Мудрость психопатов - Даттон Кевин - Страница 25

25

Давайте последний раз вернемся к виртуальному сражению Аксельрода. Причина того, что программа TIT FOR TAT так бессовестно и неодолимо поднималась на вершину, кроется в том, что под ее улыбчивой внешностью скрывался внутренний стальной стержень. Когда ситуация требовала того, программа без колебаний наносила удар своим кремниевым ботинком. Она выравнивала счет, как только предоставлялась возможность. Секрет успеха TIT FOR TAT таится в равной степени в ее темной безжалостной стороне и отсутствующей светлой стороне; когда дело доходило до проявления жесткости, программа могла взять на себя ответственность и вступить в бой с лучшими из противников.

Приходится сделать выводы столь же ясные, сколь и обескураживающие: схема успеха программы TIT FOR TAT содержит в себе психопатические элементы. С одной стороны, у нее есть внешнее очарование. С другой — безжалостное стремление к мести. Ну и конечно, хладнокровная уверенность в себе, позволяющая вернуться к нормальному состоянию как ни в чем ни бывало.

Да, эта программа не является Арийским братством. Но проблески кредо братства можно заметить в контурах и бездушных синаптических контактах. Пословица гласит: «Мягко стелет, да жестко спать». Хороший совет, если вы хотите идти вперед — как в виртуальном, так и реальном мире. Именно поэтому, если вернуться к нашей теме, психопаты до сих пор бродят по земле, а не канули без следа в бурном потоке естественного отбора, наводящего ужас на генофонд.

В обществе всегда будет потребность в людях, готовых пойти на риск, а также в тех, кто нарушает правила и разбивает сердца.

Если эти люди переведутся, то повсюду на земле десятилетние мальчики, упавшие в пруд, так и будут тонуть.

А кто знает, что может случиться в море?

Если бы первому помощнику Фрэнсису Родсу и матросу Александеру Холмсу не хватило мужества совершить немыслимое, то можно только гадать, удалось бы выжить хоть кому-то во время трагедии, случившейся с «Уильямом Брауном» в ту судьбоносную ночь в 1841 году, в 250 милях от арктического побережья Ньюфаундленда, в бушующей Северной Атлантике.

4. МУДРОСТЬ ПСИХОПАТОВ

То, что я не обращаю внимания, не значит, что я не понимаю.

Гомер Симпсон

Новогоднее обещание

Знаете что? Мой самый старый друг — психопат. Мы ходили с ним еще в детский сад. Я помню, как будто это было вчера, как воспитательница подвела меня к песочнице и познакомила с этим белокурым, маленьким и пухлым ребенком, который играл с одной из тех мозаик, где вы должны вставлять разные фигурки в отверстия соответствующей формы. В любом случае, я взял звезду и попытался впихнуть ее в отверстие, которое, как я понимаю сейчас, явно предназначалось для попугая. Отверстие не подошло. Хуже того, звезда застряла. Джонни примерно двадцать секунд или около того (целая вечность для пятилетнего ребенка) спокойно пытался ее вытащить. А затем ткнул мне в глаз этой проклятой фигуркой. Это грубое, неспровоцированное и, честно говоря, откровенное нападение ознаменовало главный момент нашей дружбы.

А теперь давайте перемотаем ленту вперед лет на десять. Мы с Джонни учились вместе в средней школе. На перемене он подошел ко мне и спросил, могу ли я дать ему домашнее задание по истории. Он «забыл его дома» — а как вы думаете, какой был следующий урок?

«Не беспокойся, — сказал Джонни. — Никто ничего не узнает. Я полностью изменю задание».

Я вручил ему тетрадь и поймал его в начале следующего урока. «Джонни, ты разобрался в задании?» — прошептал я.

Джонни покачал головой: «Извини, не смог».

Я начал паниковать. Этот учитель был из тех, с кем было лучше не связываться. Отсутствие домашнего задания означало отсутствие отметки. Плюс необходимость остаться в школе после уроков.

«Что значит “не смог”? — прошипел я. — Где задание?»

Нагло и спокойно, как будто рассказывая историю на ночь, Джонни открыл тайну: «Видишь ли, Кев, у меня не было времени переписать задание, как я тебе обещал. Поэтому я дословно скопировал его».

«Но, — заорал я, когда учитель, которого трудно было назвать знатоком человеческой природы, ворвался в класс, — это не объясняет, куда ты дел мое задание!»

Джонни посмотрел на меня как на сумасшедшего. «Но мы же не можем показать одинаковые работы!» — сказал он.

«Нет! — воскликнул я, все еще ничего не понимая. — Не можем. Где, черт побери, мое задание?»

Джонни пожал плечами. И вытащил «свою» домашнюю работу.

Он небрежно сказал: «В мусорном баке. За музыкальным центром».

Инстинктивно я вскочил со стула. Может быть, у меня еще есть время все исправить, прежде чем начнется урок.

«Ну ты и засранец, — прорычал я задыхаясь. — Как же мне хочется убить тебя». Джонни схватил меня за руку и дернул, усаживая на стул. «Посмотри, — сказал он с озабоченной, отцовской улыбкой, указывая за окно. — Дождь льет как из ведра, и ты насквозь промокнешь. Ты же не хочешь упустить шанс побить школьный рекорд в забеге на одну милю на следующей неделе, подцепив какую-нибудь простуду?»

В тоне Джонни не было ни капли иронии. Я знал его достаточно долго, чтобы быть уверенным: он искренне заботится обо мне. Он действительно действовал в моих интересах. Как бы я ни был взбешен, я был вынужден согласиться с ним. Этот ублюдок выиграл. Школьный рекорд был поставлен в начале шестидесятых, и все еще никто не побил его; мои тренировки шли полным ходом. Просто невозможно было допустить, чтобы вся моя упорная работа пошла насмарку из-за какого-нибудь идиотизма в последний момент.

Я шлепнулся обратно на свой стул, положившись на милость судьбы.

«Молодец, — сказал Джонни. — В конце концов, это лишь домашняя работа. Жизнь коротка».

Я не слушал его. Я пытался придумать правдоподобное объяснение, почему у меня нет этого злосчастного листка с заданием. В конце концов, если дождь не слишком сильно повредит его, я смогу высушить или, если не получится, переписать задание и принести его позже.

У меня было не так-то много времени на то, чтобы придумать историю. Волдеморт[20] уже приближался, и сейчас перед нами лишь несколько строк сентенциозной чуши о франко-прусской войне.

Джонни взял свою работу и любовно посмотрел на нее. Затем он похлопал меня по спине и сказал, глядя в окно:

«К тому же ты опоздал в любом случае, Кев. Думаю, что я должен добавить кое-что к уже сказанному. О том, что валяется в мусорном баке. На самом деле, приятель, я сжег твою работу».

Вы можете ломать голову, какого черта я продолжал дружить с Джонни все эти годы. Иногда, в минуты раздумий, я задаю себе этот же вопрос. Но не забывайте, что Джонни — психопат.[21] И, как мы знаем, они часто обладают положительным качеством, которое перевешивает все их недостатки. Таким качеством Джонни была его невероятная способность обращать практически любую ситуацию себе во благо (это не так уж редко встречается у очень умных представителей его вида). Он, без сомнения, обладал даром убеждения в большей степени, чем все, кого я встречал в своей жизни (а я знаком с большим количеством аферистов и мошенников). Джонни является истинным гением убедительности.

Когда нам было то ли пять, то ли шесть лет, родители Джонни отправились на похороны в Канаду. Джонни остался и канун Нового года провел в нашем доме. Было уже девять часов вечера, и мои родители стали намекать, что пора ложиться спать. Намеки были недвусмысленными: «Пора спать». Как любой уважающий себя шестилетка, я не хотел отправляться в кровать.

«Но, мама, — канючил я. — Мы с Джонни хотим дождаться полночи. Пожалуйста…»

Она не обращала на мои просьбы никакого внимания. Однако это не помешало мне перечислить длинный список обстоятельств, начиная с того факта, что все наши друзья в новогоднюю ночь не спят допоздна (оригинальный аргумент, правда?), и заканчивая глубоким наблюдением, что Новый год наступает только раз в году. Однако Джонни невозмутимо хранил молчание. Как я помню, он просто наблюдал за этим спектаклем. Примерно так лучшие адвокаты города выжидают, когда броситься в атаку.

вернуться

20

Персонаж из серии романов о Гарри Поттере, враг главного героя. — Примеч. перев.

вернуться

21

Когда мы учились в колледже, я дал ему анкету РРІ, которая, как вы помните из прошлой главы, была специально разработана Скоттом Лилиенфельдом и Брайаном Эндрюсом для оценки психопатических черт не у заключенных преступников, а у представителей обычного населения. Неудивительно, что Джонни набрал чрезвычайно высокие показатели — особенно по маккиавелиевскому эгоцентризму, беззаботному отказу от планирования, социальной власти, устойчивости к стрессу, бесстрашию и хладнокровию (по шести из восьми шкал, входящих в этот опросник). Остальные две шкалы — это экстернализация обвинений и импульсивный нонконформизм.