Жемчужина Лабуана - Сальгари Эмилио - Страница 50

Лейтенант побледнел.

– Клянусь вам, у меня есть строжайший приказ, – ответил он. – Мне жаль, что вы сомневаетесь в моих словах.

– Извините меня, – сказал Сандокан.

– Я не держу на вас зла и, чтобы доказать, что никогда не имел ненависти против такого храбреца, как вы, обещаю привести сюда леди Гвиллок. Но вы причините ей только боль, вот увидите.

– Я ни словом не обмолвлюсь ей о самоубийстве.

– Тогда что же вы хотите сказать ей?

– Я оставил в тайном месте бесценные сокровища, и ни одна душа не знает, где они.

– И вы бы хотели оставить их ей?

– Да, чтобы она располагала ими, как ей захочется. Лейтенант, когда я смогу увидеть ее?

– Еще до вечера.

– Спасибо, сударь.

– Обещайте мне, однако, что вы не скажете ей о самоубийстве.

– Даю слово. И все же подумайте, какая жестокость, приходится умереть, когда счастье с любимой было уже так близко!

– Да, сударь.

– Лучше бы я открыл кингстоны и утопил мой праос в открытом море. По крайней мере я бы опускался в морские глубины, обнимая мою невесту.

– А куда вы направлялись, когда наши суда напали на вас?

– Далеко, очень далеко. Может быть, в Индию, может быть, на какой-нибудь остров Великого океана. Но что об этом говорить! Все кончено. Да свершится моя судьба.

– Прощайте, Тигр Малайзии, – сказал лейтенант.

– Сдержите ваше обещание.

– Через несколько часов вы увидите леди Марианну.

Лейтенант позвал солдат, которые освободили от цепей Джуйоко, и в глубоком раздумье поднялся на палубу. Сандокан стоял у трапа и смотрел не него снизу, со странной улыбкой, скрестив руки на груди.

– Он вам принес хорошие новости? – спросил Джуйоко, подойдя.

– Сегодня ночью мы будем свободны, – ответил Сандокан.

– А если побег не удастся?

– Тогда мы пробьем борта этого корабля и умрем все: и мы, и они вместе с нами. Однако будем надеяться, что Марианна нам поможет.

Глава 30

ПОБЕГ

После ухода лейтенанта Сандокан сел на нижней ступеньке трапа и, сжав голову руками, погрузился в невеселые думы.

Скорбь и отчаяние отражались в его чертах. Если бы он был способен плакать, немало слез оросило бы его щеки. Но он только стискивал зубы и еле слышно временами стонал.

Джуйоко улегся невдалеке, с тревогой глядя на своего капитана. Видя Тигра Малайзии в таком состоянии, он не осмеливался расспрашивать его о будущих планах.

Так протекло двадцать-тридцать минут, когда люк вновь поднялся, открыв кусочек изумительно голубого, ясного неба над их головой.

Заметив проникший в полумрак луч света, Сандокан быстро встал, устремив взгляд на лестницу.

По крутым ступенькам к нему в трюм спускалась Марианна, бледная, с грустными, заплаканными глазами, и все же по-прежнему прекрасная. Ее сопровождал лейтенант, держа на всякий случай правую руку на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.

Сандокан издал крик радости и бросился к невесте, неистово прижав ее к груди.

– Любовь моя! – воскликнул он, увлекая ее в противоположный конец трюма, в то время как лейтенант уселся на середине лестницы, скрестив руки и нахмурив лоб. – Какое счастье, что я снова вижу тебя!

– Сандокан, – прошептала она, разражаясь рыданиями. -Я думала, что мы не увидимся больше никогда!

– Успокойся, Марианна, не плачь. Твои жгучие слезы разрывают мне сердце.

– Мое сердце разбито, мой храбрый друг! – сказала Марианна, утирая слезы. – Ах я не хочу, чтобы ты умер, не хочу, чтобы меня разлучили с тобой! Я встану на твою защиту, я освобожу тебя. Я хочу, чтобы ты был мой!

– Твой!.. – воскликнул он с глубоким вздохом. – Да, я снова буду твой, но когда? Разве ты не знаешь, несчастная девочка, что меня везут на Лабуан, чтобы убить?

– Но я спасу тебя!

– Это еще возможно, если ты мне поможешь, – быстро прошептал он.

– Значит, у тебя есть какой-то план? – спросила она, и проблеск надежды загорелся в ее глазах.

– Да, если Аллах меня защитит. Слушай внимательно, любовь моя.

Он бросил быстрый взгляд на лейтенанта, который, не двигаясь, сидел на ступеньке, и увлек девушку как можно дальше от трапа.

– У меня есть план бегства, надеюсь, он мне удастся, но ты не сможешь бежать со мной.

– Почему, Сандокан? Может, ты боишься, что мне не хватит смелости? Я не боюсь ничего. Если хочешь, я заколю твоих часовых. Я взорву этот корабль со всеми, кто на нем, если нужно.

– Это невозможно, Марианна. Я бы отдал полжизни, чтобы увести тебя с собой, но сейчас не могу. Мне необходима твоя помощь, чтобы бежать, и, клянусь тебе, что ты не останешься долго вдали от меня. Я соберу на свои огромные богатства целое войско и приведу его на Лабуан.

Марианна спрятала голову у него на груди, и горячий поток слез омыл ее прекрасное лицо.

– Остаться здесь, без тебя, – прошептала она, разрывающим сердце голосом.

– Это необходимо, моя бедная девочка. Наберись терпения и жди.

Он извлек висевшую на груди миниатюрную коробочку и, открыв ее, показал Марианне несколько шариков красноватого цвета, издающих странный аромат.

– Видишь эти пилюли? – спросил он. – Они содержат яд, сильный, но не смертельный, который может приостанавливать жизнь на шесть часов. Это сон, который похож на смерть и который обманывает даже самого опытного врача.

– И что ты хочешь делать?

– Мы с Джуйоко проглотим по одной, нас примут за мертвых, выбросят в море, но мы очнемся свободными в свободном море.

– А вы не утонете?

– Нет, в этом я рассчитываю на тебя.

– Что я должна сделать? Говори, приказывай, Сандокан, я готова на все, чтобы увидеть тебя свободным.

– Сейчас шесть, – сказал пират, услышав корабельные склянки. – Через час мы проглотим эти пилюли и громко вскрикнем, как бы в предсмертную минуту. Заметь точно по своим часам минуты и секунды, когда этот крик услышишь, отсчитай шесть часов и десятью секундами раньше вели бросить нас в море. Обеспечь, чтобы нас бросили без ядра на ногах и не в мешке; постарайся бросить вслед за нами спасательный круг и, по возможности, спрячь какое-нибудь оружие под нашу одежду. Ты хорошо меня поняла?

– Я запечатлела все в моей памяти, Сандокан. Но куда ты потом направишься?

– Я уверен, что Янес следует за нами и нас подберет. Вместе мы снарядим новые корабли и придем освободить тебя. Даже если мне придется предать весь Лабуан огню и истребить на нем всех до единого, я верну тебя, любимая моя.

Он порывисто обнял ее и крепко прижал к своей мощной груди.

– Будь проклят тот день, когда я назвался Тигром Малайзии, – воскликнул он с горечью. – Будь проклят тот день, когда я стал мстителем и пиратом, вызвав к себе ненависть людей. Как ужасный призрак, она встала между мной и тобой! Если бы я никогда не проливал кровь, я не был бы сейчас пленником на борту этого судна, меня не волокли бы на виселицу, не разлучала с женщиной, которую я так неистово, так безумно люблю!

– Сандокан!.. Не говори так!

– Да, ты права, Жемчужина Лабуана. Дай полюбоваться тобой в последний раз, – сказал он, видя, что лейтенант встал и делает ему знак, что пора.

Он приподнял светловолосую голову Марианны и крепко поцеловал ее в губы, вложив всю свою страсть в этот долгий поцелуй.

– Как я люблю тебя, милая моя! – воскликнул он вне себя. – И мы должны разлучиться!..

Он удержал стон и быстро смахнул слезу, которая ползла по его смуглой щеке.

– Иди, Марианна, иди, – сказал он резко. – Если ты останешься, я заплачу, как мальчишка.

– Сандокан!.. Сандокан!!

Пират закрыл глаза ладонью и сделал два шага назад.

– Ах! Сандокан! – воскликнула Марианна в отчаянии.

Она хотела броситься к нему, но силы изменили ей, и она упала на руки подошедшего лейтенанта.

– Идите! – закричал Тигр Малайзии, отворачиваясь и закрывая лицо.

Когда он повернулся, люк был уже опущен, и прекрасное голубое небо исчезло за ним.