Дураки и герои - Валетов Ян - Страница 50

– Какую эскадрилью? – не понял Сергеев. – Откуда у тебя эскадрилья?

– Да было у нас тут, – махнула рукой Сэм. – Чего там… Потом расскажу. Мы тут с ребятами… Ну, в общем, у меня сейчас человек тридцать наберется. Даже пять девок-пилотов есть. И таких вот тарахтелок мы штук пятнадцать собрали… Моторчик от газонокосилки, десять метров ткани, бутылка с «Молотовым» – и готов боевой истребитель танков.

– Ты шутишь? – спросил Сергеев недоверчиво и тут же почувствовал, что она говорит правду. Чистую правду. И ее ребята на этих вот газонокосилках с крыльями действительно закидывали бронетехнику «коктейлем Молотова». И вернулись, наверное, далеко не все. – На вот на этом – против танков?!

– А чего? Что нам – соколам – танки? – Саманта внезапно подмигнула. – Они что – не горят? Еще как горят! Пошли! Сказала же – потом расскажу!

Они ухватили мотодельтаплан за алюминиевую раму и бодро потащили к массивным, сложенным из бревен воротам, которые уже были распахнуты настежь. Возле них «хувер» портил воздух черным выхлопом, гудел винтами, поднимая белую пыль, и медленно протискивался внутрь, в спасительную тень маскировочных сеток, через узковатые для такой туши створки. Из люка торчала голова Мотла, Вадик был за рычагами.

– У тебя сколько осталось из тех, кого я знал? – спросил Сергеев, заранее догадываясь, что ответ будет безрадостным.

– Мало, Миша. Очень мало. Человек пять-семь. Год был тяжелый.

– Игорь?

– Живой. Ранен был, горел даже. Но живой. Мы недавно опять самолет угнали. Так что есть у нас новый «кукурудзер»!

Обогнув ревущий «хувер», они вошли на территорию кибуца, напоминавшую, скорее, форт времен покорения Дикого Запада, а уж никак не мирное крестьянское поселение. Высокий частокол из неотесанных бревен окружал несколько десятков крепких срубов, расположенных таким образом, чтобы в случае прорыва периметра каждое строение стало отдельной маленькой крепостью. По углам над частоколом возвышались сторожевые башни, смотрящие на лес узкими глазницами стрелковых бойниц. Между шелушащимися сосновыми бревнами торчали сторожко пулеметные стволы. Над всей территорией поселения была натянута огромная, сшитая из кусков, маскировочная сеть – по случаю зимы, почти белая.

Сергеев небезосновательно полагал, что ООНовцам и россиянам о существовании кибуца хорошо известно. Любая аэрофотосъемка определила бы местонахождение поселения с точностью до нескольких метров. Можно спрятать оборонительные сооружения и жилые дома, но спрятать многокилометровые ленты обработанных полей не под силу никому. Известно было о поселении и местным джентльменам удачи. Многие из них приходили сюда с целью разжиться оружием и продовольствием, но вот ушли обратно в Зону далеко не все. Ребята Равви воевать умели. Оно и понятно – им было, что защищать.

А вот почему не выжигали такое осиное гнездо, расположенное к тому же неподалеку от границы, всемогущие патрульные войска понятно не было. Но факт налицо – кибуц не трогали вот уже несколько лет. Может быть, наблюдали. А, может, оставили, как приманку, как отвлекающий фактор для множества банд, рыскающих в окрестностях некогда славного града Киева.

Кибуц был полон людей. Ничего удивительного: зимой все население толклось внутри ограждения – ему просто некуда было деваться. Сельхозработ не намечалось, хозяйственные дела делали дежурные пятерки, вышедшие в наряды несли боевое охранение. Остальные работали по дому или маялись. С развлечениями в кибуце было туговато. Были книги, собранные в развалинах безо всякой системы. Старые глянцевые журналы, будто бы пришедшие из другого мира – впрочем, так оно и было. Того мира, где на зеленых лужайках стояли странные, бестелесные женщины в шифонах и шелках больше не было. Более того, многие из тех, кто сегодня жил в кибуце, уже не имели о том мире внятных воспоминаний. С тем, что осталось за границами зоны поселенцев связывал только телевизор со спутниковой антенной, но смотрели его редко и только летом. С октября по апрель солнечные батареи не могли зарядить достаточное количество аккумуляторов и электричество использовали исключительно для технических и медицинских нужд.

Зимой, вообще, было скучновато и поэтому встречать «хувер» вывалили практически все. Женщины, дети, подростки, взрослые мужчины. Навстречу прошли, синхронно кивая головами, двое в длинных, черных одеяниях, похожих на плащи, и странных вязаных шапочках. Стайка подростков, наряженных в самосшитые камуфляжные куртки на вате, прошмыгнула мимо. Один из ребятишек размахивал руками, что-то изображая, остальные смеялись. Несколько женщин в темном, трое насупленных мужчин в снайперских балахонах и с винтовками – похожих на тройку боевого охранения. Группа гражданских, но с автоматическим оружием: тут уже вперемешку мужчины, женщины и несколько подростков воинственного вида. На голове молодых вояк банданы, как у Вадима. Черные куртки наполовину расстегнуты, высокие ботинки, похожие на «берцы», с хрустом давят утоптанный с гравием снег. Будущий спецназ, гордость Равви, гордо прошествовал мимо, вежливо поздоровавшись. Много людей, много… И это хорошо. В прошлом году в кибуце жило почти триста человек. Похоже, что в эту осень и зиму набегов не было. Нет, не так… Набеги были всегда, каждый год. Просто они были малоэффективны. Ребятам повезло.

Некоторых из встретившихся на пути Михаил знал в лицо, некоторых нет, но все без исключения им с Самантой кивали, улыбались и они улыбались в ответ. Люди спешили к воротам, поглазеть на то, как Вадим с Матвеем пытаются протащить своего механического верблюда в игольное ушко. Сергеев не старался отыскать в толпе знакомый силуэт, но почти наверняка знал, что… Впрочем, это его не касалось. Это касалось Мотла.

Детей в поселении было немного. Тут можно легко ошибиться, мало ли их оставили по домам, но Михаил не первый год приходил в кибуц и проблему знал точно. Детишки навстречу им не бежали потому, что особо бежать было некому. До восьми доношенных беременностей в год. Не более того. В свою очередь, до годовалого возраста доживала половина новорожденных. Из числа колонистов за то же время гибли или умирали от болезней и инфекций минимум человек двадцать. Максимум случился в позапрошлом году, весной, когда поселение потеряло треть жителей от эпидемии. Сейчас форпост креп, но за счет пришлых. И никакой надежды, что проблема сама по себе исправится, не было.

«А не будь притока из-за границ, мы бы уже почти вымерли», – подумал Сергеев без грусти, просто констатируя факт. Тут не надо было делать переписи, все было понятно и так. Сколько еще? Год? Два? Три? А потом… Потом уже не будет «потом».

Мотодельтаплан весил всего ничего, но тащить его было неудобно. Во всяком случае гораздо неудобнее, чем на нем летать. Крылья неловко качались, заставляя носильщиков искать равновесие на ходу.

– Я все равно собирался к тебе… – сказал Сергеев, перехватывая дюралевую трубу каркаса поудобнее. Металл холодил ладони и пальцы начали коченеть.

В ответ на его слова в глазах Саманты сверкнули искорки, взгляд на миг сделался глуповато-счастливым. Сергееву стало по-настоящему неудобно, будто бы он старался обмануть ее, и он торопливо добавил:

– …по делу.

Она по-прежнему смотрела на него с улыбкой, но глаза потухли. Искорки канули в глубину зрачков. Бесследно.

– Какое дело, Миша?

Ни тени обиды.

Сергеев почувствовал себя настоящей сволочью. Но это были эмоции. А говорить нужно было о деле.

– Ничего для тебя необычного. Мне нужно будет переправить на ту сторону человека.

– Так в чем вопрос, Миша, – Сэм пожала плечами. – Не в первый раз. Переправим.

– Все не так просто, Саманта, – сказал Сергеев. – Во-первых, он ранен.

– А во-вторых? – она улыбнулась. – Ты, как всегда, оставил сюрпризы на десерт?

– Наверное, да. Его могут искать…

– Его могут искать… – повторила она. – Вот, значит, откуда ноги растут… Давай-ка мою птичку сюда определим, вот так…

Они молча втащили мотодельтаплан в просторный сарай с инструментами. Пол сарая был засыпан слегка подопревшей за зимние месяцы соломой, издававшей слабый запах дождливого лета.