Адмирал Ушаков - Андрущенко Андрей Иосифович - Страница 18

Он напомнил им султанский приказ о необходимости уничтожить русский флот и овладеть лиманом.

16 июня русское командование заметило приготовление турецкого флота и решило предупредить турок.

На следующий день в четыре часа утра русские суда напали на турецкую боевую линию. Завязалась оживлённая. перестрелка. Бой длился четыре часа. И снова турки в беспорядке отступили к крепости.

На этот раз капудан-паша недосчитался двух линейных 64-пушечных кораблей, в том числе флагманского. 18 июня сражение возобновилось и продолжалось с прежним' упорством с двух сторон. Но турки, потеряв несколько судов, отступили.

В двухдневном сражении было уничтожено пять турецких кораблей. Кроме того, были взяты в плен один 54-пушечный корабль, пять больших фрегатов и семь других военных судов. До тридцати судов было повреждено, они с трудом укрылись под Очаковом. Потонуло и погибло в пламени зажжённых судов свыше 6 тыс. человек турецкой команды. В плен было взято 1 673 человек.

Русским достались такие трофеи, как флаг и вымпел с флагманского корабля капудан-плшн.

Русские потери были невелики: убито 2 офицера, 16 матросов и солдат. Ранено 67, из них 10 офицеров1.

В память этого сражения была выбита медаль.

Под впечатлением крупных потерь капудан-паша с флотом ушёл в море, оставив под крепостью гребные суда. «Капудан-паша прогнан со стыдом и укрывается в Варну», — сообщил Потёмкин Екатерине II2. •

Однако беспокойство за оставшиеся суда под Очаковом заставило ЭскиТасана вернуться назад. 20 июня турецкая эскадра попыталась войти в лиман, чтобы выручить свои гребные суда, * заблокированные под крепостью русским Лиманским флотом.

Но суворовские батареи с Кинбуриской косы не позволили капудан-паше войти в лиман. Турецкой эскадре оставалось лишь крейсировать на виду Очакова.

В день жаркого сражения в лимане 18 июня контр-адмирал Войнович решился, наконец, выйти из Севастополя в море. В составе эскадры было два линейных корабля, одиннадцать фрегатов, пять других военных судов и семнадцать корсарских судов.

Передовой отряд вёл Ф. Ф. Ушаков. В . него вошли корабль «Св. Павел» под флагом Ушакова, 50-пушеч-ныи фрегат «Борислав», 40-пушечные • «Стрела» и «Кинбурн».

Севастопольская эскадра взяла курс на Очаков. Противные ветры сильно задерживали её движение вперёд. Лишь в вечеру 29 июня Войнович достиг острова Тендры. Вскоре на северо-западе был замечен турецкий флот в числе 45 судов.

Это была эскадра капудан-паши, который, получив известия о приближении Севастопольской эскадры, поспешил ей навстречу. Он рассчитывал в открытом море разбить небольшую Севастопольскую эскадру.

Как только капудан-паша ушёл из-под Очакова, Потёмкин приказал Лиманской флотилии уничтожить турецкие суда, стоявшие под крепостью.

1 июля на рассвете эскадра атаковала противника. Турки, обнаружив приближение русских, открыли огонь с судов и крепостных батарей. 86 87

Русские суда ответили дружными залпами и подожгли турецкий фрегат. Он сгорел вместе со своей командой. Восемь часов длилось сражение «с одинаковою горячностью с той и с другой стороны». В этом бою было сожжено два небольших фрегата, две галеры, шнява, бомбарда и малое судно. Захвачено в плен три галеры и 96 .турецких гребцов-рабов.

Много турок погибло в огне и утонуло в лимане. Погиб и командовавший галерами Лала-паша.

Русские потери составляли 22 убитых и 57 раненых, в том числе один офицер.

Город и крепость Очаков сильно пострадали от артиллерийского обстрела с кораблей.

Разгром турецкой Очаковской флотилии позволил частям Екатеринославской армии, к этому времени сосредоточенной в районе Очакова, подойти ближе к городу и начать осадные работы.

4. Первая боевая слава Ф. Ф. Ушакова

Пока Лнманская флотилия громила турецкие суда под Очаковом, Севастопольская эскадра, встретившись с эскадрой капудан-паши, несколько дней лавировала под парусами, наблюдая за действиями противника.

Накануне встречи с Севастопольским флотом капудан-паша получил из Константинополя подкрепление. Теперь у него было семнадцать линейных кораблей, из них пять 80-пушечных, восемь фрегатов, три бомбардирских корабля и двадцать одно мелкое судно.

На одних только линейных кораблях турки имели 1 100 пушек и могли выбросить в одном залпе 410.пудов снарядов.

На кораблях и фрегатах Севастопольской эскадры было лишь 550 пушек. Вес залпа их равнялся 160 пудам. Сравнительная лёгкость русского залпа объясняется тем, что только два корабля и два фрегата были вооружены крупнокалиберными 24- и 30-фунтовыми пушками. Остальные суда, имели пушки мелких калибров, мало действительные в бою больших кораблей.

Потёмкин не раз упрекал Мордвинова за то, что Адмиралтейское правление заказывало заводчику Баташову «малокалиберные и ни к чему не годные

пушки». «Кинулись лить такие, кои легче, и наделали множество пистолет», — писал он Мордвинову ’.

Турецкий флот при помощи англичан вооружён был крупнокалиберной медной артиллерией. Подводные части корпуса турецких кораблей были обшиты медью. Это делало их более быстроходными и маневренными, так как к металлической обшивке меньше приставали морские ракушки, водоросли и т. п.

У русских кораблей и фрегатов обшивка была деревянная. Она быстро покрывалась морскими моллюсками, и тогда суда становились тяжёлыми и неповоротливыми в ходу. Их приходилось через некоторое время ставить в гавань и очищать — кренговать, т. е. валить судно на бок так, чтобы обнажилась половина днища, а затем таким же порядком очищалась и другая.

Таким образом, турецкий флот не только превосходил русский своей численностью и огневой мощыо, но и по мореходным качествам был значительно выше.

Русские моряки могли противопоставить врагу лишь своё моральное превосходство, боевую выучку, смелость, находчивость и выдержку в бою. Именно эти качества настойчиво и последовательно воспитывал у севастопольцев Ф. Ф. Ушаков, готовясь к решительным схваткам с турками.

Решимость сразиться с султанским флотом на русской эскадре была всеобщей. Особенно экипажи авангарда, которым командовал Ф. Ф. Ушаков, рвались в бой.

Войнович при встрече с многочисленным врагом струсил и фактически передал командование эскадрой Ф. Ф. Ушакову. Об этом свидетельствуют его письма к Ушакову. Накануне сражения, например, 2 июля Войнович писал Ушакову:

«Если подойдёт к тебе капудан-паша, сожги, батюшка, проклятого»; «Посылай ко мне часто свои мнения, и что предвидишь» 88 89.

3 июля утром эскадра Войновича оказалась против устья Дуная, около о. Фидониси (ипи Змеиного).

Эскадра капудан-паши находилась на ветре. Заметив приближение русской эскадры, турецкий адмирал

остановил свои корабли, пересел в кирлангнч и объехал все суда боевой линии, давая указания к бою.

Ушаков, наблюдавший в подзорную трубу за лавирующим среди кораблей лёгким судном турецкого адмирала, безошибочно угадывал, что он «учреждает флот свой словесными наставлениями», т. е. отдаёт боевой приказ каждому командиру корабля в отдельности.

Ф.. Ф. Ушаков решил помешать командирам турецких судов осуществить выработанное «между собою условие» боя, для этого он задумал нанести прежде всего сосредоточенный удар по флагманскому кораблю. С потерей флагмана расстройство боевой линии противника становилось неизбежным, ибо, приученные к безинициатив-ностн и словесным наставлениям по каждому отдельному случаю боя, командиры турецких кораблей не могли бы «соблюсти порядок и будут в расстройке и незнании, что кому делать должно» *.

Такой тактический приём требовал от русских кораблей маневренности в боевой линии. Но он категорически запрещался формальной западноевропейской тактикой, требовавшей вести сражение в строгих линиях, кораблю с кораблём и обязательно на ветре.

Против такой консервативной, рутинной тактики решительно восстал Ф. Ф. Ушаков. И при первой встрече с турецким флотом он проверил в бою свои новые тактические выводы и приёмы.