Высшая магия 2 (СИ) - Доминга Дылда - Страница 20

Кей промолчала, упорно шагая рядом с ним. Голова слегка кружилась, а голубая энергия, питавшая ее поле, заметно потускнела.

— Верни мне мои силы, Доу, — Кей посмотрела на демона и впервые добавила, — пожалуйста.

Кей накрыло волной знакомых ощущений, и она, наконец, вздохнула с облегчением. Все-таки быть собой было очень немаловажно. Все теперь казалось правильным и находящимся на своих местах. Запахи сушеных трав и цветов затопили ее сознание.

— Так это твой запах, — пробормотала Кей, — а я все думала, что стала ощущать свой собственный. Запах Дао, — и вдохнула его полной грудью.

— Как такой дурак, как Ги, мог тебя пленить? — неожиданно спросила Кей.

— Имя демона — его слабость, — отозвался Доу, глядя на блаженное выражение лица своей спутницы и хмурясь. — Ты будто грибов объелась. Так светишься, что тошно.

— Значит, в тебе все-таки есть что-то от демона, — хмыкнула Кей, ничуть не расстраиваясь, — раз тебя тошнит от чужого счастья.

— Был бы повод этому счастью. Ничего не изменилось, кроме твоего отношения.

И Доу был в очередной раз прав. Но это отношение меняло все: теперь весь мир сиял для Кей всеми красками, несмотря на то, что от энергии Дао в ней остались жалкие крохи. Зато она была рядом со своим мастером, живым и саркастичным, непредсказуемым и недоверчивым, но оттого не менее одаренным.

Глава 13

— Что ты делаешь? Какого лысого ты так делаешь? — Доу был не на шутку рассержен, наблюдая за бесполезными попытками Кей удержаться в состоянии полной тишины ума хоть сколько-нибудь длительное время. Он полагал, что истинная тишина исключает понятие самого времени, а потому не требует никаких усилий от практикующего. У Кей же на этот счет было совершенно противоположное мнение, и мысли атаковали ее вскоре после того, как, казалось бы, мир исчез и пришло истинное понимание сути вещей.

— Что с тобой происходит? — это была удивительно мягкая фраза из уст Доу для последних нескольких минут.

— У меня не получается, — вздохнула Кей, измученная и уставшая. Она не видела смысла продолжать дальше, потому что с каждым разом получалось только хуже. Ей нужен был отдых и покой, причем, покой от самого Доу, если он хоть что-нибудь смыслил в покое.

— Ты понимаешь, что такое тишина?

— Отсутствие мыслей, — автоматически откликнулась Кей.

— Верно, но откуда оно исходит?

— От пустоты? — ляпнула наугад Кей. Ей сейчас было не до философских дискуссий.

— Можно сказать и так. От эмоциональной пустоты в том числе.

— У меня сейчас нет никаких желаний, кроме как упасть и выключиться, — проворчала она.

— А не должно быть даже этого. Когда потребуется, твое тело само упадет.

— Прекрасно, — кивнула Кей, представляя, как разрывает носом землю в бессознательном состоянии. Вот уж где истинная тишина и полное отсутствие мыслей, впрочем, как и разума.

— А пока оно не упало и не отключилось, думать об этом не следует, — закончил мысль Доу.

Временами Кей казалось, что он издевается. Но голубые глаза смотрели на нее серьезно, без насмешки.

— Но эмоции не ограничиваются желаниями, — продолжил он, и Кей с трудом сдержалась, чтобы не зевнуть. — Это чувства, привязанности.

— Ты ничего не чувствуешь? — спросила вдруг Кей, и Доу посмотрел на нее пристально:

— Чувствую, но умею отключать свои эмоции, когда это необходимо.

О да, ярости в демоне было хоть отбавляй — если это являлось препятствием для достижения состояния тишины, то странно, что у Доу вообще хоть что-нибудь выходило.

— Мои ярость и раздражение — вспышки, не имеющие ни корня, ни цели, — продолжил он, будто читая мысли Кей. — Куда опаснее привязанности.

— К чему, например?

— К дому, к привычному укладу жизни…

Кей только фыркнула в ответ — ее уклад полетел ко всем чертям, и уже не в первый раз, а дома у нее не было… она уже и не помнила, сколько.

— К людям, — закончил Доу.

— Ну, ты-то не человек, на том и порешим, — пожала она плечами, начиная испытывать нешуточное раздражение по отношению к Доу, которое едва ли уже могла отключить.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — отозвался демон.

Конечно, она понимала. Казалось, вечность прошла с тех пор, как она общалась с Зази или дружила с еще одной Кей из своей первой комнаты в общежитии, но она помнила их, и они не были ей безразличны. Помнила и дом за дорогой, и треск дров в камине — и как после этого, не кривя душой, можно было сказать, что у нее нет привязанности к дому? Была, как и к его хозяину.

— Только мертвые больше ни к кому и ни к чему не привязываются.

— Жизнь и смерть — всего лишь еще одни синонимы проявленного и непроявленного, — произнес Доу, и Кей замолчала, как часто поступала в подобные моменты. Он снова затронул настолько глубокую и тайную тему, что от одних мыслей о сказанном замирало сердце.

— Ты действительно так считаешь?

— Я не считаю, я знаю, — просто ответил демон, и от этих его слов стало только труднее.

— А ты — жив, Доу?

Он рассмеялся, глубоким раскатистым смехом.

— Здесь и сейчас вполне жив, Кей, — его рука оказалась на ее плече, а взгляд голубых глаз пронзил насквозь. Он, и правда, был жив. Живее всех остальных, пожалуй.

— Твоя привязанность тебе слишком дорого стоила, — поняла Кей, и рука Доу тут же слетела с ее плеча. Взгляд его изменился и стал ледяным — теперь он царапал все, за что цеплялся.

— Они всегда и всем стоят слишком дорого, даже если люди этого и не понимают. Потому что лишают свободы.

— Значит, желания — тоже? — грустно спросила Кей, думая о Майкле. Он мечтал о свободе — не лишало ли его же желание возможности ее получить?

— Все, что нарушает равновесие. Но мы ушли от темы.

— Почему ты говоришь "люди", но не маги? — уточнила Кей, замечая уже не первый раз эту оговорку в его словах.

— Потому что маги привязаны к цвету своей энергии.

Кей оторопела и удивленно уставилась на Доу:

— И это мешает им достичь тишины?

— Естественно, — пожал плечами Доу. — Но к тебе это не относится. Тебя бросало из стороны в сторону, потому что твоей натуре чужда подобная привязанность.

— Но ведь у нормалов нет ни способностей, ни сил.

— Они и не нужны при соблюдении остальных условий.

— Неудивительно, что магам не пришлось по душе твое учение, — произнесла Кей.

— Не всем, — легко отозвался Доу. — Те, кто уже расплачивается за свою несвободу, готовы простить мне такую мелочь.

— Я понимаю, как можно отключить ярость. Но как можно отключить людей? Какой смысл в жизни, если никем не дорожить, ни о ком не думать?

— Представь, что все, что ты видишь — всего лишь отражения, даже люди. Сегодня они высокие, светлые и худые, а завтра — низкорослые, темные и толстые. Добрые, злые, веселые, нудные — одни и те же люди. В одном — заключены все, и все — как один. Думать о ком-то конкретном — все равно, что привязаться к капле, сорвавшейся с гребня волны в океане. Сама по себе она не имеет смысла, ее жизнь — миг, она лишь часть единого целого. Смысл имеет только океан.

— Пустота? — Кей поняла, о чем говорит Доу, но вдруг ощутила себя совершенно несчастной, бесполезной и одинокой. Лишь миг — вот и все, что она есть.

— Да, и когда ты тренируешься, и ощущаешь себя ее частью, ты становишься частью целого. Непрерывное восприятие целого избавляет от проблем перехода из проявленного в непроявленное и обратно.

— Но зачем тогда вообще нужна жизнь?

— А зачем брызги? Такова природа пустоты.

Кей вздохнула и откинулась назад на траву.

— Я не могу объять необъятное. Мой мозг ограничен.

— Так не ипользуй его, — откликнулся Доу, — не много потеряешь.

Кей бросила на него уничижительный взгяд, но демон лишь мягко улыбнулся в ответ. Временами он был просто невозможен, а временами странно мил, что еще больше сбивало Кей с толку. Если таким образом Доу проявлял свою непривязанность ни к чему, то ему вполне удавалось.