Современная космология: философские горизонты - Коллектив авторов - Страница 5

При ретроспективном взгляде не только у Пенроуза, но уже у Джинса и Эддингтона выявляется своеобразная концепция «трех миров», но в разных вариантах. Первый мир — это несотворенная непознаваемая «последняя реальность» (Эддингтон) и «подлинная реальность», носящая трансцендентный характер как творение мысли «Великого Архитектора Вселенной» (Джинс). Второй мир, как в том, так и в другом случае — материальная или физическая реальность, выступающая объектом физического познания. Третий мир — это мир человеческого сознания, разлитого повсюду в природе. В концепции селективного субъективизма Эддингтона, именно он порождает математические формы и структуры, которые навязывает второму миру. Ментализм находит гармонию между разными мирами. Человеческое сознание сливается с миром объективного духа. Философам науки более привычна концепция трех миров К. Поппера: первый мир — физический, второй — мир состояний сознания, третий — мир объективного содержания мышления. Я не согласен с Поппером, что существование третьего мира возможно вне мира культуры.

Эддингтон, Джинс и Пенроуз обсуждали одну из самых фундаментальных философских и эпистемологических проблем о природе математических форм и символов, которая бросает вызов самым разным философским течениям, включая антропологические. Откуда у человека взялась способность «открывать» или «изобретать» структуры, описывающие реальности, которые выходят, как будто, неизмеримо далеко за пределы его «жизненного мира»? Без ответа на этот вопрос будет неполной любая концепция человеческой природы. Но, несмотря на множество усилий, эту проблему пока нельзя считать решенной.

С позиций реализма рассматривают основания физики и космологии многие выдающиеся исследователи, например, Б. Грин. Вопрос о реальности, который он называет «одновременно и всеобъемлющим, и ускользающим», для Грина исходный: «что есть реальность? Мы, человеческие существа, имеем доступ только к нашему внутреннему опыту ощущений и мыслей, поэтому как мы можем быть уверены, что они истинно отражают внешний мир?». Физики «остро чувствуют, что видимая реальность — материя, эволюционирующая на фоне пространства и времени, — может оказаться совсем не похожей на ту, другую реальность, лежащую за пределами видимого (если она существует)». Тем самым, Грин не сомневается в существовании внешнего мира помимо человеческого сознания и ставит проблему его отражения в знании. Это отражение совершается сквозь призму разных научных теорий, которым соответствуют свои типы реальностей: общей теории относительности и квантовой механики. Каждая из этих теорий претендует на универсальность, но между ними — «фундаментальный конфликт». По словам Грина, «конфликт между известными законами означает несостоятельность в попытке понять глубокую истину вещей»“. Необходима единая теория, которая позволит создать концепцию «объединенной реальности». Главным претендентом на эту роль является для Грина теория суперструн. Грин, подобно Платону и Джинсу, стоит на той точке зрения, что «реальность, которую мы ощущаем, является лишь слабым отблеском настоящей реальности»[13]. Но это утверждение Грина, по собственным его словам, не содержит в себе никакой мистики, ничего сверхъестественного. Наука подошла к новым и непривычным типам физической реальности, которые не присутствовали в нашем прежнем опыте.

Много внимания проблеме взаимоотношения научной теории и реальности уделял С. Хокинг. Свою позицию он сформулировал так: «Если то, что считать реальным, зависит от нашей теории, как же мы можем сделать реальность основой нашей философии? Я бы назвал себя реалистом в том смысле, что признаю существование вне нас Вселенной, ожидающей, когда ее исследуют и поймут. Я считаю, что позиция солипсиста — якобы все сущее есть наше воображение — это пустая трата времени. Но без какой-либо теории мы не можем выделить, что же во Вселенной реально». Но далее он совершает поворот от реализма к позитивизму: «Поэтому я принимаю точку зрения… что физическая теория — это просто математическая модель, используемая нами для описания результатов наблюдений. Теория является хорошей, если модель изящна, если она описывает большой класс наблюдений и предсказывает результаты новых наблюдений. В противном случае не имеет смыла спрашивать, соответствует ли теория реальности, так как мы знаем, что реальность зависит от теории». Он добавляет: «Нехорошо апеллировать к реальности, когда у нас нет независимой от модели концепции этой реальности». Эта позиция близка позитивизму.

Признавая существование внешнего мира в качестве исходного пункта научного исследования, Хокинг считает, таким образом, что научные теории не соответствуют реальному миру. Он выступает против «невысказанной веры» в независимую от модели реальность, которой отличалась классическая концепция реальности. Под реальностью Хокинг понимает, таким образом, определенную концепцию реальности, ее образы или модели в знании, которые, в самом деле, зависят от теории.

В классической физике концепция исследуемой реальности предшествовала теории. Неклассическая физика все изменила. Идеалом построения теории стала математическая гипотеза, при которой концепции исследуемой реальности возникают в ходе интерпретации формализмов теории и действительно от нее зависят, что было отмечено Хокингом. Через обоснование теории концепция исследуемой реальности также косвенно проверяется экспериментами и наблюдениями. Т. е. независимая проверка адекватности такой концепции по отношению к физическому миру все-таки возможна. Если понятие физической реальности, как отмечал Хокинг, зависит от теории, то и теория, в свою очередь, сравнивается с нашими знаниями о реальности. Это означает, что взаимодействия физического мира, реальности и теории в физике и космологии оказываются многоплановыми. Кроме того, они изменчивы в динамике науки.

Сохраняет свое влияние и материалистический подход к проблеме физической реальности в космологии, который как раз сделал реальность основой философии. Значительная часть современных естествоиспытателей является стихийными материалистами. Но самого термина «материализм» большинство физиков и космологов старается избегать, заменяя его термином «реализм», хотя эти термины далеко не равнозначны. Материализм может рассматриваться как один из многих типов философского реализма. (Вспомним, что реалистами были, например, Платон и Фома Аквинский, В.И. Вернадский и К. Поппер). Напротив, В.Л. Гинзбург считал необходимым «защитить диалектический материализм и атеизм. Совершенно абсурдно отказываться от диамата и атеизма только на том основании, что эта идеология разделялась большевиками» — говорил он. Я хотел бы, чтобы моя позиция не выглядела двусмысленной. Говоря о материализме, я, конечно, отнюдь не понимаю его в идеологизированном смысле, как «единственно правильную» философию, способную решить любые проблемы. Проблемами неклассической рациональности в науке успешно занимались разные философские направления, в том числе и материализм, который вовсе не «рухнул» под напором современной физики. Хочу упомянуть, например, выдвинутые в 60-е — 80-е годы XX века материалистами (физиками и философами) интерпретации фундаментальных теорий — специальной и общей теории относительности, квантовой механики, которые содержали характеристику основных черт неклассической рациональности.

Позиция материализма не разделяет, а связывает наши знания о физическом мире и объективную реальность. Конечно, все мы помним, насколько неудачны были сначала его попытки подойти к этой проблеме. Совпадение понятий объективной реальности и физической реальности в основаниях классической науки сменилось их «расщеплением» в неклассической науке, особенно в квантовой механике. Но довольно быстро неизбежность эпистемологического сдвига, смысл которого диктовался современной наукой, была понята. Переход к неклассической физике и космологии с ее непривычными образами реальности, в основе которых лежали математические структуры, был воспринят философами многих направлений как подрыв эпистемологии материализма. Но пришло понимание того, что, принимая в физике и космологии тезис о существовании независимого от наблюдателя мира вне нас, исследователь выделяет определенные фрагменты объективного мира, которые свою концептуальную определенность получают в соответствующих фундаментальных теориях. Непосредственная экспериментально-наблюдательная основа физических теорий — не объективная реальность сама по себе, а форма ее проявления в познавательных ситуациях, т. е. физическая реальность.