Все монархи мира: Греция. Рим. Византия - Рыжов Константин Владиславович - Страница 124

Получив суровый отпор, мидяне вынуждены были отступить. На смену им пришли персы во главе с Гидарном (царь называл их «бессмертными»). Они думали легко покончить с врагами. Но, когда дело дошло до рукопашной, персы не добились большего успеха, чем мидяне. Им приходилось сражаться в тесноте более короткими копьями, чем у эллинов. При этом персам не помогал их численный перевес. Эллины же мужественно бились с врагами и показали свою доблесть в военном деле перед неумелым врагом. Время от времени они делали поворот, и тогда все разом для вида обращались в бегство. При виде этого варвары с боевым кличем и криком начинали их теснить. Эллины же, настигаемые врагом, поворачивались лицом к противнику и поражали несметное число персов. При этом, впрочем, погибали и некоторые из греков. Персам также пришлось отступить.

Царь, как рассказывают, наблюдал за ходом сражения и в страхе за свое войско трижды вскакивал со своего трона. Так они бились в этот день. Но и последующий день не принес варварам удачи. Персы нападали беспрерывно в расчете на то, что немногочисленные эллины вскоре все будут изранены и не смогут уже сопротивляться. Эллины же стояли в боевом строю по племенам и родам оружия, и все сражались, сменяя друг друга, кроме фокийцев. Фокийцы же были отосланы на гору охранять горную тропу, ведущую в обход позиций эллинов. Персы, увидев, что дело идет не лучше вчерашнего, вновь отступили.

Царь не знал, что делать дальше. Тогда явился к нему некий Ели-альт, малиец. Надеясь на великую награду, он указал персам тропу, ведущую через гору в Фермопилы Ксеркс принял предложение Епиальта и, чрезвычайно обрадовавшись, тотчас послал Гидарна с его отрядом. Переправившись через Асоп, персы шли целую ночь. Справа возвышались этейские горы, а слева — трахинские. Уже занялась утренняя заря, когда персы достигли вершины горы. Именно на этом месте стояла на страже 1000 фо-кийских гоплитов для защиты своей земли и охраны тропы.

Несмотря на эту охрану, персы взобрались на гору незаметно, так как вся она густо поросла дубовым лесом. Только по шуршанию листьев фокийцы догадались о приближении большого отряда и бросились к оружию. В этот момент и показались варвары на вершине. С изумлением они увидели перед собой людей, надевающих доспехи. Но когда Гидарн узнал от Эпиальта, что это не лакедемоняне, а фокийцы, он построил воинов в боевой порядок. А фокийцы под градом стрел тотчас бежали, пропустив врага в тыл лакедемонянам.

Еще ночью к Леониду прибыл перебежчик с сообщением об обходном маневре. Тогда эллины стали держать совет, и их мнения разделились. Одни были за то, чтобы не отступать от своего поста, другие же возражали. После этого войско разделилось: часть его ушла и рассеялась, причем каждый вернулся в свой город; другие, и с ними Леонид, решили оставаться.

Рассказывают также, будто сам Леонид отослал союзников, чтобы спасти их от гибели. Ему же самому и его спартанцам не подобает, считал он, покидать место, на защиту которого их послали.

Только одни фокийцы и фиван-цы остались с лакедемонянами. Между тем Ксеркс начал наступление, а спартанцы во главе с Леонидом выступили ему навстречу из теснины в то место, где проход расширялся. В этой схватке варвары погибали тысячами. Причем большая часть была раздавлена своими же. Эллины знали о грозящей им верной смерти от руки врага, обошедшего гору. Поэтому они проявили величайшую боевую доблесть и бились с варварами отчаянно и с безумной отвагой.

Большинство спартанцев, сломав копья, принялись поражать персов мечами. В этой схватке пал сам Леонид после доблестного сопротивления, и вместе с ним пало много других знатных спартанцев. За тело Леонида началась жаркая рукопашная схватка, пока, наконец, отважные эллины не вырвали его из рук врагов. Битва продолжалась до тех пор, пока не подошли персы, ведомые Гидарном. Заметив их, спартанцы отступили в теснину и все оставшиеся в живых, — кроме фиванцев, которые поспешили сдаться, — заняли позицию на холме. Холм этот находился у входа в проход. Здесь спартанцы защищались мечами, а затем руками и зубами, пока варвары не засыпали их градом стрел.

После этого Ксеркс пошел между мертвыми телами осматривать поле битвы. Увидев тело Леонида, он повелел отрубить его голову и посадить на кол. Слуги исполнили приказание царя (Геродот: 7; 201— 207, 210-213, 215, 217-220, 222-225, 233, 238).

ЛЕОНИД II

Царь лакедемонян из рода Агидов, правивший в 254-243, 241-235 гг. до Р.Х. Сын Клеонима, внук Клеомена II.

Леонид принадлежал к младшей ветви Агидов и, подобно своему отцу, не имел надежды на царскую власть. После того как в расцвете сил погиб в 262 г. до Р.Х. царь Акро-тат, Леонид стал опекуном его сына. Когда же, не войдя в возраст, ребенок умер, царство нежданно перешло к Леониду, плохо ладившему с согражданами. Хотя общий упадок и испорченность сказались на всех без изъятия спартанцах, в Леониде измена отеческим взглядам видна была особенно ясно, потому что он много времени провел при дворах сатрапов, служил Селевку, а теперь, не зная ни стыда, ни меры, проявлял азиатскую надменность и в пользовании царской властью, призванной повиноваться закону, и в своем отношении к делам греков.

Когда соправитель Леонида из рода Эврипонтидов Агис IV задумал свои реформы (он хотел, чтобы земля из частных рук вновь вернулась государству и была бы поделена между всеми спартанцами), Леонид хотел помочь богатым, но из страха перед народом открыто ничего не предпринимал, втайне же стремился принести делу вред и окончательно его расстроить, клевеща на Агиса властям, будто молодой царь сулит беднякам имущество богатых в виде платы за тираническую власть и что раздачею земли и отменою долгов готовится скорее купить для себя многочисленных телохранителей, чем приобрести граждан для Спарты.

Когда вопрос о переделе земли и отмене долгов был поставлен в народном собрании, Леонид не выдержал и открыто обрушился на Агиса, который передал в общее пользование все свое имущество. Леонид рассудил, что и сам будет вынужден последовать примеру молодого царя и его друзей, но равной благодарности от сограждан не получит, ибо все отдадут свое добро одинаково, а честь целиком достанется тому, кто выступил первым.

С помощью геронтов Леониду удалось провалить закон. В ответ эфор Лисандр, один из друзей Агиса, привлек Леонида к суду на основании одного древнего закона, запрещавшего Гераклиду приживать людей с чужестранкой и грозившего ему смертью, если он покидает Спарту, чтобы поселиться в другой стране. Лисандр представил двух свидетелей в том, что царь прижил двоих детей с женщиной азиатского происхождения, которую выдал за него какой-то начальник конницы у Селевка, но впоследствии жена прониклась к нему неприязнью и отвращением, и он, вопреки собственному желанию, вернулся домой, где и завладел престолом, поскольку других наследников не оказалось. Вместе с тем Лисандр уговорил зятя царя, Клеомброта, который был тоже царской крови, заявить притязания на власть. Леонид был жестоко напуган и, с мольбой об убежище, укрылся в храме Афины Меднодомной; вместе с ним была его дочь, оставившая Клеомброта. Леонид получил вызов в суд, но не вышел из храма, и тогда спартанцы передали царство Клеомброту.

В следующем году, когда назначены были новые эфоры, Леонид бежал в Тегею. Люди Агиса сопровождали его, чтобы никто не мог напасть на низложенного царя и убить его (известно было, что Аге-силай, дядя Агиса, послал вслед Леониду убийц).

Впрочем, Леонид недолго находился в изгнании. Уже в следующем году злоупотребления Агесилая вызвали всеобщую ненависть к нему, и врагам преобразований удалось вновь вернуть Леонида на царствование.

Леонид изгнал Клеомброта, отстранил от должности прежних эфоров и назначил новых. Агиса он выманил из храма и посадил в тюрьму. В тот же день, после короткого суда, он был приговорен к смерти и казнен. Затем казнили его мать и бабку (Плутарх: «Агис»; 1, 3, 7, 10, 11, 12, 16, 18, 19).