в копыто, сыплют на него цветы,—рассказывал Афанасий Никитин.

Это был священный вол бога Шивы — Нанди.

Афанасий Никитин узнал, что индусы вообще считают быкоз и коров священными животными.

«Вола называют отцом, а корову — матерью», отметил Афанасий Никитин.

3 К далеким «е-егам 38 i

После празднеств в честь бога Шивы Афанасий Никитин вернулся в Видар. Он сделал в своей тетради запись о том, как ходил с индусам в Парват, и пояснил:

«То их Ерусалим».

Он заметил, что индусы почитают не только волов, но и некоторых других животных.

Обезьяны пользовались почти полной неприкосновенностью. Они нередко безнаказанно целыми стаями делали вылазки из леса на поля маиса и причиняли большие убытки земледельцам.

Афанасий Никитин с наивным доверием отнесся ко всем рассказам об обезьянах.

«А обезьяны те живут в лесу, да у них есть князь обезьянский, да ходит ратыо своею. А кто их заимает, и они жалуются князю своему. И он посылает на того свою рать», записал Афанасий Никитин.

Даже змеи, вызывавшие у индусов обезьяний бог Гаиумет. суеверный страх, считались священными.

Индийская статуэтка. МнОГИв ИНДУСЫ ТОЛЬКО В СЯМЫХ КраЙНИХ