О том, чего не было (сборник) - Токарева Виктория Самойловна - Страница 59

Вокруг стояло много стогов и работало много баб. Из мужиков был только Иван. Гранат подошел к нему, достал из кармана подарок, протянул.

– Это тебе…

Иван принял хрупкий дар на потную ладонь и некоторое время с интересом смотрел на яйцо.

Гранат сглотнул. Его душило волнение, даже два волнения: одно свое собственное, а другое то, которое должен был испытывать Иван.

– А че оно такое большое? – спросил Иван безо всякого волнения.

– С двумя желтками… – Гранат удивился вопросу.

– А соли не принес? – снова спросил Иван.

И вдруг неожиданно он кокнул яйцо о вилы.

Гранат видел, как зашевелились его толстые пальцы и пестрая скорлупа опала на скошенную траву.

Облупленное яйцо лежало на ладони Ивана, оно действительно было очень большое, лысое и блестящее.

– А хлеба не взял? – спросил Иван.

Гранат не ответил. Он вдруг почувствовал себя совершенно не нужным ни полю, ни этим людям. А поле и люди были не нужны ему.

Гранат как-то сразу устал и заплакал. Он, случалось, и раньше плакал, от боли и от обиды. От боли – громко, от обиды – тихо. Но так, как сейчас, он не плакал ни разу, без слез, с неподвижным лицом.

Гранат был еще маленький и не знал, что такое в жизни с ним случится не раз, и привыкнуть к этому будет невозможно, и еще не раз он заплачет вот так – без слез, с неподвижным лицом.

Гранат повернулся и пошел прочь. Идти босиком по скошенной траве было больно, и он постарался поскорее выбраться на дорогу.

По дороге в сторону леса шли мальчишки, Витька и Верка. Верка увидела Граната, перескочила через канаву, подошла к нему так близко, что он увидел крапинки возле ее зрачков.

– Пойдем с нами в малину, а? – Верка потерлась щекой о собственное плечо, заглядывая в лицо Граната просительно и с унижением, как нищенка.

В это время с другой стороны дороги появился Вова. Ему, видно, скучно было сидеть одному на досках, и он разыскивал по деревне своего старого товарища.

Гранат посмотрел в крапинки Веркиных зрачков. Пережитая только что обида еще не осела в нем, но не вызывала озлобления. Наоборот, в нем взмыла гордость. Гранат чувствовал себя спокойным и сильным настолько, что мог сам выбирать себе друзей, а не быть избранным.

– Пойдем, – позвал Витька и поправил консервную банку из-под свиной тушенки, которая висела у него на шее. Гранат посмотрел на банку, на Витьку. Банка как банка, и Витька как Витька. Гранату захотелось цыкнуть слюнями сквозь зубы. Но это было лишнее. Он просто сунул руки в карманы штанов, повернулся и зашагал по дороге навстречу Вове.