Нимай Дас - Госвами Сатсварупа Даса - Страница 48

В самый первый день, когда Нимая только посадили в тюрьму, в камере у него появилась маленькая серая мышка. Нимай положил на ладонь кусочек хлеба и стал приманивать мышку. И та, в конце концов, взобралась к нему на руку. Мышка осторожно обнюхала Нимая, и запах его тела, видимо, не отпугнул её, так как она позволила ему покормить себя. По-видимому, в тюрьме она не могла раздобыть много пищи, так как с этого дня она стала регулярно появляться в то время, когда Нимаю приносили еду. Затем она стала приходить и в другое время и безбоязненно разгуливала по камере. Нимай повторял мантру и разговаривал с мышью, и хоть она не отвечала ему, её присутствие наводило Нимая на воспоминания о Чхоте. Хотя эта мышка не была особенной, всё-таки она была более мирной и дружелюбной, чем полицейские в тюрьме. «Да, - думал Нимай, - животное может практиковать сознание Кришны. Я уже знаю это».

К тому времени, когда Гурудев прилетел наконец в Тривандрум, Нимай просидел в тюрьме пять дней. Гуру-дев и президент тривандрумского храма отправились к вице-мэру города, который регулярно посещал храм сознания Кришны, и рассказали ему о том, что произошло. Вице-мэр в присутствии преданных позвонил в полицейский участок и приказал освободить Нимая. Гурудев, в свою очередь, отругал начальника полиции и пригрозил ему, что попросит власти разобраться, почему полиция безо всякого основания держала под стражей гражданина другого государства.

Сидя в камере, Нимай вдруг услышал голос Гурудева, а затем голос начальника полиции, который вежливо что-то отвечал Гуру деву. Нимай запрыгал от радости. Но затем он схватился за бороду. Как он может в таком виде предстать перед Гурудевом? Какой стыд! Как он объяснит ему, почему он так выглядит? И всё-таки Нимай был уверен, что его духовный учитель не отвергнет его. Гурудев, конечно же, знал, что Нимай всегда хотел лишь одного - предаться Кришне. Ожидая, когда за ним придут, Нимай отдал оставшийся хлеб своей сокамернице. «Если бы у меня было больше времени, - сказал он ей, - я бы обучил тебя сознанию Кришны». Нимай вспомнил слова пожилой женщины о том, что он обладает необычными способностями и может разговаривать с животными, но он тотчас же выкинул эту мысль из головы и подумал: «Я всего лишь жалкий арестант».

Когда начальник полиции и Гурудев наконец пришли, Нимай упал плашмя на пол и вслух произнёс пранама-мантру.

Нимаю не нужно было подробно рассказывать духовному учителю обо всём, что с ним произошло. Гурудев видел, что Нимай раскаивается в том, что оставил свои обязанности и отклонился от пути искреннего преданного служения. Он получил хороший урок. Без лишних разговоров его отвезли в храм, где он тотчас же принял душ и побрил лицо и голову.

После этого Нимай предстал перед Гуруцевом и спросил:

- Что я должен делать? Дайте мне свои указания.

Гурудев сказал, что хочет, чтобы Нимай стал его помощником и сопровождал его в поездках. Получив такое приказание, Нимай почувствовал себя на седьмом небе и стал молиться о том, чтобы оказаться способным выполнять свои обязанности с твёрдой решимостью. Он понимал, что ему придётся выполнять обязанности, касающиеся личной стороны жизни Гурудева. Он решил, что справится с этим. Теперь по милости Кришны и под непосредственным руководством своего гуру он должен будет научиться не попадать под влияние майи.

Спустя несколько дней после освобождения Нимая Гурудев позвал его в свою комнату и сказал:

- Нимай, я знаю, ты иногда думаешь о своих мышах… Ты наверное, думаешь, чем они занимаются сейчас, остаются ли преданными и проповедуют ли другим мышам.

- Да, - ответил Нимай. - А иногда я вспоминаю о том, что мы делали с ними вместе и о чём они мне рассказывали.

- Я думал, о том, - продолжил Гурудев, - как сделать, чтобы твои мысли и воспоминания о них не мешали твоей практике сознания Кришны, и как тебе использовать свою склонность в сознании Кришны. И вот что я придумал. Не хотел бы ты сочинять истории о мышах или других живых существах. Наподобие историй «Хито-падешы». Только твои истории будут предназначены для детей из гурукулы. Что ты скажешь на это?

- Сочинять…сказки?

- Ты можешь назвать их по-другому. Например, притчи - притчи о сознании Кришны для детей.

- Но то, о чём я буду в них рассказывать, будет вымыслом?

- Ты можешь верить, что это правда, или просто допускать, что это могло произойти на самом деле. Но ты должен отнестись к этому занятию серьёзно и писать рассказы так, чтобы детям было интересно их слушать и чтобы матери хотели читать их своим детям.

- Но есть же настоящие, невыдуманные истории, -сказал Нимай, - истории о Кришне в книге «Кришна».

- Да, это так. И лучше этих историй ничего нет. Но преданные хотят читать и другие истории. Они очень хотят, чтобы кто-нибудь сочинял рассказы и повести о нынешних преданных Кришны и Прабхупады и писал книги о санкиртане. И они хотят, чтобы было больше книг для детей.

- Но как я могу учить детей? Мне кажется, я не достоин делать это.

- Тебе совсем необязательно быть учителем. Просто пиши рассказы, а другие будут читать их детям.

- А можно писать для взрослых? - спросил Нимай.

- Было бы лучше, если бы эти истории молено было рассказывать детям, но и взрослым тоже никто не будет запрещать их слушать. Но некоторые рассказы ты можешь писать больше для взрослых.

- А можно ли - вновь спросил Нимай, - сочинять рассказы для преданных?

- Да, - ответил Гурудев, - я думаю, что в этом нет ничего плохого, если только ты в точности будешь передавать в них учение сознания Кришны. Но только не сочиняй историй о Кришна-лиле: ты ещё недостаточно духовно совершенен для этого.

- Гурудев, я совсем ещё несовершенен, и я ни на что не способен без вашей помощи и подцерлжи. Но ваша идея мне очень нравится, и я хотел бы попробовать…

- Но не сочиняй истории одну за другой, - сказал Гурудева. - Делай это не каждый день, а только, когда не можешь иначе справиться со своим умом или когда они сами приходят тебе в голову. По правде говоря, я хотел бы, чтобы ты делал то, что и остальные преданные: повторял мантру, посещал утренние программы, читал «Шримад-Бхагаватам», - и чтобы у тебя было какое-то постоянное занятие… Ты хотел бы вернуться на ферму?

- Мне кажется, что хотел бы, - ответил Нимай. - А что если мне вернуться в Гайану? Я должен был вернуться туда через полгода, чтобы встретиться с отцом той девушки… И ещё я договорился со своими мышами, что приеду повидать их.

Гурудев не знал, что ему сказать на это. Он позвал Нимая только для того, чтобы предложить сочинять истории. И Нимай не стал больше говорить о возвращении в Гайану. Гурудев хотел, чтобы вначале Нимай обдумал то, что он ему сказал.

В тот день Нимай почти не думал, о предложении Гурудева. Он просто чувствовал радость после такого откровенного разговора со своим духовным учителем.

Он вспомнил одно место из комментариев Шрилы Праб-хупады, где тот говорит, что гуру может определить, к чему склонны его ученики, и умеет подобрать для них подходящее занятие. Одному он говорит: «Ты должен редактировать книги», - а другого отправляет работать на кухню. Судя по всему, Гурудев проявил сейчас такую способность, и Нимаю это доставило большое удовольствие.

На следующий день Нимай проснулся очень рано, около двух часов, и внезапно у него в голове само собой сложилось начало рассказа. Точно так же Чхота порой внезапно появлялся в его комнате и взбирался к нему на колено. Рассказ начинался словами: «Некогда жил один мальчик по имени Ану дас, который учился в гурукуле и умел разговаривать с бабочками и цветами…». Нимаю тут же захотелось встать с постели, зажечь свет и написать рассказ для детей, как велел ему духовный учитель. Поднявшись, он взял лист бумаги и начал сочинять историю. А позже в тот же день он подсунул написанный рассказ под дверь Гурудеву.

Проповедь бабочкам

Некогда жил один мальчик по имени Ану дас, который учился в гурукуле и умел разговаривать с бабочками и цветами. Бабочки и цветы тоже разговаривали с ним, и он понимал всё, что они ему говорили. Они говорили так тихо, что больше никто их не слышал. Правда, если люди подходили к Ану ближе и ветер дул в их сторону, до них доносились слабые голоса жёлтых и чёрных бабочек и красных роз, разговаривающих с мальчиком. Хотя Ану и любил поговорить с другими мальчиками об играх, еде и других пустяках - разговаривая с бабочками (а иногда он разговаривал и с птицами, которые прилетали в сад, где цвели розы), он говорил только о сознании Кришны. Ему нравилось проповедовать им.