Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос - Железняков Александр Борисович - Страница 26

«Я почувствовал, как заработала ТДУ. Через конструкцию ощущался небольшой шум. Я засек время включения ТДУ. Включение прошло резко. Время работы ТДУ составило точно 40 секунд. Как только включилась ТДУ, произошел резкий толчок, и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Все кружилось. То вижу Африку, то горизонт, то небо. Только успеваю закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил носик к иллюминатору, но не закрывал шторки.

Мне было интересно самому, что происходит. Разделения нет. Я знал, что по расчету это должно было произойти через 10-12 секунд после включения ТДУ. По моим ощущениям, больше прошло времени, но разделения нет...

Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу, что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что все-таки сяду, тут еще все-таки тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч восемь километров, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стоит поднимать. По телефону, правда, я доложил, что ТДУ сработала нормально, и доложил, что разделение не произошло.

Как мне показалось, обстановка не аварийная, ключом я доложил «ВН» – все нормально. Лечу, смотрю – северный берег Африки, Средиземное море, все четко видно. Все колесом крутится – голова, ноги. В 10 часов 25 минут 37 секунд должно быть разделение, а произошло в 10 часов 35 минут».

Вот такие дела. А мы-то столько лет считали, что все прошло как по маслу, без сучка и задоринки.

Но оказалось – и это еще не все, что в тот день было суждено пережить первому космонавту планеты.

Где-то на высоте семи тысяч метров космонавт катапультировался из кабины и продолжил спуск на парашюте. Кстати, интересная деталь. О том, что космонавт спускался на Землю на парашюте в 1961 году не сказали. Наоборот всячески уверяли и нас, и иностранцев в том, что Гагарин во время приземления находился внутри аппарата. Делалось это из благих побуждений: при регистрации в Международной федерации авиации рекордов, установленных во время полета, могли возникнуть некоторые сложности, поэтому решили подстраховаться испытанным способом – враньем. Обман вскрылся довольно быстро, но еще долгие годы официально тиражировалась именно эта версия. Даже Гагарину во время одной из пресс-конференций на прямой вопрос о том, как он садился, пришлось, глядя прямо в глаза собеседнику, сказать, что он садился внутри спускаемого аппарата.

Но вновь послушаем, что рассказывал Гагарин о своем полете членам Государственной комиссии:

«Я стал спускаться на основном парашюте... Думаю, наверное, Саратов здесь, в Саратове приземлюсь. Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис вниз, он не открылся, произошло просто открытие ранца...

Тут слой облачков был, в облачке поддуло немножко, раскрылся второй парашют, наполнился, и на двух парашютах дальше я спускался...»

Еще одна нештатная ситуация, причем очень и очень опасная. Запасной парашют на то и запасной, чтобы использоваться в крайнем случае, когда откажет основной. А спускаться на двух – это чрезвычайно опасно. К счастью, и здесь все закончилось благополучно.

А последняя неприятность произошла уже на Земле, после приземления – не открылся клапан, подававший в скафандр воздух для дыхания. Так получилось, что когда космонавта одевали перед посадкой в корабль, этот клапан попал под демаскирующую оболочку. Космонавту потребовалось минут шесть (по оценке самого Гагарина), чтобы его достать. Лишь расстегнув оболочку, с помощью зеркала вытащил треклятый тросик и открыл его.

Так завершился этот героический полет. Все его стадии были риском, цена которого – жизнь. Гагарин рисковал ради прогресса всего человечества, а не только ради славы своей страны. И победил. Ну а дальше были цветы, награды, мировая слава и жизнь, короткая, но яркая.

Отступление второе

Немного о слухах

Слухи, сплетни, недомолвки, намеки. В 1960-1970-е годы для жителей Советского Союза они были одним из источников информации, позволяющих узнавать то, о чем молчали официальные источники. То, что писали «Правда» и «Известия», представляло из себя бесконечную череду побед..

Из передаваемых из уст в уста слухов мы узнали об обстоятельствах гибели маршала Неделина. Из тех же источников кое-что узнали о советской лунной программе. Да и еще много чего было услышано не из репродукторов и газет, а на кухне, в курилке или на улице.

В те годы, не имея возможности получить информацию об освоении космоса в том объеме, который меня интересовал, я с особым вниманием прислушивался к разговорам родителей, знакомых и незнакомых, фиксируя в памяти и на бумаге разрозненные факты, которые могли бы сложиться в целостную и правдивую картину эпохи. Но пришли перемены, обрушился вал информации, который смог устранить множество «белых пятен» в нашей истории, сделать ее если не прозрачной, то, по крайней мере, более правдивой и понятной.

Но я не напрасно упомянул о собранных некогда слухах. Понятно, что, когда появились публикации о советской космонавтике, я с особым интересом сравнивал их с моими записями. И вот что удивительно. Из всего, что удалось услышать в те далекие годы, лишь две вещи не нашли подтверждения: это слухи о якобы имевших место догагаринских полетах в космос и о чекистах-смертниках, которые будто бы находились на борту многих советских космических аппаратов и «погибли во славу Родины».

Свидетельств этого никто так и не смог обнаружить в архивах, хотя искали. Не удалось найти и «очевидцев» этих событий. Я не беру в расчет тех, кто объявлял себя таковыми, но не проходил элементарную «проверку» не то что на компетентность, но и на возможность своего присутствия при тех событиях, если бы они имели место. Все это позволяет отнести все эти слухи и сплетни к «городскому фольклору», хотя ежегодно в преддверии Дня космонавтики кто-нибудь обязательно вытаскивает на свет эту сенсацию и выдает ее за истину.

Я не единожды пытался разубедить скептиков, доказывая, что таких полетов не было, потому что в них НЕ БЫЛО НЕОБХОДИМОСТИ. Писал об этом и на русском языке, и на английском. Но то ли никто из пишущей братии этого не заметил, то ли тема столь лакома и «актуальна», что всегда находятся охотники ее поднять, но регулярно она всплывает на страницах газет и журналов. Про Интернет и говорить не приходится – там есть сайты, посвященные именно этой теме.

Добавлю, что и в Германии, и в США, то есть в тех странах, где серьезно занимались ракетами, есть слухи о своих покорителях Вселенной, сгинувших в ее бескрайних просторах. Или возвратившихся после долгого отсутствия на Землю Причем не всегда эти слухи появлялись накануне 1 апреля.

Некоторое время назад я попытался систематизировать всю имеющуюся информацию и разместить ее в хронологическом порядке.

Первая волна слухов о прикосновении человека к космосу приходится на конец 1940-х – начало 1950-х годов. После Второй мировой войны в руки союзников (СССР, США, Англии, Франции) попали образцы ракетной техники, созданной немецкими конструкторами. Да и сами специалисты оказались кто в Москве, кто в Лондоне, кто по другую сторону океана.

Первыми тему о пилотируемых полетах в космос подняли европейские газеты, объявившие о том, что в Германии в годы войны существовал отряд космонавтов-смертников, которые должны были пилотировать (и якобы пилотировали!) ракеты «Фау-2» и «Фау-3» Фамилии пилотов не назывались В лучшем случае упоминались их воинские звания, например майор люфтваффе.

Публикации на эту тему прекратили достаточно быстро и довольно бесцеремонно. Державы-победители не были заинтересованы в обсуждении этого пикантного вопроса, так как еще сами не разобрались в том наследстве, которое им досталось. Поэтому редакторы газет получили соответствующее указание и на страницах их изданий больше о космонавтах-смертниках из нацистской Германии не писали. Позднее об этой теме забыли так же, как и о ракетах.