Первое путешествие россиян вокруг света - Невский Владимир Васильевич - Страница 38

Лисянский пишет, что власть тойона не переходит по наследству, а достается сильнейшему или тому, у кого больше родственников320. То же утверждает Ф. Литке321.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

1 сентября 1805 г., закончив все дела и приняв хрузы, «Нева» вышла из Новоархангельска и направилась в Кантон. До середины октября плавание проходило вполне спокойно.

Иногда на горизонте показывались туманные очертания земли. Тогда изменяли курс, но оказывалось, что это были облака.

15 октября на 26°43' с. ш. и 173°23' з. д. корабль был окружен касатками, бонитами, фрегатами и большими белыми чайками. Лисянский приказал внимательно наблюдать за горизонтом, так как Лаперуз около этих мест также встречал признаки земли.

К 10 часам вечера корабль сильно вздрогнул и сел на мель посредине коралловой банки, над которой возвышалась гряда камней. Выбросили за борт все имеющиеся тяжести: запасные реи, стеньги, доски и пушки, к которым привязали поплавки. К рассвету 16 октября корабль стянули с мели, но налетевший вихрь вторично бросил его на мель. Вновь полетели в воду канаты, якоря и балласт. Только к вечеру, избавившись от опасности, заметили небольшой низменный островок, лежащий в расстоянии одной мили.

18 октября Лисянский с несколькими офицерами и матросами высадился на берег открытого ими острова. Небольшой низменный остров, сложенный коралловым песком, оказался необитаемым. Он лежал посреди опасной мели и едва возвышался над поверхностью воды.

На берегу увидели множество птиц и тюленей. «Первые тотчас нас окружили и более походили па домашних, нежели на диких, а последние лежали на спине и не обращали на нас ни малейшего внимания. Некоторые из них были величиною более сажени и едва открывали глаза, ежели кто приближался к ним, но ни один не трогался с своего места. Мы почти на каждом шагу проваливались по колена в норы, заросшия сплетшеюся травою и наполненные молодыми птицами, из коих миогия лишилися от нас жизни, ибо под ногами слышен был непрестанный писк»1. Далее Лисянский пишет: «Воткнув шест в землю, сперва я зарыл подле онаго бутылку с письмом о нашем открытии сего острова», а потом возвратился на корабль в полном уверении, что ежели судьба не удалит нас от сего места, то надлежало ожидать скорой смерти, ибо при совершенном недостатке в пресной воде и в лесе какие можно бы было предпринять средства к спасению? Правда, что рыба, птицы, тюлени, черепахи, которых на острове сем великое множество, снабдили бы нас достаточною пищею, но чем бы мы могли утолить жажду»1.

К счастью, в течение трех дней продолжалось затишье, и «Нева» могла сняться с мели. В этом месте дно было покрыто кораллами, похожими на каменные деревья или кустарники до двух метров высотой. «По сему судить можно, сколько место сие гибельно и что корабль «Нева» за претерпенное им несчастное у сего острова приключение вознаградится только тою честию, что он открытием весьма опасного местоположения спасет может быть от гибели многих будущих мореплавателей»2. Остров имел небольшие размеры: две мили в длину и полторы в ширину.

Во время съемки острова птицы садились людям на головы и плечи. Их едва могли отогнать палками. Птицы, тюлени, черепахи, достигающие в диаметре одного метра, и десять больших бревен, из которых одно имело у корня 2 метра в диаметре и походило на «красное дерево, растущее у берегов Колумбии», вот и все, что мореплаватели обнаружили на острове.

Мель, на которой едва не погиб корабль, была названа Невскою, а остров, лежащий под 26с02'48" с. ш. и 173°42'30" з. д. и ныне принадлежащий Соединенным Штатам, по настоянию экипажа, был назван островом Лисянского.

«Экипаж также воспользовался сим случаем для изъявления своей любви и преданности к достойному своему начальнику, которого имя он увековечил, нарекши оным вновь открытый остров. Какая награда для доброго начальника может сравниться с той, которая происходит от сердец его подчиненных. Офицеры и служители корабля «Нева» просят, требуют, настаивают, чтобы капитан пожертвовал на сей раз усердию и желанию их свойственной ему скромностью и возложил имя свое на остров, им случайно найденный. Что может быть прият*

К».

(Собрание карт и рисунков к путешествию 10. Лисянского)

нее, лестнее и почтительнее для мореходца, служащего i единственно в пользу и славу своего отечества и чуждого ; всякой корысти и личных выгод»1.

Остров Лисянского вторично был осмотрен и описан М. Н. Станюковичем во рремя кругосветного плавания на корабле «Моллер»*.

20 октября направились к Кантону и через три дня ; под 22Л5' с. ш. и з. д. открыли еще одну мель, i

С ноября пришлось убавить матросам порцию сухарей. «Некоторые (матросы) помянутую убавку,—пишет Ли-сянский,—приняли не токмо без всякого неудовольствия, но еще с вызовом, что ежели нужда встретится, то они согласятся жить на самой малой порции»322 323.

15 ноября на горизонте показались Марианские острова (Сайпан и Тиниан), поросшие кокосовыми пальмами.

23 ноября, пройдя проливом между островами Тиниан и Гуам, Лисянский взял курс к острову Формоза. На корабль налетел сильный тайфун324. Ветер рвал снасти и так сильно клонил корабль на бок, что «подветренная сторона была в воде до самых мачт». Около полудня в щепки разбило ял, висевший за кормою; волны унесли много вещей с верхней палубы. В корабле открылась сильная течь.

«Кипящее свирепеющим волнением море,—пишет Коробицын,—поднимало песок со дна своего и грозило нам отчаянностью и по часту кидало чрез корабль волны, коими выломило на подветренной стороне шкафута наделанных сверх палубы два щита. Подветренный же борт корабля и палуба до самых люков покрыта была водою, а при уборке парусов грот-стаксель-шкотом выбросило с корабля в море трех матроз, но волнением оных кинуло опять на шкафут, которые еще успели схватиться за брошенные им с корабля концы веревок и тем спаслись от жертвы свирепеющего моря»325.

В течение пяти дней после окончания бури осушали внутренность корабля и выносили наверх подмоченные вещи. Тридцать тысяч шкурок морских котов и большое количество бобров и лисиц пришлось выбросить за борт.

28 ноября прошли вблизи острова Баши (лежит в проливе того же имени между островом Формоза и островом Люсоном). В тот же день «Нева» прошла мимо острова Формозы и вступила в Южно-Китайское море.

1 декабря к кораблю подошла китайская джонка, шедшая из Кантона, и сидевшие в ней сообщили, что «Надежда» уже больше недели стоит на якоре вблизи города Макао.

3 декабря «Нева» после трехмесячного плавания бросила якорь на рейде Макао.

Продав в Кантоне пушнину и закупив китайские товары, 9 февраля Лисянский и Крузенштерн вышли в море. Лисянский сделал много исправлений на известных в конце XVIII столетия картах Маршана и Дапре-де-Манивльет-та, охватывающих Гаспарский и Зондский проливы.

Совместное плавание кораблей продолжалось до 15 апреля. В этот день в Индийском океане на 34"55' ю. ш. и 29° в. д. во время сильного тумана «Надежда» и «Нева» потеряли друг друга из вида и дальнейшее плавание до Кронштадта совершали самостоятельно.

16 апреля 1806 г. «Нева» пересекла Кронштадтский меридиан и завершила, таким образом, полный обход вокруг земного шара.

Обогнув южную оконечность Африки, 24 апреля «Нева» вышла в Атлантический океан. Хорошее состояние команды и достаточное количество провизии побудили Лисянского итти прямо в Англию, не заходя к острову Св. Елены, который был назначен Крузенштерном местом встречи на случай разлуки кораблей. «Я решился оставить прежнее свое намерение,—пишет Лисянский,—итти

к острову Св. Елены, а направил путь свой прямо в Англию, был уверен, что толь отважное предприятие доставит нам большую честь, ибо еще ни один мореплаватель, подобный нам, не отваживался на столь дальний путь, не заходя куда-либо для отдохновения. К толь смелому подвигу много побуждало меня и самое желание моих подчиненных, которые, был в совершенном здоровья, о том токмо и помышляли, чтобы отличить себя чем-нибудь чрезвычайным. Я единственно сожалел об одном, что таковое наше путешествие должно разлучить нас с кораблем «Надеждою» до самого прибытия нашего в Россию, но что делать? Имев случай доказать свету, что мы заслуживаем в полной мере ту доверенность, каковую отечество нам оказало, нельзя было НС пожертвовать сим удовольствием»1.