Крысы (сборник) - Герберт Джеймс - Страница 13

— Дыши глубже, — сказал Харрис и сам глубоко вздохнул. Подняв головы к звездам, они несколько раз глубоко вздохнули и расхохотались. Потом двинулись дальше. Окружающая тишина способствовала лирическому настроению.

— Может, удастся найти место в школе где-нибудь в пригороде, — принялся мечтать вслух Харрис. — В какой-нибудь деревушке вроде этой. Или даже открыть почту. Что ты скажешь?

Джуди улыбнулась. Она знала, что он любит помечтать. Харрис был преданным горожанином, хотя любил посетовать, что не любит город.

— Ладно, а я открою маленький магазинчик одежды. Но что скажет викарий, если мы будем жить вместе? Он, наверное, будет считать меня падшей женщиной.

— Можно доставить ему удовольствие и пожениться. Они остановились, и Джуди повернулась к нему лицом.

— Еще раз сделаешь предложение, и я поймаю тебя на слове.

Дома их ждали горячие тосты и шоколад. Старая тетушка в длинном халате суетилась, накрывая на стол, болтала обо всем, что приходило ей в голову, потом пожелала спокойной ночи и отправилась к себе наверх.

— Она очаровательна, — улыбнулся Харрис, отхлебывая горячий шоколад. — Тетушка Хейзел сведет меня с ума, но она очаровательна.

У себя в комнате они обнаружили в постели грелку и огонь в камине. Раздеваясь, Харрис продолжал улыбаться. Давно их никто так не баловал. Сейчас это было вдвойне приятно, потому что баловали их вместе.

Он забрался в постель и обнял теплое тело Джуди.

— Жаль, что мы не можем остаться здесь надолго. Не хочется возвращаться.

— Давай наслаждаться тем, что есть, дорогой. У нас впереди целый уик-энд.

Мягкие пальцы девушки скользнули вниз по его спине и заставили вздрогнуть от удовольствия. Найдя его бедро, пальцы поползли вверх.

— Джуди! О Джуди! — воскликнул Харрис голосом Кэри Гранта. — Что скажет викарий?

Утром их разбудил осторожный стук в дверь. Тетя Хейзел внесла поднос с чаем, бисквитами и утренней газетой для Харриса. Пока старуха ходила по комнате, открывала шторы, забирала грелку, Харрис и

Джуди все пытались повыше натянуть одеяло и поплотнее укрыться со всех сторон. Когда тетушка Хейзел начала болтать о погоде, соседях и моркови миссис Грин, Джуди ущипнула Харриса под одеялом за голый зад. Он едва удержался, чтобы не вскрикнуть, схватил Джуди за кисть и уселся на нее, а сам стал гладить пушистый треугольник между ног девушки. Джуди вскрикнула. Пришлось между взрывами смеха объяснять тетушке, что у нее судороги в ногах. Рука тети Хейзел пробралась под одеяло, нашла ногу племянницы и начала энергично растирать ее. Харрис едва не задохнулся от хохота и спрятался за газетой.

В десять они оделись и спустились завтракать. Тетя Хейзел поинтересовалась их планами и предложила посетить распродажу подержанных вещей, но они извинились и объяснили, что хотели бы съездить в Стратфорд, там же они скорее всего и пообедают. Предупредив о том, чтобы они были осторожными за рулем, тетка лихо нацепила соломенную шляпу, подхватила корзину и помахала им на прощанье. У калитки она обернулась и помахала снова.

Харрис и Джуди помыли посуду. Потом Джуди отправилась наверх заправлять постели, а Харрис почистил камин на кухне и развел новый огонь. Он не мог понять, зачем старушка разжигает камин в такую погоду, но должен был признать, что по вечерам приятно, когда в камине горит огонь.

Наконец они уселись в машину и проселками, распевая во все горло, поехали в Стратфорд.

Харрис пожалел об этой затее сразу же, как только пришлось искать место для парковки машины. Старинный Стратфорд кишел людьми, машинами и автобусами. Харрис никогда раньше не был здесь. Воображение рисовало ему старинные диковинные дома с дубовыми балконами, мощные улицы. А здесь... Харрис даже рассердился на себя за наивность. Неужели трудно было догадаться, что такой знаменитый туристский центр не может быть не испорчен коммерциализацией? В конце концов, он нашел место для стоянки на какой-то дальней узенькой улочке. По дороге к Королевскому театру Шекспира Харрис отметил, что улицы все же сохранили очарование старины, но эту атмосферу нарушили шумные толпы туристов. Чем ближе Харрис и Джуди подходили к театру, тем более шумно становилось на улицах.

Худой, болезненного вида мужчина с округлыми плечами, в свободной рубахе с короткими рукавами настраивал фотоаппарат.

— Ты идешь, Хильда?

— Подожди, сейчас, — раздался голос из дверей магазина. На улицу вышла полная женщина в очках. Она держала в руках десяток открыток Стратфорда-на-Авоне и мороженое.

Наверняка янки: короткая стрижка, пиджак в клетку, неизмененный фотоаппарат.

— Посмотри туда. Быстрее. Снимаю!

Хильда картинно и самодовольно встала у магазинчика с дубовыми балками и тростниковой крышей. Она лизала мороженое. Через голубоватые очки-бабочки виднелись увеличенные стеклами глаза.

— Скорее, Мервин. Я чувствую себя как последняя дура. Харрис и Джуди подошли к унылому театру. Выяснилось, что он закрыт.

— Давай прокатимся по реке, — предложила Джуди, заметив разочарование Харриса. Но река тоже была переполнена яликами, каноэ, шлюпками.

— Давай лучше выпьем. — Харрис направился к ближайшему пабу. Сквозь окна паба виднелись люди, уплетающие сосиски, яйца, картошку. Харрис и Джуди вошли в полутемную комнату с каменным полом и стенами, отделанными деревом. Барменши в костюмах шестнадцатою века, весело улыбаясь, обслуживали толпы туристов. “Это уже получше”, — подумал Харрис и заказал пинту “Брауна”, красное вино и два сандвича с ветчиной и помидорами. Он отнес вино Джуди, устроившуюся на скамье за круглым старинным дубовым столом, и вернулся за пивом. Потом они сидели рядом, уплетая сандвичи, и Харрис пожал Джуди руку, давая понять, что к ней его испорченное настроение не относится.

— Правда, не так уж и плохо? — Харрис принялся разглядывать огромную квадратную деревянную колонну, поддерживающую низкий потолок. Он протянул руку и потрогал ее.

Пластмасса.

— Дерьмо!

Когда они вышли из паба, накрапывал дождик. Дождь был несильным, но в дверях магазинов стал скапливаться народ. Туристы на улице набрасывали на головы и плечи пластиковые плащи. Харриса и Джуди затолкали люди, спешившие укрыться в пабе.

— Пойдем, Джуди. — Харрис твердо взял девушку за руку и вывел на дорогу. Их охватило чувство клаустрофобии. Они быстро вернулись к машине, сели и отдышались. Не успел Харрис выкурить и полсигареты, как выглянуло солнце и дождь прекратился. Отовсюду повалили туристы, они смеялись, окликали друг друга.

Из автобуса, остановившегося на противоположной стороне улицы, вывалила еще одна группа туристов, потягивающихся и зевающих. Они тут же начали искать туалет.

— Взгляни вон на тех женщин, — изумленно проговорил Харрис. — Какие они все одинаковые: толстые и в очках. Глазам своим не верю.

Джуди расхохоталась. Харрис был прав, женщины все выглядели одинаково. Непонятно почему, но у Харриса поднялось настроение. По крайней мере, он хоть сумел оценить юмор ситуации: разбитая иллюзия трепетного посещения места рождения Шекспира. Они выехали из переполненного людьми города и направились в деревню.

За городом Харрис сразу почувствовал облегчение. Опять можно было дышать полной грудью. Харрис не понимал, почему на него так действуют толпы. Он испытывал к людям отвращение. Не отдельно к каждому человеку, а к безликой толпе. Странно, но это было чем-то похоже на отвращение, которое он испытывал к крысам. Будто эти туристы представляли опасность.

— Джуд, я не схожу с ума?

— Нет, дорогой. Ты просто столкнулся со слишком большим количеством людей не в то время и не в том месте. Мы хотели уехать подальше от городской суеты, а попали в самую гущу.

Чем пустыннее становилась дорога, тем свободнее чувствовал себя Харрис. Впереди они заметили крутой холм. На его вершине росли деревья, а на склонах паслись овцы. Холм окружали разноцветные поля: от ярко-желтого до сочного зеленого.

— Хочешь забраться наверх? — спросил Харрис.