Эра Лобановского - Аркадьев Дэви Аркадьевич - Страница 37

По своему самочувствию, да и по виду моих партнеров, я полагаю, что в дни олимпийских баталий вместо обещанного тренерами и их научными консультантами «пика формы» у нас наступил «пик спада». Все игры — даже с откровенно слабыми соперниками! — мы проводили буквально «через не могу». Ни легкости, ни свежести, ни жажды борьбы у команды не было.

Вот когда, думаю, тренерам-единомышленникам следовало всерьез, а главное, честно и самокритично во всем разобраться. Но еще в Монреале во всех грехах тренеры стали обвинять игроков. Один из них недоработал, второй потерял кондиции, у третьего — недостаточно сильная мотивация. Одним словом, каждый футболист чему-то не соответствовал. Ведь именно по причинам этих «несоответствий» и остались дома, не поехали в Монреаль в составе олимпийской сборной такие замечательные виртуозы, как Рудаков и Мунтян. А когда команда возвратилась с Олимпийских игр, тренеры сразу же предложили расстаться с динамовским клубом еще двум заслуженным мастерам спорта — Трошкину и Матвиенко. Что же получалось? Люди, внесшие свою лепту в славные победы киевского «Динамо», еще полные сил футболисты, которые могут играть, вдруг — в середине сезона! — должны расстаться с клубом? Игрокам (впрочем, не только тем, кого отчисляли, а всему коллективу!) такое трудно было понять. Между командой и тренерами возник стихийный конфликт.

Вспоминая этот беспрецедентный в нашем футболе случай, Юрий Рост в «Литературной газете» писал:

...вернувшись домой, тренеры решили провести ревизию команды, а команда в ответ отказалась от тренеров.

Что же произошло?

В один из августовских дней 1976 года динамовцы всей командой пришли к руководству Спорткомитета Украины и выдвинули довольно категоричное требование: «Мы или они!» Команда настаивала на отставке старших тренеров. В своих высказываниях игроки подчеркивали, что Базилевич и Лобановский в общем-то хорошие специалисты, но из-за отсутствия чисто человеческих контактов между ними и командой сложилась такая ситуация, что вместе больше работать невозможно. В этом своем требовании команда была едина до тех пор, пока... вся целиком находилась в одном помещении. Но потом, вероятно, кто-то посоветовал руководителям Спорткомитета «не разговаривать со всей командой вместе, а приглашать игроков по одному». А тут еще на помощь руководителям спортивным поспешил довольно большой начальник (с генеральскими погонами) из динамовского ведомства (а большинство ведь игроков — рядовые). Он-то и приказал «писать каждому — в отдельности — рапорт». И тут, как и стоило ожидать, не все динамовцы остались при своем первоначальном мнении. Результат? Требование команды было отклонено.

Все это происходило накануне календарного матча чемпионата страны с днепропетровским «Днепром». Несколько дней подряд на динамовской загородной базе в Конча-Заспе проводились многочасовые собрания команды с участием многих чинов высокого начальства. Но даже в их присутствии футболисты откровенно высказывали тренерам — прямо в глаза! — многие нелицеприятные вещи. А наставники в своих выступлениях продолжали обвинять во всех неудачах только игроков. Больше всех досталось Володе Мунтяну. Он тогда был единственным в команде членом КПСС, и Базилевич обвинил его даже в том, что вроде бы, не попав в состав олимпийской сборной, «обиженный Мунтян остался дома и подготовил весь этот сыр-бор».

В день матча с «Днепром» ни на базе, ни на стадионе Базилевича и Лобановского с командой не было (еще накануне футболисты прямо заявили руководству Спорткомитета: «Если они в день игры будут с командой, мы на поле не выйдем!»). Командой формально руководил тренер дублеров А. Пузач. Но, учитывая сложившуюся обстановку, он даже не пытался это делать. К матчу готовились сами, сами же футболисты определили состав на игру (ветеран команды Евгений Рудаков бросил клич: «В бой идут одни старики!» — и без особенно долгого обсуждения был назван стартовый состав и запасные). Матч «Днепру» динамовцы проиграли со счетом 1:3. Вероятнее всего, именно это поражение внесло окончательные коррективы в решение вопроса: мол, результат показал, что не может команда, даже состоящая из одних заслуженных мастеров спорта, оставаться без опытного старшего тренера...

Рассказывали, что когда во время этого конфликта о сложившейся в киевском «Динамо» ситуации по телефону доложили одному из руководителей весьма высокого ранга, отдыхавшему в это время в Крыму, он грозно сказал: «А кто персонально ответит за развал лучшей команды Европы?!» И якобы рекомендовал «постараться сохранить одного из двух старших тренеров», назвав при этом фамилию Лобановского.

Несколько лет спустя в одной из книг, рассказывающей об истории киевского «Динамо», о тех бурных августовских днях семьдесят шестого года, были написаны такие строки:

Тем не менее, в коллективе киевского «Динамо» возникла конфликтная ситуация, обнаружившая серьезные недостатки в воспитательной работе, вследствие чего был освобожден от своих обязанностей О. Базилевич.

Так печально закончился эксперимент старших тренеров-единомышленников, попытавшихся работать вдвоем. И мне от души было жаль их обоих. Жаль было и великолепную команду, которая, на мой взгляд, так и не смогла полностью реализовать свои возможности. Ведь таким составом, какой сложился в киевском «Динамо» в 1975 году, команда могла еще года три-четыре (как минимум!) задавать тон на футбольных полях Европы. Что ни игрок — личность! И у каждого, как говорил одессит Леня Буряк,— «своя изюминка». Но, опережая многих своих коллег во внедрении новаций в футбольное дело, Базилевич и Лобановский, думаю, проигрывали некоторым из них (особенно нашим тренерам-ветеранам) в сфере налаживания в коллективе чисто человеческих отношений. Впрочем, что они могли знать о такой «науке»? Этого ни в школе, ни в вузах они «не проходили», такого им «не задавали»... Жесткий урок преподала сама жизнь. Похоже, что оба из «жаркого лета» семьдесят шестого сделали верные выводы... Лобановский остался на своем посту. И, по свидетельству самих игроков, несколько изменился. Изменил он и характер тренировок. Особое внимание было уделено восстановительным мероприятиям, и команда постепенно выходила из кризиса. В осеннем чемпионате-76 динамовцы завоевали серебряные награды, а на следующий год выиграли первое место. Примечательно, что Мунтян, Трошкин, Матвиенко, которых старшие тренеры накануне было «отпели», в числе других динамовцев Киева тоже были удостоены медалей чемпионов СССР.

С годами в киевском «Динамо» создавался свой особый психологический микроклимат. И, думается, события 1976-го помогли окончательно отказаться от воспитания людей на лжи и полуправде, преподали динамовцам уроки истины, высветили подлинные ценности в сфере человеческих отношений. Уроки эти помогли и самому Лобановскому (быть может, даже больше, чем всем остальным!).

Это не просто слова. Это — факты.

— Как вы сами с дистанции прожитых лет рассматриваете семьдесят шестой год? — спросил я Лобановского уже в 1987 году.

— Любое событие дает очень много,— задумчиво сказал он. Положительное или отрицательное. Эйфория семьдесят пятого сменилась неудовлетворенностью семьдесят шестого. Почему? Считаю, что нами были допущены просчеты.

— И вы, как тренеры, допустили ошибки? — не выдержал я.

— А как же, не ошибается, как известно, только тот, кто не работает.

— Какие же именно ошибки?

— Главным образом, педагогические.

Да, события августа семьдесят шестого — это был довольно жесткий жизненный урок для футболистов и тренеров. «Мы почернели тогда от переживаний,— напишет позже в своей книге „Бесконечный матч" Валерий Лобановский,— но теперь я понимаю: в жизни обязательно должно произойти нечто похожее на эту послемонреальскую историю. Она закалила всех ее участников. Меня, во всяком случае, точно».