Спасти дракона - Волынская Илона - Страница 46

– Ка-а-атерина-а-а! – запрокидывая голову, закричала Оксана Тарасовна.

– Замолчите! Еще вернется! – борясь со своей метлой, вопила Маринка.

«Кто, Катя? – в растерянности подумала Оксана Тарасовна. – Так я и хочу…»

Тьма снова накрыла луну, ведьму словно тяжелой лапой придавило – Стратим-птица возвращалась. Катерины у нее в когтях не было, и куда девчонка делась, Оксана Тарасовна не решалась даже думать. Выставив когти, птица пикировала на Маринку. Колечко у той на пальце коротко вспыхнуло, словно крохотный предательский маячок, выводящий птицу на цель. Оксана Тарасовна бросила метлу вбок, всей тяжестью врезалась в Марину, отшвырнула ро?бленную в сторону. Когти Стратим-птицы с лязгом схватили воздух. Под собственной тяжестью птица ухнула вниз, пикируя к воде.

– Гони! – заорала Оксана Тарасовна, сжимая коленями метлу. Пришпоренная метла понеслась к берегу. Маринка кинулась следом, поравнялась, обогнала… ее светлые волосы развевались как флаг, ярко выделяясь во мраке. Стратим-птица, вновь набрав высоту, устремилась в погоню.

«Стратим-птица топит корабли!» – Оксана Тарасовна огляделась…

– Маринка, вниз!

У причала ресторанного комплекса стоял изукрашенный иллюминацией прогулочный пароходик. На танцполе верхней палубы красовалась аппаратура диджея, сквозь широкие окна виднелся банкетный стол – блюда, цветы, накрахмаленные салфетки. Двое официантов возились у сходней, а по дорожке к причалу двигалась свадебная процессия.

Маринка с Оксаной Тарасовной спикировали, чиркнув прутьями метлы по верхней палубе. Стратим-птица истошно заорала, завидев исконную добычу. Черная тень пала на кораблик… и, позабыв о ведьмах, громадная птица рухнула сверху. Удар клювом пробил палубу насквозь. Зазвенело стекло. Диджеевский пульт свалился в воду и моментально затонул. Официанты у сходней дружно прыгнули на причал. Непрерывно орущая Стратим-птица взвилась в воздух и снова ринулась на добычу. Когти вонзились в борта пароходика. Послышался скрежет сминаемого железа. В воду сыпалась посуда, по столу величественно съехало блюдо с жареным поросенком. Огромный праздничный торт, украшенный белыми лебедями и фигурками молодоженов, ухнул в реку и, медленно вбирая воду, пошел на дно. Стратим-птица рванулась, высвобождая когти, – в пробоины хлынула вода. И тогда Губительница Кораблей ударила в третий раз. Пароходик затрещал, чудовищно и жалобно, разломился пополам и, задрав разом нос и корму, затонул. У причала, прижимая к груди букет, застыла невеста в белом платье.

Ведьмы мчались прочь от реки – под метлами мелькали крыши домов, золотистые ленты проспектов и темные ущелья проулков. Пронеслись над светящимися квадратами окон многоэтажками – впереди лежала полоса тьмы над городской балкой. Сзади загудела пароходная сирена.

– Гонится! – завопила Марина.

«А говорят, Стратим-птица не уходит от воды! – вяло удивилась Оксана Тарасовна. – Ошибаются». Покончив с пароходом, птица перемахнула набережную и стремительно нагоняла ведьм. Позади не было неба – все заслоняли вздымающиеся крылья.

– Скорее, скорее! – Оксана Тарасовна снова швырнула метлу вниз, погружаясь во тьму старой городской балки. Увидела искалеченную, с вырванным куском крышу над домом хортицкой ведьмы…

«А куда мы так мчимся? – вдруг сообразила она. – Ирки нет, хортицкой ведьмы нет дома, и никто нам не поможет…» Полыхнув светлой шевелюрой, Маринка канула во двор. «Вовкулака говорил, там даже защиты теперь нет!» – Оксана Тарасовна остановила метлу в воздухе. Выставив когти, Стратим-птица падала на мчащуюся к крыльцу Маринку… Дверь дома распахнулась, и ведьмочка на метле вихрем влетела внутрь. Лампочка над крыльцом погасла… Дом, словно каракатица чернила, выбросил облако тьмы. То ли черное, то ли темно-фиолетовое, мрак во мраке – облако было густым, клубящимся и каким-то глянцевым, как отблескивающая в свете фонаря лужа. Оно взвилось над крыльцом и расползлось, накрывая собой дом, сад, забор. Стратим-птица снова затрубила – теперь это был испуганный пароход! Судорожно забила крыльями, норовя взлететь повыше. Прячущийся под ее правым крылом свет полыхнул, отражаясь в наползающей тьме, – облако и правда оказалось фиолетовым. Оно заколыхалось как вода и словно осьминог потянуло к птице нити-щупальца. Стратим отчаянно заверещала, с необыкновенной для такого громадного тела скоростью развернулась и кинулась прочь. Темно-фиолетовое облако еще немного покачалось над домом и неспешно поплыло за удирающей птицей. Отмечая его путь, на землю капали тяжелые фиолетовые капли.

Танька стояла на крыльце, привалившись к поддерживающему козырек столбу, и прижимала к груди… старый пузырек с чернилами – точно такими Оксана Тарасовна писала когда-то давным-давно, еще школьницей-первоклашкой. Чернильные пятна покрывали Танькины лицо и руки.

– У Иркиной бабки нашла, – ломким голосом сказала она. – Засохли, еле размочила… – Она поглядела в небо, вслед улетевшей птице. – Это же была… Стратим-птица?

– Губительница Кораблей, – кивнула Оксана Тарасовна.

– Давно, на заре времен Стратим-птица схватилась с наступающей на мир великой тьмой, – прошептала Танька, опуская руку с чернилами. – И в том бою утратила свой разум и свой свет, сохранив его лишь под правым крылом. Я знала, что она испугается.

Глава 23. На том конце молнии

Маринка сидела на полу кухни и рыдала, держа руку с кольцом на отлете, как если бы сильно поранилась. Слезы катились по ее щекам, и она пыталась вытереть их плечом, не замечая, что размазывает тушь и помаду по стильной футболке.

– Это все Хортица-а-а… Лику, Вику, теперь Катерину похитили… И меня заберу-ут! Из-за нее! – Маринка рванула с руки простенькое колечко. – Не нужна мне ее Сила! – и швырнула прочь. Колечко с тонким звоном ударилось об пол, покатилось, закружилось в углу кухни и замерло. В тот же миг Марина с хриплым криком прижала руку к груди и скорчилась от боли. – Жжется! Жжет!

Вернувшаяся в кухню Танька подобрала колечко и, присев на корточки рядом с Мариной, надела его ей на палец. Маринка перестала кричать, только тяжело дышала, время от времени длинно всхлипывая. Танька даже протянула руку… задержала ладонь над Маринкиным плечом и убрала, так и не прикоснувшись.

– Обряда раскумления не было. Ты не сможешь снять кольцо, пока Ирка… не вернется.

– Значит, в нашем мире Хортицы нет, – заключила Оксана Тарасовна, разглядывая рыдающую Марину.

– Думаете, серокожий уволок ее в Ирий? – спросила Танька и сама поморщилась, такой фальшивой озабоченностью звучал ее голос.

– Нет. Это ты думаешь, что я идиотка! – отозвалась Оксана Тарасовна. – Я с самого начала подозревала, что с похищением Хортицы нечисто, но ты так убивалась – так искала… Так натурально… – она жестко усмехнулась. – Или тебе Хортица тоже не сказала?

– Совершенно не понимаю, о чем вы, – с достоинством ответила Танька, на что засевший в углу кухни Вовкулака только хмыкнул.

– О том, что Хортица отправилась в Ирий за своим змеем, – отрезала Оксана Тарасовна, и тут лицо ее стало озадаченным. – А моих девчонок для прикрытия использовала?

– Все просто так сложилось – Ирке нужен был кто-то в помощь. Кроме ваших… вот этих вот… – Танька неприязненно покосилась на Марину. – Никого больше не было, вот она и согласилась на кумовство.

– Не сильно она упиралась! – прохныкала Маринка. – А теперь она нас подставила, а сама по Ирию с парнем гуля-яет! Развлекается! А ты? – накинулась она на Таньку. – У тебя тоже ее колечко есть! Ты его тоже снять не можешь?

Танька потянула свое колечко, сняла его, подержала на ладони и так же спокойно надела обратно на палец:

– То ли потому, что у меня свой Дар, то ли потому, что мы с Иркой и так, без всякого кумления, друзья.

– Всегда лучше всех устраиваетесь! Вы всегда – а я никогда! – И Марина снова разрыдалась, безобразно кривя рот и судорожно икая.

– Дорого нам обходится первая любовь наднепрянской ведьмы! – усмехнулась Оксана Тарасовна. – Почему кто-то должен страдать из-за ее капризов?