Camp America - Русакович Артем Анатольевич - Страница 31

Кстати, озеро было в частном владении — по крайней мере, так гласила табличка на его берегу. В Америке леса и водоемы давно находятся в частных руках. И если судить по тому уголку Пенсильвании, который я видел, частные владельцы — гораздо более заботливые и рачительные хозяева, нежели государство. Казалось бы Америка — одна из самых индустриальных стран мира, а Пенсильвания — один из старейших штатов США. Но промышленный рост не привел к уничтожению природных богатств, как это часто происходит у нас. Все озера северо-востока Пенсильвании чистые и прозрачные, там в изобилии водится рыба, а в окрестных лесах, тоже находящихся в хорошем состоянии, обитают косули и олени.

За всем вышеперечисленным американцы и приезжали в тамошние края. В Лэйк-Комо далеко не все дома служили постоянным жилищем. Многие из них выполняли роль дачи — дома, куда вся семья отправляется летом отдохнуть. Хотя, конечно, позволить себе несколько домов могут только очень зажиточные американцы.

Во всем Лэйк-Комо было только две торговых точки. Бар с пивом и киоск с мороженым — вот и все. В таких уголках часто случается, что ты не можешь купить самые необходимые вещи. Но проблема решается просто — автомобили есть почти у всех жителей, так что съездить в супермаркет за двадцать две мили не представляет большой проблемы. А у некоторых, бывает, и работа находится в десяти-двадцати милях от дома.

Если в большом американском городе человек еще может обойтись без машины, то здесь без неё просто невозможно. Поэтому бывает, что обеспеченность жителей автотранспортом в провинции значительно лучше, чем в больших городах. Без автомобиля жить было бы нелегко еще и потому, что в таких местах почти нет общественного транспорта. Единственное исключение — это школьные автобусы. Небольшие, желтого цвета, с надписью «School Bus», они каждое утро собирают детей со всех окрестностей и возят в школу — возможно, одну на несколько десятков миль в округе — а вечером развозят по домам.

Еще в 22 милях к югу находилось поселение покрупнее. Хонесдэйл (Honesdale) — самый крупный город в округе (штаты в США делятся на округи), то есть, по нашим меркам, райцентр. Здесь уже народу жило больше — около пяти тысяч человек. Но и в этом городе многоэтажек я не видел: все жили в отдельных домах, иногда даже в старых особняках из камня или кирпича. В таких населенных пунктах обычно есть городская площадь, парк, несколько старых каменных церквей и спортивный стадион. Но самое главное — это находящееся на окраине города «торговая зона» (shopping area). Тут расположены несколько больших супермаркетов, кинотеатр, много ресторанов и магазинов, куда приезжают потратить заработанные деньги люди со всего округа. Сюда, собственно, и возил нас лагерный автобус. Как я уже сказал, в Лэйк-Комо я мог купить только мороженое, ну а здесь был потребительский рай с таким выбором, каким не могут похвалиться даже московские гипермаркеты у развязок МКАД.

Как-то раз, во время работы в лагере, я взял два выходных и отправился автостопом в город Ду-Бойс (DuBois) в западной Пенсильвании, чтобы навестить знакомую девушку по имени Снежана из Уфы. Она приехала в Америку по программе «Work&Travel» и работала в этом городке в ресторане быстрого питания «Wendy»s" (очень похожий на «McDonald»s"). Мы обменялись несколькими письмами по Интернету, я позвонил ей пару раз и вот, наконец, решил съездить и проведать её. Заодно хотелось выяснить, можно ли в Америке передвигаться автостопом на длинные дистанции. До этого самое большее расстояние, которое я проехал на попутках в США, составляло 22 мили — путь от Хонесдэйла до нашего лагеря.

Автостоп прошел просто отлично: почти 300 миль я проехал за шесть часов. Уже на выходе из лагеря я остановил первую машину. Девушка, работавшая в лагере прошлым летом и приезжавшая повидать своих друзей, направлялась на юг, в Нью-Джерси, и подвезла меня до 80-го интерстейт хайвея. Здесь, возле развязки, я застопил водителя грузовика — можно сказать, классического дальнобойщика из американских фильмов — крупного и высокого мужика с длинными волосами, бородой и татуировками на руке. Он подвез меня на небольшое расстояние и объяснил по дороге некоторые правила об автостопе в Америке.

Потом голосование на обочине заняло почти пятьдесят минут. Тут я впервые понял, что путешествовать по большим трассам в Америке значительно сложнее, чем по мелким провинциальным дорогам. Машины одна за другой проезжали мимо, и никто даже не обращал на меня внимания. Только один раз какой-то парень из молодой компании, ехавшей в автомобиле, показал интернациональный жест «fuck» (поднятый кверху средний палец) и, улюлюкая, пронесся мимо. Подобных придурков хватает и в России, так что я не разозлился, наоборот, меня это даже несколько приободрило — хоть какая-то реакция, а не холодное равнодушие водителей.

И вскоре остановился какой-то древний потрепанный автомобиль и старик, сидевший за рулем, повез меня дальше. Выяснилось, что он инвалид, живущий на пособие от государства. Старик долго объяснял, каким образом и какую именно травму он получил, работая на заводе. Я в то время знал английский еще очень плохо и понял только, будто что-то случилось с его рукой (с виду вполне нормальной). Но зато внимательно все выслушал, кивая время от времени.

Последним моим попутчиком оказался риэлтер из штата Коннектикут — мужчина лет тридцати, ехавший к своей девушке в западную Пенсильванию. Городок, в который он направлялся, находился по соседству с Ду-Бойсом. Звали его Майклом, и оказался он на редкость приятным и общительным человеком. За разговорами два часа, которые мы ехали, пролетели очень быстро. Он очень удивился, узнав, что я русский, и долго расспрашивал о том, что нынче происходит в России, чем люди там занимаются, как живут. К слову сказать, большую часть обратного пути я проехал с дизайнером, бывшим учителем истории из Огайо — с ним мы тоже долго говорили о различиях в жизненном укладе, системе образования, традициях США и России. Так что наша страна, как я понял, вызывает у простых американцев живейший интерес. Ну а Майкл, в свою очередь, рассказал много о себе, о США и здешних порядках. В частности, я снова услышал, что по Америке давно никто не ездит автостопом: «это очень опасно из-за всяких маньяков и убийц». Когда мы проезжали кладбище, мой попутчик указал на него и пошутил:

— Вот видишь, здесь лежат мертвые хитч-хайкеры.

За время этой короткой поездки мне стало понятно еще одно преимущество путешествия автостопом — это сильно помогает развить английскую разговорную речь. В России на языковых курсах платят деньги, чтобы пообщаться с «живыми носителями языка» — иностранцами, которые как-то попали в нашу страну и не нашли другого полезного занятия. В Америку студенты стремятся в том числе и для того, чтобы поболтать с тамошним англоязычным населением. Но в лагере я, как правило, общался с другими русскими и только изредка перекидывался репликами с американцами. А по пути в Ду-Бойс мне несколько часов волей-неволей пришлось говорить на английском языке — не на том, который можно узнать из книг и учебников, а на живом и настоящем. Кажется, эта шестичасовая поездка дала мне в плане изучения английского больше, чем девять недель, проведенных в лагере.

С Майклом мы под конец подружились, так что он решил пожертвовать своим временем: проехал дальше своего пункта назначения и довез меня прямо до Ду-Бойса. На прощание он протянул мне свою визитную карточку и сказал:

— Будешь в Коннектикуте, заезжай в гости. Съездим на рыбалку — места у нас хорошие.

К сожалению, у меня не было возможности воспользоваться этим предложением: в Коннектикуте — штате, лежащем к северу от города Нью-Йорк — я не был даже проездом.

Ну а моему взору предстала окраина Ду-Бойса. Тут я опять увидел знакомую картину «торговой зоны»: забегаловки, заправки, супермаркеты и ни одного жилого дома. Да и людей тоже было немного. В этот район обычно приезжают на машинах и здесь перемещаются так же. Даже если супермаркет от ресторана отделяет сотня метров, американец предпочтет проехать это расстояние на машине. Там даже не было тротуаров, так что я пошел по обочине, ежеминутно рискуя попасть под машину.