Моя бабушка курит трубку (сборник) - Сукачёв Гарик - Страница 19

19

Король проспекта

Я – король проспекта,Я стою здесь давно.Я промок и продрог,Но мне все равно.Я купил в переходеУ бабульки цветы.Меня два раза вязалиОМОН и менты.Припев: Я доеду, Люся. Люся, я доеду.Дождись меня, Люся, спать не ложись.Я приеду, Люся, Люся, Люся, я приеду.Только в тачки не содят, хоть удавись.Два червонца, Алтуфьевка,Братан, очень надо.Выручи, друг, ведь закрылось метро.Да не пьяный я, просто гуляла бригада,Отмечали «квартальную» и Рождество.Припев: Я доеду, Люся, Люся, я доеду.Дождись меня, Люся, спать не ложись.Я приеду, Люся, Люся, Люся, я приеду.Только в тачки гады не содят, хоть удавись.Довезите, братцы,Денег мало – так что же.Да не грязный я, что ты,Отряхнуться могу.Но пацан из «девятки»Хрясь мне по роже,Шарах в поддыхалку,И я опять на снегу.Хрясь, хрясь по роже.Грязь, грязь на коже.Хрясь, хрясь, и рожей в грязь.Хрясь, хрясь по роже.Грязь, грязь на коже.Хрясь, хрясь, и рожей в грязь.Я лежу на спине,Надо мной фонари.А на них снегири,А в глазах – упыри,Я в противном снегу.Как Папанин потерян.Где моя азбука Морзе?Ребята, где берег?Люся, Люся, Люся,Дождись моряка.Я – король проспекта,Я беспечен и весел.Я, как летчик Мересьев,Гребу локтями снег.Я прорыл траншею,В нее положат рельсы,По ним поедет трамвай,В нем будет 100 человек.

Янки Додсон

Он всегда косолапил, когда ходил,И как-то странно поводил плечом.У него было невнятное лицо,С таким лицом хорошо быть палачом.Лицо его было как сморщенное яблоко,Забытое червями в первом снегу.И сколько не силюсь, но цвет его глазЯ почему-то вспомнить никак не могу.Лет 15 назад у него был плащ,Такой, из болоньи, рублей за 30.Их продавали на каждом углу.И у него был портфель крокодиловой кожи,Их слали за водку нам прибалтийцы.Но кожа была 100 %-ный кожзам.Что он носил в этом портфеле,Не знал никто, и не ведал он сам.…Явно портфель был пустой,Без вопросов, наверняка.Я вспомнил, как я прозвал его —«Янки Додсон», я звал его «Янки Додсон».Каждое утро на втором этажеЯ всегда пил кофе и смотрел во двор.Он проходил в своем сером плаще,Слегка озираясь, как опытный вор.И когда он скрывалсяЗа кустами, вдоль тропки —А кустов во дворе у нас было много —Я всегда говорил себе:«Янки Додсон, я знаю, Чем кончится эта дорога».…Я всегда называл его именно так —«Янки Додсон», я звал его «Янки Додсон»А когда вечерело,И мы с друзьями пили виноИли пели песни,Он всегда проходил мимо насВ плаще нараспашку,Суров, но весел.Походка его не была очень твердой,Но он крепко держал свой портфель под мышкой.Мы кричали ему: «Выпей с нами, Додсон».А он отвечал: «Пошли вы на хуй, мальчишки!»…Именно за это я и прозвал его —«Янки Додсон».

Канарейки, 9-й калибр и тромбон

Эй, налей-ка мне 200 грамм отпускного,Нахлобучь, вместо шляпы,На макушку тромбон.Я раздал все долги под честное словоИ плюнул луной в пропитой небосклон.Припев: Кто скажет про мою девчонку.Что она совсем некрасива,Кто скажет про мои штиблеты,Что они совсем несвежи,Но зато я надраил все улицыВ этом городеБеспощадным блескомМоей бессмертной души.Эй, налей-ка мне 200 грамм наудачу,Да еще приплюсуй к ним 9-й калибр.Побрей мне башку вместо меди на сдачу,И я сожгу все старые письма,А пепел брошу в сортир.ПрипевЭй, налей-ка мне 200 грамм на веселье,И когда я отсюда рвану по прямой.Раздав все долги, посадив канареекВ прореху кармана, чтобы греть их рукой.ПрипевЭй, налей-ка мне 200 грамм на дорогу,И хотя все дороги протерты до дыр,Я врежу по звездам своим тромбономИ заряжу канареек в 9-й калибр.

Мой друг уехал

Мой друг уехал далекоИ не вернется, и не вернется.Мой друг уехал далеко,А сердце стонет, рветсяТуда, за дальние моря.За горы, за равнины, за поля,За хмурь косматых облаков,За солнце, за луну, за берег моря.Туда, где первым снегом занесенИ стерт навеки след его ноги,Где птицы чертят черные круги по небу.Мой друг уехал.Мой друг уехал далеко,И стало грустно, и стало грустно.Мой друг уехал далеко,И стало пусто, пусто.А на дворе опять весна,Природа притаиласьПред рождением любви.И завтра будет новый день,Он будет весел и горяч,Как воин на монгольском скакуне,Сжимающий копьеИ с колчаном отважных стрел.Он будет на него похож —Того, кто не вернется никогда.Мой друг уехал,Мой друг уехал,Мой друг уехал навсегда.