В сердце Азии. Памир — Тибет — Восточный Туркестан. Путешествие в 1893–1897 годах - Хедин Свен - Страница 42

Имам сообщил, что Урдан-Падишах, настоящее имя которого султан Али-Арслан-хан, воевал 800 лет тому назад с народами Тогда-рашид и Нокта-рашид, желая обратить его в ислам. В самый разгар битвы «кара-буран», или черный песчаный ураган, похоронил его и все его войско. В истории восточнотуркестанских сказочных героев Урдан и доныне играет большую роль.

12 марта мы сели на коней рано утром. Солнце так и не показывалось; небо было желто-огненного цвета, переходившего местами в пепельный. Миновав поселок Кётте-клик (Мертвый лес), мы наконец достигли Тарима; как мы, так и лошади наши были совершенно серы от насевшей на нас пыли. Пришлось ехать рысью девять часов по ала-куму, т.е. по местности, где степные участки перемежаются песчаными. Неподалеку от реки мы переехали по мосту через большой Ханды-арык, выведенный из Яркенд-дарьи в одном дневном переходе отсюда и снабжающий водой много селений. Девять лет назад он был исправлен по приказанию китайских властей; говорят, над ним работало одиннадцать тысяч человек.

Сооружение этого гигантского канала, вероятно, было значительно облегчено тем обстоятельством, что он проложен по одному из прежних русл Яркенд-дарьи. Между арыком и рекой ясно видно несколько старых береговых линий, и здешние жители уверяли меня, что река прежде текла подле самого города, находящегося теперь в расстоянии трех километров от нее. Они, впрочем, очень довольны таким капризом реки, так как могут расширить свои поля за счет речных наносов.

14 марта мы повернули на северо-восток, к Лайлыку. Первая половина пути лежала через целый ряд селений. Затем местность приняла пустынный характер, сохранявшийся до самого леса около Лайлыка, куда мы прибыли тотчас после полудня и нашли все в наилучшем порядке под присмотром Иоганна.

Настало время долгого испытывающего терпение ожидания. День проходил заднем, а о верблюдах не было ни слуха ни духа. Я мог бы совершенно обойти эти 25 дней молчанием, но нахожу в своем дневнике несколько записей, не лишенных интереса.

Пользуясь временем, мы собирали всевозможные сведения о пустыне, находящейся на восток. Однажды нам рассказали о двух жителях селения Янтак, которые несколько лет тому назад отправились по правому берегу реки прямо на восток, захватив с собой продовольствия на 12 дней. На третий день они пришли к очень глубокому, каменистому речному ложу, через которое был перекинут полуразрушившийся деревянный мост. Переход по мосту был невозможен, и они сперва порешили идти вверх по руслу; по пути они видели много залежей нефрита.

В легендах живет таинственный город Шар-и-катак, или попросту Ктак, также волнующий фантазию местных жителей. Местоположение его указывается различно. В Лайлыке утверждали, что он лежит в расстоянии 5 потаев (потаи — собственно путевые знаки, отстоящие друг от друга приблизительно на четыре версты) на запад от селения и что один человек много лет тому назад видел там его развалины. По рассказам лайлыкских жителей, только один Аллах может указать путь к этому городу; иначе его не найти и во веки веков.

Затем мне сообщили, что как раз на этих днях намеревалась выступить из Яркенда в пустыню партия из 12 человек на поиски золота. Для таких экскурсий вообще выбирают весеннее время, полагая, что весенние песчаные вихри обнажают золото. Месяц тому назад отправился туда еще один человек, но до сих пор не вернулся. В Яркенде рассказывают, что путники время от времени слышат в пустыне голоса, зовущие их по имени.

Интересно сравнить эти рассказы с тем, что говорит о великой пустыне Лоб венецианец Марко Поло: «Об этой пустыне рассказывают диковинные вещи, например, что, если кому из путников случится ночью отстать или заснуть и т.п., то, догоняя затем товарищей, он слышит голоса духов, разговаривающих голосами его товарищей. Иногда духи называют его по имени, и путник, сбитый ими с толку, часто совсем теряет следы товарищей. Таким образом погибают многие».

Вернулся из Яркенда Ислам-бай и привез четыре челека (железные водохранилища), шесть бурдюков, масла и кунжутных отжимок для верблюдов, керосина, хлеба, талкана (поджаренная мука), гомана (макароны), меда, мешков, лопат, кирок, кнутов, уздечек, посуду — все в надлежащем количестве.

19 марта мы собрались в большое селение Меркет на правом берегу Яркенд-дарьи, откуда предполагали выступить с караваном в пустыню. Утром и явилась целая толпа жителей Меркета, чтобы проводить нас в свое селение. Сам бек Магомет-Ниаз явился с дарами — курицей, яйцами и дастар-ханом. Это был высокий человек, с жиденькой белой бородой и строгим энергичным взглядом. Для перевозки нашего багажа были взяты вьючные лошади, и, щедро расплатившись и деньгами и подарками с лайлыкским он-баши и его славной женой, которые оба оказывали мне всякое внимание во время моего пребывания в их гостеприимном доме, мы направились к парому, который и перевез нас с нашей многочисленной свитой и багажом в четыре приема.

Через четверть часа езды в юго-восточном направлении мы миновали селение Ангытлык, орошаемое восточным рукавом Яркенд-дарьи. Через час мы были в селении Чам-гырлык, а еще через три четверти часа прибыли в Меркет. Местный бек предоставил в наше распоряжение свой дом, и мы расположились по-домашнему в большом, удобном, устланном коврами покое с нишами в стенах.

Меркет вместе с окрестными кишлаками насчитывает тысячу дворов; 260 из них расположены вблизи базара. В селении Янтак, лежащем неподалеку, 300 дворов. Вместе с Ангытлыком и Чамгырлыком Янтак составляет бекство, тогда как Меркет имеет своего отдельного бека.

В Меркете живут два сборщика податей, десять китайских купцов и четыре индусских ростовщика из Шикарпура. Область эта плодородна; здесь хорошо родятся пшеница, маис, овес, бобы, репа, огурцы, дыни, свекла, виноград, абрикосы, персики, тутовые ягоды, яблоки, груши и хлопок. В урожайные годы большое количество зерна всякого рода вывозится в Кашгар и Яркенд, зато в неурожайный приходится привозить хлеб из Яркенда.

Меркет, хотя и лежит так близко от Яркенд-дарьи, не пользуется для орошения своих полей и каплей воды из нее, получая всю нужную влагу из реки Тызнапа, текущей параллельно Яркенд-дарье. Когда приток воды незначителен, река эта доходит только до Янтака, в другое же время она течет далеко на север и образует два небольших озера, которые лишь в половодье наполняются водой.

Замечательно, что Меркета до сих пор никогда не посещал ни один европеец. Самое название его впервые встречается в описании путешествия генерала Певцова[4] (он пишет «Мекет»), который, однако, не мог пробраться туда по случаю высокой воды. Китайцам же это место давно известно; оно упоминается в изданном в 1823 г. труде «Си-юй-шуй-дао-цзи» под именем Май-ге-те. По китайской транскрипции Янтак (или Янтаклык) становится Ян-ва-ли-ке, а Тыз-нап — Тин-цза-бу. Автор китайского труда сообщает, что река эта (Тызнап) соединяется с Яркенд-дарьей. Так оно и должно было бы быть, если бы воды ее не отводились арыками и не терялись в маленьких озерах. 80 же лет тому назад описание китайцев и могло соответствовать истине. И тут есть золотоискатели. Один человек рассказывал, что он вместе с другими целых 20 дней бродил пескам. Они взяли с собой провизии и воды на ослах. Человек этот, как и многие другие, каждый год отправлялся в пустыню попытать счастья, но пока еще не находил ничего. Тут называли пустыню «Такла-макан» и полагали, что с хорошими, сильными верблюдами мы наверно пройдем ее поперек до Хотан-дарьи.

Вечером у нас был общий прием. Бек Ниаз и он-баши из Ангытлыка, Тогда-ходжа, подарили нам по барану, а индусы щедро снабдили нас картофелем и маслом, особенно желанными для нас продуктами. Кроме того, нас угостили музыкой, меланхолическими звуками цитры и калына (род гуслей).

Тогда-ходжа, славный почтенный человек, навещал меня очень часто и засиживался в беседе со мной целыми часами. Когда я, все не слыша ничего о верблюдах, начинал терять терпение, он успокаивал меня, повторяя самым спокойным и убежденным тоном, не допускающим никаких возражений: «келхеды, келхеды» (придут, придут). Но они все не приходили, а дорогое время уходило. Я с горечью предчувствовал, что мы таким образом сами накликаем беду на свои головы, так как весна все более и более вступала в свои права, а в жаркое время пустыня становится раскаленной печью. Тогда-ходжа снабжал меня тем временем ценными сведениями. Так, однажды он сообщил мне, что жители Меркета долоны и, как по языку, так и по типу, те же кашгарцы; лишь некоторые слова у них различны. Но зато Тогда-ходжа находил, что жители Меркета очень не похожи на своих соседей нравом. Они жестоки, холодны и так злопамятны, что какая-нибудь пустячная ссора вырастает с годами в настоящую вражду. Религиозные постановления ислама соблюдаются строго. Так, один человек в последний базарный день, пришедшийся в середине поста, поел до захода солнца. Его тотчас же арестовали, наказали палками и затем со связанными руками на веревке провели по всему базару, чтобы все могли смеяться и глумиться над ним вдоволь. На каждом углу базара ему предлагали вопросы: «Ты ел?» — «Да!» — «А ты будешь еще так делать?» — «Никогда!» Иногда такому грешнику еще вымазывают сажей все лицо, прежде чем вести его по улицам.

4

«Труды Тибетской Экспедиции», изд. Русского Географического Общества, т. I, стр. 77.