Витязь в барсовой шкуре - Руставели Шота - Страница 21

21

12. Послание Нэстан-Дарэджан к возлюбленному ее

Мне дала она посланье. Явзглянул. Там луч сиянья. Так гласило написанье: «Поспешая на коне, Самоцвет ты был блестящий. После боя, как из чащи, Глянул ты, цветок горящий. Вижу, плакать нужно мне.Если бог дает мне слово, — чтоб хвалить тебя. И снова Я без света дорогого умирать должна в борьбе. Сад для льва, цветник, где розы и родник, струящий слезы, Сад, где солнечные грезы, все мое даю тебе.Ты скорбел, но не напрасно. К нам судьба не безучастна. Милый, все в тебе прекрасно. Тем, кто смотрит на тебя, Всяк завидует глядящий. Ткань твою, кушак блестящий, Мне, в любовной мгле грустящей, подари, прошу, любя.Дай твое мне украшенье. Будет встреча, в то мгновенье Ощутишь ты наслажденье, что украшена я им. Нам обоим будет счастье. И надень мое запястье. Чуя нежное участье, в ночь не будешь ты томим».Тариэль остановился. Словно в зверя превратился. Плачет. Пыткой дум упился. Сняв запястье, он до губ Приложил его, бесценный талисман в тоске забвенной. И, скорбя о несравненной, рухнул он без чувств, как труп.Недвижим и весь застылый, как в преддверии могилы, Так лежал он. Вид унылый. Горький, бил он в грудь себя. Грудь покрылась синяками. И Асмат себе ногтями Ранит щеки. И струями на него кропит, скорбя. На недвижного взирая, Автандил грустил, вздыхая. Слезы, камни прожигая, у Асмат струятся вновь. Но пожар смягчен водою. Тариэль вздохнул, с тоскою: «Мучим я судьбою злою, испивающею кровь».Он глядел ошеломленным. Бледный, сел, с лицом смущенным. Был он стеблем затененным. Роза стала как шафран. Ничего не говорил им. Был безгласным и унылым. Смертный час ему был милым, но ему он не был дан.Вот он молвит Автандилу: «Слушай. Чуть имею силу, Но о той, кем я в могилу ввержен, кончу я рассказ. Для меня одна отрада: в скорби друга видеть надо, — Есть мне этот свет для взгляда, и поддержка в горький час.Встретил я в Асмат участье от сестры в путях несчастья.Я надел тогда запястье, здесь, на руку на мою.С головы покров тот странный снял, и в дар послал желанной,Ткань с игрою осиянной, плотно-крепкую струю».