Миньон (СИ) - Raavasta . "Raavasta" - Страница 52

  Но решение внутреннего конфликта никак не повлияло на то, что внешняя опасность для клана и Крепости никуда не делась. Греншах сразу предположил, что засада на волчьих всадников была устроена с далеко идущими намерениями. Но то, что враг объявится у Замка уже на четвертый день после бойни в "придорожных" холмах, вождь-шаман точно не ожидал. Выправившаяся было ситуация, вновь начала складываться довольно паршиво.

  Кое-что о противниках было известно из рассказов выживших. Впрочем, всего они никак не могли увидеть, и потому стоило готовиться к вероятным сюрпризам. Огры, закованные в причудливые латы, гноллы-лучники в легкой броне и неизвестные солдаты, щеголявшие в основном оружием и снаряжением, изготовленным в хобгоблинских кузницах, в том числе и мастерами-оружейниками из числа рабов Старой Крепости, разбили свой лагерь напротив ворот и начали приготовления к штурму. Всего за двое суток чужаки собрали из бревен и досок, привезенных с собой, настоящий "гуляй-город" и несколько массивных конструкций, которые хобгоблины-разведчики называли "крытыми приставными лестницами". Понятие "самбука", кроме Греншаха и некоторых командиров, простым солдатам было не слишком знакомо.

  Всего врагов было около трех сотен, из них треть составляли огры. Гарнизон Замка имел почти двукратное преимущество, но единственная попытка сделать ночную вылазку и совершить лихой налет на лагерь противника, закончилась неудачей. Несмотря на то, что чужаки не окружили Крепость со всех сторон, пространство за стенами буквально кишело от крысюков, роль которых для шамана-вождя после той неудачи окончательно стала ясна. Получив раннее оповещение от своих голохвостых шпионов, и приготовившись к предстоящему нападению, враги подпустили хобгоблинов к границам своего бивуака на расстояние полета стрелы и сами внезапно атаковали. Слаженность и выучка, которые продемонстрировала столь "разношерстная" армия, неприятно удивила даже опытных сотников Черепов, поставленных Греншахом во главе нападения. Прорвать ряды огров, прикрывавших метких кинокефалов, или остановить продвижение небольших вражеских групп великанов, вооруженных огромными мечами, оказалось практически невозможно. По словам уцелевших хобгоблинов, которые яростно утверждали, что "дрались как звери" и "убили многих и многих врагов", той ночью было перебито, по меньшей мере, две сотни одних только огров. На деле же точные потери чужаков были, похоже, невелики, а вот гарнизон лишился еще почти сотни убитыми и попавшими в плен.

  После ночного сражения противник выждал еще день и двинулся на штурм, и теперь, чтобы его отразить, Клыкастым Черепам требовалось весьма постараться. Неизвестные солдаты, оказавшиеся по большей части полугоблинами или родичами защитников Замка, занялись тем, что разворачивали свои осадные сооружения. Обычные стрелы до них не долетали, а две баллисты, установленных, на бастионах Греншах собирался поберечь до того момента, когда начнется настоящая атака. Ученики шамана попытались несколько раз поджечь "гуляй-город" и немного проредить его прислугу при помощи своих заклинаний, но группа огров, охранявших "саперов", была всегда наготове. Огромные щиты людоедов оказались не только отличной защитой от стрел, но и прекрасным подспорьем в борьбе с боевым чародейством. Их гладкая стальная поверхность была очень надежно защищена заклятьями, совершенно незнакомыми Греншаху. Хотя, причудливые руны, начинавшие слегка светиться на металле в момент контакта с враждебной магией, часто попадались во многих окрестных развалинах, а также в стенах самой Крепости. Это был язык павшей Империи огров-магов, и поначалу этот факт сильно встревожил Греншаха, но пока во вражеских рядах так и не появилось ни одного волшебника. Впрочем, зачарованные щиты и так прекрасно справлялись, буквально притягивая на себя любые молнии и огненные шары, после чего поглощали их в себе без особого вреда для своих владельцев. Глазами опытного колдуна вождь-шаман прекрасно видел, как все эти щиты-артефакты, оказываясь рядом, например, когда огры сбиваются в шеренгу или складывают из них "двойную" стену, взаимно усиливают и подпитывают друг друга. Более того, их "зоны притяжения вражеских чар" в момент таких контактов заметно расширяется, формируя нечто вроде полупрозрачного зеленого полога, через который свободно проходит плоть и сталь, но не потоки магической энергии. Собравшись в круг и закрывшись такими щитами со всех сторон и сверху, можно было вполне рассчитывать на то, что солдаты, держащие строй, выживут даже после применения мощной магической атаки по площади. Не стоило и говорить, что Греншаху уже очень хотелось получить такие занятные вещицы в свое личное распоряжение, чтобы усилить ими своих верных бойцов и, конечно, подвергнуть их тщательному изучению. Но пока об этом рано было задумываться...

  Вражеские гноллы-стрелки, похоже, были прекрасно осведомлены о свойствах, которыми обладали щиты их рослых союзников, и поэтому почти не обращали внимания на попытки атак со стороны шаманов Крепости. Прячась парами-тройками за спинами у щитоносцев, кинокефалы сновали у основания стен и заваленного фашинами рва, ведя активную перестрелку с защитниками Замка. Солдат хобгоблинов, вооруженных луками и грубыми самострелами, на открытых галереях и внутри бастионов было гораздо больше, чем гноллов. Но псоглавцы действовали очень умело. Они почти все время скрывались от вражеских лучников за щитами огров и появлялись только для того, чтобы самим сделать быстрые точные выстрелы. Большие длинные луки гноллов, с чуть изогнутой формой и коваными "рогами", метали тонкие стрелы с черным оперением невероятно быстро и сильно. К тому же племена собакоголовых не зря славились, как одни из самых лучших охотников на проклятых болотах, демонстрируя внушающую уважение меткость. Минуты не проходило, чтобы где-нибудь на стенах не раздавался вскрик очередного хобгоблина, получившего игольчатый "пробивной" наконечник в лицо, в грудь или в шею, а в лучшем случае только в плечо. Но и среди осаждавших были потери, и это внушало солдатам из клана Клыкастых Черепов определенную надежду.

  Со скрежетом двинулся вперед "гуляй-город", и большая часть огров и гноллов начали медленно отступать под прикрытие виней и мантелетов, не забывая, впрочем, продолжать стрелять и следить за всполохами на стенах. Греншах отдал ближайшим "офицерам" последние команды, а сам приготовился к тому, чтобы в нужный момент выложиться по полной, нанеся по врагу сокрушительный удар своим чародейством. Когда огры полезут на стены, то от костей, переломанных во время падения, их не уберегут ни диковинные щиты, ни тяжелые доспехи. К тому же, во время штурма во вражеских рядах, наверняка, возникнет некоторая неразбериха, обязательный атрибут таких моментов. Это все даст новые шансы шаманам и лучникам, не говоря уже о тех, кто будет сбрасывать на врага камни и сражаться длинными алебардами, всегда хранившимся в оружейной Крепости именно для подобного неожиданного поворота событий.

  Будь нападавших больше, хотя бы районе полутысячи, и Клыкастым Черепам пришлось бы куда тяжелее. Но сил чужаков хватало на мощный штурм лишь в одном только месте, и они выбрали участок стены по левую сторону от ворот. Собрав здесь в единый кулак почти весь гарнизон Старой Крепости, Греншах и его бойцы имели все шансы отбросить натиск, а дальше можно было уже не опасаться планомерной осады. Лишь бы и вправду не появились на поле боя какие-нибудь легендарные заклинатели древности.

  Мысль о возможном применении противником магии кольнула шамана-вождя очередным неприятным предчувствием прямо под сердце. Передернув плечами, Греншах сжал свой посох обеими руками и попытался, как это называл его собственный учитель, "прощупать воздух" вокруг Костяного Замка. Прежде увеличивать свою чувствительность подобным образом было для верховного шамана непросто, но после того, как он особым образом зачаровал и расставил по стенам три десятка черепов, это заклятье стало получаться гораздо проще, быстрее, а главное точнее, чем прежде. И потому, не почувствовать того, что "дыхание" сильной чужеродной магии, отдававшее золой и серой, уже раздается почти от самых закатных ворот, Греншах просто не мог.