Огненный дождь - Субботин Денис Викторович - Страница 17

– Стойте! – срывая голос, заорал император. – Не вздумайте стрелять! Это – гардары!

Тысячник Лихосвет, сидевший в седле своего огромного владенского жеребца, вдруг захохотал в голос:

– Узнаю князя Буйслава! Наверняка он не утерпел! Мой император, дозволь мне служить твоим посланником!

– Скачи уже, гардар, – испытывавший сейчас небывалый подъём сил, разрешил Теодор. – Скажи вождям этого отряда: мы ждём их с нетерпением!

А вскоре уже самые слепые увидели три огромных прапора, развивающихся над первыми рядами. И – ровные, по пять всадников, ряды дружинной конницы гардар, двигающиеся неспешно, с достоинством что ли.

– Пошлите кого-нибудь в лагерь! – негромко велел император через плечо, глядя на то, как радостно бросил своего коня в галоп Лихосвет. – Пусть там заканчивают… с бардаком. Пусть лучше они там и остаются, где были. Позор-то какой!

Ещё больше позора пало на его светлую голову, когда гардары начали вступать в лагерь. Если гвардия и остальные регулярные части приветствовали их вполне пристойно – слитными воплями и ударами оружия о щиты, то та часть армии, что оставалась в лагере устроила свою встречу – стихийную и ужасающую. Легионеры бросались под копыта коней, целовали землю за всадниками, радостно орали, что спасены… Коннетабль Артур, побледнев от унижения, молча сидел на коне по правую руку от императора и больше всего на свете хотел умереть.

Гардары не все вошли в лагерь. Лишь небольшой отряд. Основная же масса конницы встала в двух-трёх перестрелах от императорского лагеря и там, на отдалении, стала строить свой лагерь. К императору прибыли только вожди – три князя с малой, в полтораста-двести всадников дружиной. Три гордых стяга – с Медведем, с Туром, с Волком вились над их головами. Серебром сверкали кольчуги. Сзади своих вожаков подпирали отборные воины, каждый из которых, пожалуй, стоил того восторженного приёма, который им был оказан.

Император Теодор сам, широко распахнув руки и вызвав своим решением ропот среди ноблей, пошёл вниз с холма.

– Дорогие друзья! – громко закричал. – Вы ли это?!

– Мы! – неласково ответил за троих седовласый варвар, в котором без труда можно было признать князя-тура Буйслава. – Мы пришли, как и обещали. Вот только такой ласковой встречи не ожидали. Чего это ты против нас армию поднял? А, Император?

– Так кто же знал, что вы так быстро пройдёте, – вяло оправдался Теодор. – Гонец всего три вигилии назад прибыл, и вот уже – вы! Мы думали, базиликанцы нас обошли!

– Не, пока не обошли, – заверил Буйслав. – Только номады. Да и тех – мало! Мы тут пару отрядов причесали… всё равно по пути было!

– И снова я рад вас видеть, – широко улыбнулся Теодор. – Ещё не вступив в состав моей армии, вы уже служите мне!

Он увидел, что гардарские князья переглянулись с явным неудовольствием, но всё равно посчитал, что поступил правильно. Варваров надо сразу поставить на место, объяснить им, кто здесь хозяин. А кто – исполнитель воли, не больше.

– Мы ещё поговорим об этом, – тихо сказал Лютень, обращаясь скорее к князю-туру, чем к нему, Теодору. – Пока главное, что мы сдержали слово!

Буйслав недовольно дёрнул плечом. Третий князь, раз под стягом Волка, значит – Волод, едко хихикнул.

– Добро! – прорычал Буйслав, всё обдумав. – Потом. А пока… Император, наши воины устали с дороги. Наши кони требуют отдыха. Неплохо было бы, если б ты отдал приказ прислать нам фураж и провиант! А остальное завтра!

– У нас готов пиршественный стол! – Торжественно возвестил кто-то за спиной императора. – Просим князей и их воевод откушать с императором и выпить за его здоровье!

– Фураж для коней, провиант для воинов, – тяжело сказал Буйслав, глядя на торингов исподлобья. – Остальное – завтра!

Лютень как-то странно смотрел на Теодора, Волод откровенно ухмылялся, показывая частокол крепких зубов настоящего хищника… Трое князей слитно и резко развернулись и неспешно пошли вниз, к коням и ждущей их дружине. Огромные, могучие, крепкие… злые, воинственные… Варвары!

– Варвары! – яростно прошептал кто-то за спиной Теодора и тот, хоть обернулся быстро, не успел увидеть – кто.

– Молчать! – яростно прошептал он, сжимая кулаки и обводя всех пристальным взглядом. – Молчать! Задницы лизать, жён своих подкладывать! Всё, что угодно, только бы они остались. Нам нужны их воины!.. А пригнуть – пригнём. После!

Вельможи расходились, над холмом стоял несмолкаемый гул голосов – они обсуждали произошедшее. Оставшись один на один с братом, император позволил себе слегка расслабиться и даже рассмеялся – горько и зло:

– Дождались спасителей!..

4. Лагерь гардарского войска. Совет князей. Рассвет 8 дня месяца Серпеня

Лагерь поставили быстро, тут же выпустили в поле табуны – пастись, сберегать фураж. И – трое князей собрались в шатре Буйслава на малый собор. Буйслав, как радушный хозяин, выставил на стол почти всё, что имел. Увы, уже немного осталось. Выступая в поход, больше внимания уделили воинскому запасу, да ещё фуражу. Люди, так мнилось, сами себя прокормят. Оказалось, всё не так просто. Леса опустели, дичь в них если и была, то глубоко в пуще и даже умелые охотники, пробродив в отдалении от войска день, приносили лишь скудную добычу. Куда чаще дикие вепри оказывались домашними свинками, зайцы превращались в кроликов а фазаны – в куриц. Всё это, разумеется, воины реквизировали в ближайшей деревне и торинги провожали их вовсе не так радостно, как встречали. А купить… Так ведь не продавали! Ни за какие деньги нельзя было купить самую простую курицу. Императорские фуражиры вычистили все закрома и в малом количестве оставшейся живности было спасение этих вилланов.

– Ну вот что, – догрызая худую заячью лапку, мрачно сказал Волод. – Вы как хотите, а если я завтра утром не получу фураж для коней, поведу своих на зажитье[34]. И пусть император нам хоть слово против скажет!

– Здесь тебе не вражеская территория! – немедленно осадил его Лютень. – Они нас сами призвали! Чтобы помощь получить. И заплатят за это по золотой монете за воина. За месяц войны. Цена невиданная!

– А на кой мне это золото, если не могу на него ничего купить?! – фыркнул князь-волк. – Мои Волки ропщут, им не по душе такая война! А не мог нас прокормить, так нечего было призывать. Что, я не прав?

– Тут я с Володом согласен, – мрачно сказал Буйслав. – Порядок в войске будет только тогда, когда каждый последний отрок получит сполна причитающийся ему пай еды. И когда кони наши получат треть кипы сена и полмешка зерна на день! Уж прости, без этого мы – не войско. Конница быстро кончается, когда кони страдают от бескормицы!

– Вот я и не понимаю тебя, Буйслав, – столь мрачно возразил Лютень. Почему ты не остался в шатре императора? Разве он не предлагал всё уже сегодня обсудить?

– Предлагал, – согласился князь-тур. – Только я ж видел, что ты не готов говорить с ним твёрдо. А надо – твёрдо! Так, чтобы сразу понял, что мы не под него пришли, но – сами воевать. Как он навоевал, все видели! От ста тыщ торингов осталась четверть. И то – не та, что была поначалу… Нет уж, я своих Туров под его дурную руку не поставлю! Не дурак, чай…

– Согласен, – безмерно удивив обоих князей, сказал вдруг Лютень. – Тут император не прав. Он думает, мы подручники его, забывает, что это – не так! Но и ты зря думал, что я тебя подведу. Поверь уж, князь, я своих предавать не приучен!

– Ну… прости коль так! получается, я нас доброго ужина лишил, – усмехнулся Буйслав.

– Отчего же, – с аппетитом обсасывая копчёное рёбрышко поросёнка, возразил Волод. – Я сыт! А у императора завтра наверстаем!..

Наверстать удалось в ту же ночь. Вошёл, коротко поклонившись, вартовый сотник из дружины Буйслава, доложил, нарочито огрубляя юный голос:

– Обоз прибыл, княже! От закатников, значит. Возов – от лагеря до лагеря! И фураж, и нам, значит, найдётся.