Что нас ждет после смерти? Или История одной любви - Ткаченко Варвара - Страница 10

Каждый раз, когда мачеха оказывалась наедине со своей падчерицей, она пыталась унизить девочку, оскорбить ее, но стоило только рядом появиться отцу, она вела себя совершенно по-другому: и «милая» Эстель у нее, и «нежная», и «умница», и «красавица», и «как со вкусом она одевается», и «как хорошо она читала», и «как хорошо она пела», и «как хорошо она играла на рояле»…

Эстель, столкнувшись с таким коварством, но не в силах сопротивляться ему, постепенно уходила в себя.

Филипп еще меньше интересовался дочерью. И только иногда можно было услышать его незаинтересованный вопрос: «Как ты сегодня?», и короткий, ничего не значащий ответ Эстель: «Хорошо».

Если раньше она пыталась рассказать отцу о том, что происходит за его спиной, объяснить ему, что мачеха вовсе не такая хорошая, какой хочет казаться, то видя, что отец ей не верит и считает, что она просто его ревнует, она совсем замкнулась и преимущественно молчала, либо говорила, что занята уроками или что у нее что-то болит.

Каждый раз, сама создавая очередной повод для скандала, Жаклин при Филиппе тут же стеной вставала на защиту девочки. Но ей было мало того, что она фактически разлучила отца с дочерью, ей хотелось полностью подчинить себе Эстель, добиться от нее мольбы о пощаде, полного повиновения. Но этого не происходило, и Жаклин не находила себе места оттого, что ребенок не уступал ей.

Эстель не боялась ее, она иногда только молча смотрела на мачеху, да так, что той становилось не по себе. Женщина не просто боялась этого взгляда, он словно обдавал ее ледяной водой. Однако она не унималась, а становилась все более изощренной в своих уловках, решив любым путем сломить упрямство ребенка. Поведение девочки она считала проявлением скверного характера.

У Жаклин была одна тайна, которую она не раскрыла Филиппу. Еще до замужества она узнала, что бесплодна, но понимала, что это значительно уменьшает ее шансы выйти замуж за своего избранника. И вот теперь Филипп страстно желал иметь наследника. Жаклин же знала, что выполнить его желание не в ее силах. Однако, она была не из тех, кого смущают подобные трудности.

Однажды Жаклин, «сияя от счастья», призналась мужу в том, что беременна. Филипп был просто на седьмом небе. Дав возможность мужу насладиться ощущением счастья от приятной новости, она проявила еще большее коварство по отношению к Эстель. Как-то, выходя из бассейна, Жаклин поскользнулась и упала, разбив коленку. Когда Филипп вечером вернулся домой, он застал рыдающую жену в постели. А рядом с ней сидел семейный доктор, который недавно положил в свой саквояж довольно увесистый конверт с деньгами «за услугу», предоставленную им Жаклин.

– Милая, – бросился муж к ней, – что случилось?

– Дорогой, – всхлипывала женщина, – Все пропало! Мы потеряли его! Мы потеряли нашего ребенка!!!

– Как это произошло?! – воскликнул Филипп.

– Я сегодня плавала в бассейне, а когда выходила оттуда, ко мне подошла Эстель. Мне захотелось обнять ее, но она оттолкнула меня. Я поскользнулась и упала. Видишь? – она показала разбитое колено, – Но это еще не все. Врач сказал, что я никогда больше не смогу иметь детей!!! Что мне делать, дорогой?…

Филипп, не дослушав жену, взбешенный, ворвался в комнату дочери и ударил ее по лицу, процедив сквозь зубы: «Не-на-ви-жу!»

Эстель, ничего не понимая, смотрела на отца широко раскрытыми глазами. Он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения ребенка. И девочка решила для себя – завтра она просто не вернется домой, а уйдя на любимую скалу над берегом моря, покончит сразу и со всем. Взяв в руки любимую куклу, подаренную ей когда-то матерью, она сказала: «Мамочка! Родная, прости меня, пожалуйста. У меня больше нет сил, мы скоро с тобою встретимся. Мамочка, это так больно и так несправедливо, что лучше мне уйти. И завтра я сделаю это».

Тут даже камень заплакал бы. А разве может душа матери, даже умершей, выдержать и не ответить дочери? И мать ответила.

Вещий сон

Этой ночью Эстель приснился сон. Она оказалась в живописном месте, не похожем ни на одно из тех, где она когда-либо бывала. А за свои тринадцать с небольшим лет, девочка объездила очень много стран. В своем сне она шла по узкой дорожке, по обе стороны которой, росли цветы необыкновенной красоты. А чуть поодаль, в две шеренги росли фруктовые деревья, на них висели разнообразные невиданные плоды. И вдруг дорогу ей преградило огромное упавшее дерево.

Девочка стала искать возможность преодолеть преграду, но не могла пройти ни в одну, ни в другую сторону, словно невидимая стена закрывала путь. И тут она увидела – навстречу ей по дорожке идет мать.

«Мама!» – закричала Эстель, не слыша своего голоса.

«Мама!» – вновь, еще громче, закричала девочка. Но ее крик снова растворился в пространстве и она вновь не услышала себя.

«Ма-а-а-а-а-ма-а-а-а!» – еще громче закричала дочь, боясь, что мать исчезнет. Но этого не произошло. Через доли секунды ее дорогая и любимая мамочка, образ которой почти стерся из памяти, улыбаясь, стояла рядом. Эстель как завороженная с нежностью смотрела на мать, и вдруг та мысленно с ней заговорила: «Знаешь, милая, ты задумала недоброе, тебе очень рано еще идти ко мне. Жизнь у тебя будет долгая, но я не могу сказать тебе пока, что ждет тебя. Я знаю твое будущее, но мне не позволено о нем говорить. Мне лишь позволено тебя предупредить: выбрось дурные мысли из головы, иначе мы с тобой никогда не встретимся. Здесь все не так, как думают люди! Здесь все иначе! И все же я могу тебе помочь. В твоих украшениях есть старинный гарнитур – серьги, колье, кольцо и браслет. Ты как-то пыталась их примерить. Украшения мне подарил твой отец, когда сделал предложение стать его женой. Эти изделия очень дороги твоему отцу тем, что достались ему от бабушки. Завтра вечером отец придет домой раньше обычного. Возьми драгоценности и подари их Жаклин в его присутствии. Скажи, что ты стала взрослой и больше не будешь поступать, как ребенок. Завтра перед ними ты склонишь голову. Но знай, ты склоняешь ее не перед людьми, а перед Богом! Увидишь, как все изменится в ту же минуту».

Эстель проснулась и посмотрела на часы. Было три часа ночи. Она не понимала, что с ней произошло. Была ли это явь или это был сон? Девочка закрывала глаза, пытаясь снова уснуть, чтобы еще раз увидеть маму, которая до этого ей никогда не снилась, но уснуть больше не удалось. До утра она не сомкнула глаз, а утром приняла решение поступить так, как советовала ей мать.

В тот вечер отец действительно пришел домой раньше. Такое бывало крайне редко. Увидев в окно своей комнаты отца, выходящего из машины, Эстель задумалась. Это обстоятельство заставило ее поверить в ночной сон. «Неужели мама знала наперед, что будет? Неужели есть выход изменить мою жизнь? Неужели наступит день, и я буду чувствовать себя спокойно?» Продолжая сомневаться и еще не веря в возможность изменить ситуацию, Эстель взяла приготовленные драгоценности и вышла в холл. Там уже находилась мачеха, которая со своей театрально-наигранной улыбкой шла навстречу отцу. Девочка все сделала так, как учила ее мама во сне: на глазах отца подошла к мачехе и, склонив голову, попросила прощения за свое поведение, пообещав исправиться, подарила набор украшений матери. Нужно было видеть лицо Жаклин, полное самодовольства и ликования. Мачеха, почувствовав полную победу, успокоилась.

После этого действительно все вокруг девочки стало меняться, как стала меняться и она сама. Чем старше становилась Эстель, тем мудрее.

Отец стал чаще заговаривать с Эстель, интересоваться ее делами, но девочке это было уже не нужно. Она считала его предателем и радости от общения с ним не испытывала. Зато Жаклин и здесь не дремала. Каждый раз, когда Филипп приходил в комнату дочери, она являлась туда же, без стука врывалась в комнату и пыталась увести Филипа, мягко поясняя ему, что Эстель уже взрослая и ей необходимо побыть одной. И он уходил, но девочке уже не было так больно, как это было раньше.