Собрание сочинений. Том 3 - де Вега Лопе Феликс Карпио - Страница 50

50

Лисена

Лучший номер вам дала я. Вы одни?

Финео

Пока.

Лисена

Пойду В нем порядок наведу.

Финео

Что за стан!

Поручик

О дева рая! Погоди! Мы знать хотим, Кем огорчена ты ныне.

Лисена

Я? Мужчиной.

Финео

Ах, богиня! Коль отринута ты им И замены ищешь равной, Выбирай меж нас.

Лисена

Почто? Не по нраву мне никто.

Финео

До чего ж ты своенравна!

Лисена уходит.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Поручик Каррильо, Финео.

Поручик

Ну?

Финео

Алмаз!

Поручик

Спрошу я прямо, Без ненужного стыда: Что вас привело сюда? Праздник?

Финео

Нет.

Поручик

Так что ж?

Финео

За дамой Мчусь я вслед.

Поручик

Куда?

Финео

Не знаю. Хоть твердил мне весь Мадрид, Что в Аранхуэс спешит Сердцеедка озорная, Там ее я не застал.

Поручик

А сады вы осмотрели?[56]

Финео

Да.

Поручик

Они и в самом деле Дивны?

Финео

Выше всех похвал! Дон Филипп, король испанский, От родителя и деда Унаследовал немало Гордых зданий и строений, И, как если б это были Люди — не сооруженья, Новые собратья к ним Прибавляются все время. Эскурьяльский монастырь, Как осьмое чудо света, Всей земле и, вероятно, Всей вселенной стал известен. Об алькасарах высоких В Сеговии и Толедо, О дворце в Мадриде слышал Каждый смертный несомненно. Впрочем, я распространяться Долго не могу об этом, Ибо описать спешу Красоту Аранхуэса. По пути туда я днем Васиамадрид проехал, Чем весьма доволен, ибо Нет в нем ночью освещенья. Над рекою живописной Там стоит дворец прелестный, Но в гостинице старинной, Уцелевшей по соседству, Нет удобств и слишком грязно, Что гневит всех дам проезжих. Особняк посла в Арганде[57] Осмотрев, нашел ночлег я В Сан Мартине де ла Вега.

Поручик

Вот вино. Прошу отведать.

Финео

Я с рассветом перебрался На пароме через реку, От разливов коей дамба Охраняет низкий берег, И, в Аранхуэс прибыв, Первым делом загляделся На деревьями обильный Сад плодовый Тотипела, Где сгибает ветви тяжесть Яблок, груш, айвы, орехов, Персиков и абрикосов, Слив, и шпанки, и морели. Видел мост я через Тахо, Реку с именем столь древним, Что оно и в годы власти Злобных мавров уцелело. Потому в Толедо Тахо Впущен под собор в цистерны, Как идальго с кровью чистой Вплоть до пятого колена. После улицей Толедской, Главной улицею местной, Вышел я на пруд, иль Море Дураков.

Поручик

Как? Как?

Финео

Не смейтесь. Так он прозван, ибо часто В нем топились и посмертно Становились лебедями Те, кто разуменьем беден: Влюбчивые легковеры, Бравшие невест без денег, Скопидомы и гуляки, Книгочеи и невежды, Ябедники и спесивцы, Скромники и сердцееды.

Поручик

Правильно! Столь глупым птицам В Море Дураков и место.

Финео

Дивный там дворец построен! Славен он великолепьем Коридоров, зал, покоев, Множеством картин бесценных, И твореньем Тициана[58] — Алтарем дворцовой церкви, И часами — образцом Хитроумья и терпенья. Видел я в садах французских Сотни статуй несравненных, Что играют на различных Музыкальных инструментах, Хоть души, и чувств, и вкуса Лишены они, конечно. Там еще, пожалуй, больше Клумб фигурных и боскетов В виде змей и крокодилов, Птиц, собак, быков, медведей. Привелось мне также видеть В тутовом саду надменных И заносчивых павлинов С многоцветным опереньем. С недостроенного моста Через Тахо осмотрел я Лабиринт и винтовую Лестницу у побережья. Вслед затем зашел в коровник, Зданье красоты отменной, И на площадь возвратился По двенадцати аллеям. Шесть верблюдов ассирийских Я на площади приметил. Привезти из стран восточных Их в испанские пределы Повелел Филипп, который Вновь отвоевать намерен, Как король ерусалимский,[59] Гроб господень у неверных. Побыл, наконец, и там я, Где Харама с Тахо пенным Браком, хоть и не церковным, Сочетается навеки. Умолчу я о фонтанах, Бьющих в мраморных бассейнах, И о водометах в виде Нимф или детей прелестных, И о цветниках роскошных — Месте игр и развлечений Юной дочери монарха,[60] Светлой, словно день весенний. Там, где раз она прошла, Тотчас наступает лето; Расцветают розы, споря Белизной с самой Венерой;[61] Аромат струит жасмин, Дрок вздымает венчик бледный, Распускаются жонкили И нарцисс высокомерный; Разливая благовонье. Голубеют и алеют И гвоздика, и ракитник, И левкои, и лилеи. У ручьев, журчащих в парке, Можно птиц хохлатых встретить, Именем арабским сайды По ошибке наречéнных, Ибо шлют их нам сюда Не мориски, а индейцы.[62] Но прерву я описанье Этих мест благословенных И скажу лишь, что пристало Их назвать вторым эдемом[63] И что пробудил их к жизни Сам родитель незабвенный Нынешнего венценосца, Карла Пятого преемник.[64]