Время теней (Правила абордажа) - Самаров Сергей Васильевич - Страница 67

Инстинкты ей еще пригодятся. Очень даже пригодятся. Пригодится тема, над которой она работает в институте, — телепатическая связь. Она лично знает многих медиумов, умеющих легко считывать отдельные мысли других людей. Она же просто обобщала их опыт. Но тоже пробовала. И иногда получалось. Она и сейчас попробует. И сможет...

«Андрюша... — ее голос говорил внутри, ее голос звал сына, словно многократное повторение имени могло как-то помочь ему, могло помочь узнать его судьбу. — Андрюша... Андрюша...»

И это мешало сосредоточиться.

— Сюда, — пальцем показал незнакомец на распахнутые ворота. — Остановись прямо посреди двора.

Она выполнила все указания. Остановилась и почувствовала, что спина у нее под одеждой взмокла от пота, хотя утро и было прохладным.

— Что вам надо?

— Подожди.

Во двор въехал джип «Шевроле». Остановился в стороне. Оттуда никто не вышел.

— Долго еще ждать? У меня время ограничено.

Я и так опаздываю.

— Подожди. Ты бы больше опоздала, если бы я не «уговорил» тех рокеров. Зайди в любое полицейское управление. Там висят их фотографии. Они в розыске. Так что можешь меня поблагодарить.

— Спасибо. Так что дальше?

— А дальше вот что... — незнакомец показал на въезжающий во двор микроавтобус «Крайслер».

Микроавтобус остановился прямо против «Тойоты» — дверца салона против дверцы Дороти. Она посмотрела сквозь стекло и сразу узнала человека, который внимательно смотрел на нее. Она не вспомнила сразу имени и должности, но вспомнила, что он работал лет десять-двенадцать назад вместе с ней в Московском институте психотроники. И не просто работал, а даже пытался ухаживать за ней. Прилизанный блондин с водянистыми глазами. Кажется, он физик. Физик и лирик. На гитаре играл и пел. Да, точно вспомнила. Его зовут Юра. Занимался он, если память не изменяет, ментальными модуляторами.

Да, именно ментальными модуляторами. Она может забыть имя, но не может забыть его работу. Это ее профессия, а профессиональные навыки сильнее обыденной, бытовой памяти. Он занимался именно ментальными модуляторами — мощнейшим психотронным оружием локального применения. Оружием, которое из любого в состоянии сделать зомби.

Человек за двумя автомобильными стеклами кивнул и сказал что-то другому человеку в салоне «Крайслера». По движениям губ она поняла, что он подтвердил — они нашли именно того, кого искали. Тот, второй в салоне, теперь сам приблизился к стеклу и кивнул незнакомцу в «Тойоте». И Дороти вдруг услышала вздох облегчения. Значит, он еще сомневался.

Значит, не все у них так здорово построено.

«У них? Кто же это все-таки?»

— Вот теперь, товарищ капитан, мы будем говорить конкретно...

Даже звание знают. Совсем интересно... Звание в институте психотроники не знали. Значит, у них есть еще какие-то источники. Более серьезные.

— Что вам надо?

Он усмехнулся.

— Это уже разговор деловых людей. Теперь я вам покажу фотографии. Вы так давно не видели сына, что, вероятно, с трудом сможете его узнать. Но будьте уверены, это действительно он.

Да, она в самом деле не видела сына уже четыре года. Ему уже тринадцать. И, должно быть, сильно подрос, изменился.

Незнакомец достал стандартный пакет с фотографиями.

Дороти резко оторвала липкую заклейку. Горло опять сжал спазм. Это был, конечно же, он — Андрей. Изменился, изменился, подрос за четыре-то года! Почти взрослый. Глаза уже совсем не мальчишеские. Угрюмые глаза.

«Прости, сынок...»

Он вырос почти без родителей. Два года было — расстались с отцом. Мать же всегда занята. Потом командировки, потом опять занята. И теперь эта командировка, самая длительная... Мальчик взрослел в ее отсутствие. И совершенно не знал родительского глаза, мало видел материнской ласки. Как это больно вспоминать и ощущать сейчас, запоздало...

— Что с ним? Где он?

— Посмотрите на человека за его спиной.

Она уже и так посмотрела. Человек в зеленом головном платке с надписью арабской вязью. В руках у человека автомат с подствольным гранатометом. Типичный боевик-чеченец.

— Андрей в Чечне?

— Он в республике Ичкерия. Пора бы уже привыкнуть, что наша страна называется именно так. — Голос чеченца звучал жестко, хотя и не угрожающе.

Она хотела было воспользоваться собственной надобностью этим людям и зло ответить, что называть себя имеет право только цивилизованная страна, а цивилизованная страна не ворует детей, чтобы шантажировать мать, но сдержалась.

— Что вам надо от меня?

— Нам нужен профессор Броуди.

— А при чем здесь я?

— Мы отлично знаем, что вы его подружка. И какое странное совпадение — профессор Броуди разработал новое мощное психотронное оружие, а его подружкой совершенно случайно оказывается вдруг капитан российского ГРУ.

— Давайте без ерунды. Говорите конкретно. У меня в самом деле мало времени. Меня могут хватиться.

Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Это и в ваших, как я понимаю, интересах.

— Это уже по-деловому. Нам нужны данные о всех разработках профессора.

— Откуда у меня могут быть такие данные!

— Я не так выразился, госпожа Митчел. Нам нужны копии всех документов, которые есть у вас.

— Это уже другой вопрос.

— Мы договоримся?

— Ваши условия?

— Ваш сын.

— Гарантии?

— Слово солдата.

— Этого мне мало.

— У вас нет выбора.

— Ладно. Примем это, — Дороти говорила жестко, решительно, почти по-мужски. — Но и у меня есть условия.

— Слушаю внимательно.

— Я не вполне уверена в вашей честности. Извините уж за прямоту. Я изучала когда-то основы вашего вероисповедания и знаю, что у мусульман считается за доблесть обмануть неверного. В данном случае меня вы рассматриваете не как женщину, а именно как неверного. Как человека из противостоящей армии.

Чеченец промолчал.

— Я не могу быть уверена, что мой сын жив. Вы должны привезти мне видеозапись.

— У нас уже есть такая. Привезли заранее. И мы можем выдать ее, если захотим, за свежую. Видите, я вполне честен с вами. Просто считаю, что ваши условия ни к чему не приведут.

— Тогда другое условие. Документы я передам вам только тогда, когда мне приведут сына. Там, в России.