Корона для миледи - Брейсвелл Патриция - Страница 37

Глава 17

Страстная неделя, март 1003 г. Аббатство Уэруэлл, графство Гемпшир

По раскисшей от нескончаемого дождя дороге Эльгива медленно тащилась верхом по направлению к аббатству Уэруэлл. Она страдала. Дождь пошел около полудня, и теперь, спустя три часа, вощеная шерстяная ткань ее отороченной мехом накидки насквозь промокла. Вода стекала с ее промокших волос, капала с носа, с локтей и кончиков пальцев. Мокрые юбки прилипли к ногам, и она ужасно продрогла. Она мечтала свернуться под одеялами на пуховой перине, в тепле и сухости, чтобы рядом горел огонь, но на такое отдохновение в конце этого пути у нее было мало надежды. Она однажды уже бывала в Уэруэлле, и, если только там все сильно не изменилось, ничего, кроме соломенного тюфяка в гостевой спальне монастыря, ей предложить не смогут.

«По крайней мере, меня не разместят в келье», — подумала она, содрогнувшись. Тесных темных помещений она боялась с детства, с того дня, когда старший брат Вульф заманил ее в платяной сундук матери, закрыл крышку, а затем про нее забыл. Прошел не один час, прежде чем ее хватились и освободили. Несколько дней после этого она болела. Одна только мысль о том, чтобы провести хотя бы час в крохотной темной келье монахини, вызывала у нее тошноту.

Она взглянула на едущего рядом с ней Вульфа. Интересно, где он будет спать этой ночью? Скорее всего, найдет себе симпатичную девушку в селе, которая с радостью пригласит его в свою постель. Король, который ехал впереди них вместе с епископом Винчестера, переночует в покоях, отведенных особам королевской крови. К ее сожалению, она не разделит с ним ложе, так как она была одним из удовольствий, от которых король воздерживался в последнюю неделю Великого поста.

Эльгива ненавидела Великий пост. Бесконечные покаянные молитвы ее утомляли, а приуроченное к нему воздержание от плотских радостей сводило ее с ума. Понятно, почему церковники поощряли его в среде своих прихожан. Ко времени наступления Великого поста зимние запасы по большей части были истрачены. Призывая людей поститься во спасение душ, попы лишь придавали богоугодную видимость тому, что все равно было неизбежным. Однако король был достаточно богат, чтобы садиться за обильный стол даже в голодные месяцы, так почему же его придворные должны довольствоваться скудным рационом из вареных овощей и рыбы?

Их питание во время поездки из Бата в Уэруэлл показалось Эльгиве совсем уж аскетическим. Она постоянно была голодна, и воздержание ее так же угнетало, как и этот ужасный дождь. Слава богу, до конца поста оставалось недолго ждать.

Тем не менее последние полтора месяца, какими бы неприятными они ни были, все же не стали совершенно бесполезной тратой времени. Долгие часы она провела рядом с королем, отвлекая его от утомительных забот по управлению государством историями, которые она выдумывала на ходу. Эльгива снабжала множеством красочных подробностей рассказы, которые слышала, сидя на коленях своей бабушки, а также сочиняла истории о королях и сражениях, происходивших в далеких мирах, населенных чудовищами.

Ее любимая история была о короле, чья супруга оказалась бесплодной. В ней бездетная королева просила своего мужа отпустить ее в монастырь, чтобы она могла там молить Бога о защите их королевства, которому угрожали вторжением захватчики с дальнего Севера. И король, хоть и неохотно, все же согласился. Отослав королеву в монастырь, он взял себе другую жену, которая сражалась с ним бок о бок во спасение его подданных.

Эту историю она сочинила в Бате, когда король сидел в зале в обществе двух десятков своих тэнов. Закончив свой рассказ, Эльгива обернулась к королю, подняв брови.

— Может ли король таким вот образом удалить от себя бесплодную королеву? — спросила она, притворно изображая неведение, хотя ответ ей был известен.

Лицо Этельреда стало задумчивым.

— В делах, касающихся женщин, король может следовать своим собственным желаниям, — произнес он степенно. — У императора Карла Великого было пять жен, которых он менял одну за другой, когда от них уставал. Он даже не прибегал к оправданию бездетностью, чтобы от них отказаться, хотя некоторые из них, насколько я понимаю, действительно были бесплодными.

Он склонил голову в ее сторону.

— Вы подбираетесь ко мне, леди, чтобы получить корону? Ваш отец посадил вас мне на колени, чтобы склонить меня на свою сторону?

Он помрачнел, и Эльгива поспешила его уверить в обратном.

— Я льщу вам только лишь ради вашего благорасположения, милорд, — сказала она лукаво. Затем, взглянув на него, она вздохнула и продолжила: — Но я не обязана его с кем-либо делить, если ваша королева решит остаться в монастыре и откажется от короны.

Выражение лица короля вновь стало задумчивым, и Эльгива улыбнулась себе. Она заронила семя. Если она будет терпеливой и если ей будет сопутствовать удача, то оно обязательно даст всходы, нужно лишь немного этому поспособствовать.

Переодевшись в сухое, но все еще продрогший после дневного переезда, Этельред отогревал руки над жаровней в лучшей гостевой комнате монастыря. Он не особенно спешил увидеться со своей королевой. Пусть подождет, когда он соизволит ее призвать. Он пошел навстречу ее требованию встретиться с ней здесь, прервав свое путешествие. Это было именно требованием, хоть и облеченным Эльфриком в учтивые фразы.

Он крикнул, чтобы подали подогретого вина. Не помешает укрепить свой дух перед встречей с Эммой. Когда он видел королеву в последний раз, она имела наглость отчитывать его за то, как он обошелся с датчанами, возомнив, будто она вправе поучать его, как править королевством. Он полагал, что лишил ее иллюзий по поводу того, имеет ли она право давать ему какие-либо советы, но, видимо, ошибся. Она явно желала обсудить с ним нечто важное. Несомненно, она не призвала бы его просто ради удовольствия побыть в его обществе, на этот счет у него не было заблуждений.

Залпом проглотив вино, он стал размышлять о своей молодой жене. Может быть, она, как и он сам, пришла к пониманию того, что жизнь в монастыре будет для нее предпочтительней, чем рядом с ним? Монашки, возможно, оказали на нее определенное влияние за то время, что она здесь провела. Безусловно, они встретят ее с распростертыми объятиями и весьма небескорыстно, если она решит здесь остаться. Когда-нибудь она даже сможет стать настоятельницей.

Он попытался представить себе Эмму в качестве аббатисы и пришел к выводу, что она бы справилась с этой ролью очень хорошо. Да и вообще, он не прочь дать ей достаточно золота, чтобы она основала собственную обитель и украсила ее по своему вкусу. И если бы Эмма согласилась удалиться в монастырь, он нашел бы себе более подходящую супругу. Епископы не стали бы против этого возражать, поскольку Эмма явно бесплодна. Он исполнил свой супружеский долг, но она не забеременела. Он мог бы развестись с ней с благословения Церкви.

Этельред глядел на угли на жаровне — от них, казалось, исходит мрачное зловещее сияние, и мысли его тоже помрачнели. Он должен думать не только об Эмме. Ричард, ее брат, также скажет свое веское слово относительно судьбы своей сестры. Ричард, возможно, будет против ее ссылки в монастырь, не исключено даже, что он пожелает, чтобы она вернулась, и он подумает, куда еще ее можно пристроить. Также он может потребовать назад ее приданое, а такой оборот дела приятным не назовешь. Кроме того, возникнет еще одно осложнение: датчане и их беспрепятственный доступ в гавани Нормандии. Ричарда как-то нужно убедить держать свои порты закрытыми для викингов.

Король помрачнел. С тех пор как приехала Эмма, прекратились набеги на побережье Англии, так что Ричард выполнял свою часть соглашения. С другой стороны, если Эмма не произведет на свет наследника, лояльность Ричарда может улетучиться.

Он покачал головой. Эти рассуждения не имеют смысла. Сперва нужно услышать, что ему хочет сказать Эмма. Затем уже он будет решать, как с нею поступить.