Дети утренней звезды - Олейников Алексей Александрович - Страница 39

Слишком ровное, безмятежное пламя жизни, словно человек не испытывает никаких эмоций. Такое пламя жизни невозможно прочесть – нельзя угадать по нему, чего человек боится, о чем мечтает, что любит, что ненавидит, – ни тени желания, ни отблеска жажды – не огонь жизни, а картинка, изображение огня.

«Они как нарисованные внутри, – понял Арвет. – Поддельные люди, выеденные манекены с фальшивым огнем жизни».

А второй признак – паутина. Едва заметные, тоньше воспоминания о волосе, прозрачней прошлогодней воды, паутинки заплетали зрачки жителей, а следом вытягивались из ушей, носа, рта, расходились по деревне, пронизывали черепа других жителей, и все они были как живые челноки, они все ходили и ходили по паутине, опутавшей деревню. Да и не было деревни, а была одна великанская прозрачная паутина, но не Арвет был ее центром, и даже не гостиница, а все нити сходились в один узел, стягивались в центр…

Арвет моргнул, паутина исчезла, он увидел прямо перед собой Мари.

– Привет, – сказала она.

Арвет потер переносицу. Что это было? Галлюцинация, сон на ходу, отзвук Дороги Снов? Ах нет, это же Мари.

– Привет, – сказал он и понял, что глупо улыбается. Чему? Команда в отключке, а что он может один?

– Гуляешь?

– Вроде того. – Арвет пытался вернуть видение паутины, пытался понять – неужели призрачная паутина сходится на Мари? И если да, то что все это означает? Она же не может…

Юноша посмотрел в ее живые серые глаза, на ее дрожащее пламя жизни – кофе, она пила кофе с утра, и еще поругалась с бабушкой, но пошла за свежей газетой для нее в деревню, а по пути увидела дрозда, а тут он, тот самый парень…

Арвет отвел глаза, ему стало жарко. Он распахнул куртку, глубоко вдохнул холодный, пахнущий весной и туманом воздух.

– Минутка найдется?

– Да, только… – Мари опешила, когда этот странный парень схватил ее за руку и потянул за собой. – Ты что… я же…

– Подождет твоя газета, – решительно бросил он, не оборачиваясь. Мари окончательно запуталась – следил он за ней, что ли? Откуда он узнал про бабушкину газету?

– «Ле Фигаро», – продолжил Арвет, – ты каждое утро забираешь ее у месье Коко на углу. Дом номер пять.

– Откуда ты…

– Говорю же, каждый день забираешь, – терпеливо повторил Арвет. Они зашли за угол гаража Ансельма, место глухое, здесь начинался небольшой садик, заросший одичавшими грушами и яблоками, скрытый высокими каменными стенами, затянутыми плющом.

– Такие мысли проще всего прочесть, это устойчивый паттерн. – Он развернулся, впился глазами в глаза, будто что-то пытался там разглядеть.

– Может, еще рот открыть? – возмутилась Мари, когда пауза чересчур затянулась. – Признаю, странный способ заинтересовать девушку, но он работает.

– Я… вовсе нет, – Арвет смешался, разом потерял ту решительность, которая поразила Мари. – Слушай, ты не так поняла.

– Я, вообще-то, никак не поняла. – Мари надвинула очки, уперла руки в бока. – Хотелось бы ясности.

Арвет растерянно потер переносицу:

– Как бы тебе объяснить… Допустим, я волшебник, своего рода.

– Так, я пошла.

– Стой-стой! – Арвет схватил ее за руку. – Допустим, ты тоже.

– У тебя что, методичка есть? – Мари резко освободила руку, но уходить не спешила.

– Какая методичка?!

– Как кадрить девушек.

– Я тебя не кадрю, я тебя спасаю.

– Точно есть.

– Слушай, я не вру, не разыгрываю и не кадрю тебя. – Арвет рубанул воздух ладонью. – У меня есть девушка, и она мне нравится. Очень!

– Отлично, я рада! – фыркнула Мари. – Тогда что ты ко мне прицепился? А твоя девушка в курсе, как ты время проводишь?

– Знала бы ты, как она его проводит, – с непонятной интонацией пробормотал Арвет.

– Все, пока. – Мари развернулась. Вот ведь ненормальный.

– Все правда, Мари, – выдохнул ей в спину Арвет. – Все, что тебе кажется мечтой и сном. Силуэты в тумане, тени неведомых замков и еще… паутина. Много паутины, Мари. Она здесь повсюду.

Девушка остановилась, Арвет слышал, как колотится ее сердце. Сжала тонкие пальцы.

– Я никому не рассказывала, – прошептала она. – Откуда ты знаешь?

Арвет осторожно тронул ее за плечо:

– Мне нужна твоя помощь, Мари.

Глава двадцать третья

– Я вас поздравляю, соратники, – мрачно сказал Андрей. – Мы провалили экзамен по малому магистериуму.

– Четвертый результат в турнирной таблице – это провал? – удивилась Виолетта.

– Для нас – полный провал. – Зорич набычился, положил локти на стол, смотрел мрачно и тяжело. Репетировал, вероятно, роль тирана и деспота.

Пятерку «Гамма» актерское дарование предводителя не впечатляло. Эжен резался на смартфоне в гонки, рядом на диване Виолетта набивала на планшете очередную запись, Сара в обнимку с ирбисом дремала в углу на кресле-качалке, Мэй задумчиво рисовала иероглифы на рисовой бумаге тонкой кисточкой – то ли делала очередной амулет, то ли просто упражнялась в каллиграфии. Все как обычно, тихий, почти семейный вечер. Имеют право – был тяжелый день, ритуал малого магистериума дался нелегко: в самый ответственный момент Сара заупрямилась и отказалась использовать свой тигель, пришлось перестраивать трасмутационный контур с пяти точек излучения на четыре, а это время, нарушение стабильности процесса. Но что с Сары взять, она же не от мира сего, это уже давно вся пятерка поняла, один Зорич до сих пор возмущается.

– Я предлагаю сегодня ночью идти на полигон, – взял быка за рога Андрей.

Виолетта только вздохнула. Эжен склонился направо, уходя в поворот вместе с машиной.

– Ночью мы не доберемся до полигона, – подняла точеные брови Мэй. – Нас слопают перевертыши.

– Завтра там будут все, – напирал Андрей. – И мы уйдем на самое дно рейтинга. Надо действовать на опережение.

Эжен склонился налево, уперся головой в плечо Виолетты. Та раздраженно его отпихнула и заявила:

– Это самоубийство. Я, конечно, сварила все яды, но тестировать их ночью, в такой холод? Там темень и перевертыши.

– Четвертое место, – напомнил Зорич. – А завтра будет десятое. Ладно Сара, но вы-то должны понимать, для чего мы здесь. Для победы!

Мэй вздохнула, Виолетта подняла глаза к потолку, Эжен подался вперед, за машиной, уходящей в вираж.

Зорич сморщился, щелкнул пальцами, по металлическому браслету на его руке проскочила искра, и смартфон погас.

Эжен поднял глаза:

– Это шестой айфон, между прочим. Ограниченная серия.

– Через двадцать минут заработает, – отмахнулся Андрей. – Ты хоть им скажи!

– Скорее да, чем нет, – пожал плечами француз. – Есть смысл, завтра нас Адонис со своими ребятами сделает. Но перевертыши – это проблема.

– Именно поэтому и надо идти ночью, – долетел голос с кресла-качалки.

Четверо членов пятерки «Гамма», не сговариваясь, посмотрели на Сару.

– Ночью есть шанс.

– Здравствуй, разум Сары Дуглас, – заметил Андрей. – Нам сильно тебя не хватало во время сегодняшнего ритуала, без тебя твоя хозяйка наворотила дел.

Сара лениво повела белой ладонью – дескать, не мели чепухи.

– Идти надо сейчас. Раз уж ты так переживаешь из-за вашего ритуала, я вам помогу. Отвлеку стаю. А вы не облажайтесь на полигоне.

– С ума сошла? – Зорич подобрался. – Случайно отбилась от одного перевертыша и думаешь, что одолеешь стаю?

– Ты же сама говорила, что они ночью полную силу обретают, – напомнила Виолетта.

Сара пожала плечами. Андрей некоторое время смотрел на нее, словно видел впервые. Покрутил головой:

– Что ж, видимо, утром наша пятерка станет четверкой. Но раз ты так хочешь погибнуть, глупо этим не воспользоваться.

– Да вы с ума сошли! – вскочила Виолетта. – Они же ее растерзают! Мэй, Эжен!

– Справлюсь, не волнуйся, – улыбнулась Сара. – Я не самоубийца, как Зорич думает.

– Хотел бы я на это поглядеть. Хрупкая девушка против стаи перевертышей, – сказал Андрей. – Ты знаешь, что у них усилие на укус больше, чем у белой акулы?