100 великих художников - Самин Дмитрий К. - Страница 82

Не получив специального художественного образования, Густав много времени проводил в залах Лувра, изучая картины старых мастеров, а также часто работал в Национальной библиотеке, где подолгу рассматривал старые гравюры.

Большое событие в жизни молодого художника произошло в конце 1847 года, когда Обер издал альбом его литографий «Подвиги Геркулеса». В предисловии он написал: «"Подвиги Геркулеса" задуманы, выполнены и литографированы художником пятнадцати лет, который научился рисовать без учителя и классических штудий. Мы решили сообщить об этом не только с целью вызвать особый интерес публики к работам юного мастера, но также отметить начало пути г-на Доре, который, мы верим в это, достигнет удивительных высот в искусстве».

В шестнадцать лет Гюстав оказался в гуще бурных событий – февральской революции 1848 года. «Доре был тогда в том возрасте, когда такие грандиозные события оказывают глубокое воздействие на впечатлительную натуру, – пишет биограф художника Б. Рузвельт. – Он изучал эти пульсирующие массы народа и в своем воображении превращал их в грандиозные картины. Днем и ночью он был на улицах Парижа, молчаливо следя за каждым эпизодом борьбы».

Доре рисует листы: «Луи-Филипп – экс-король марионеток» и «Организационный Совет Национальной гвардии», быстро ставшие популярными.

Гюстав становится самым молодым участником Салона 1848 года с сериями рисунков «Новый Велизарий», «Союз – сила» и «Сцены из жизни пьяниц». С той поры Доре почти ежегодно участвует в выставках Салона, экспонируя как живописные, скульптурные, так и графические произведения.

В 1852 году Доре неожиданно порывает с журналом, чтобы посвятить себя иллюстрации. Он начинает со скромной работы над оформлением небольших и дешевых популярных изданий. Художник пытливо ищет свой путь. Уже в иллюстрациях к «Гаргантюа и Пантагрюэлю» (1854) Доре показывает себя художником могучего воображения, умело облекающего породившую его мысль в форму конкретного образа.

Как пишет Л.А. Дьяков: «Образы, созданные Доре, народны по своей сути. Гаргантюа и Пантагрюэль в иллюстрациях Доре воспринимаются как полноправные участники народной жизни, они естественно "вписываются" в толпы людей, интерьеры, природу. И все это в соответствии с народным пониманием героев как реальных людей…

Гениальные иллюстрации Доре к "Гаргантюа и Пантагрюэлю" явились началом нового типа иллюстрированной книги, где рисунки неразрывно сливаются с текстом и свободно чередуются большие и маленькие изображения. Здесь была найдена счастливая гармония между литературной и иллюстративной частью. При этом художник, не отказывая себе в праве на творческий вымысел, стремится передать неповторимые особенности образного строя произведения».

1854 год для Доре явился не только плодотворным, но и решающим. В этом году появляется альбом литографий Доре «Парижский зверинец». Г. Гартлауб отмечает. «Великолепные листы с их свободной самостоятельной переработкой полученных впечатлений от Домье обнаруживают единственно присущую уже тогдашнему Доре способность патетического искажения жеста, костюма и ландшафта, которая, собственно, не столько придает этим листам забавный характер, сколько вносит в них оттенок призрачности. Юноша уже созрел для восприятия решающего явления, уготованного ему современностью, – явления Домье».

В 1855 году художник заканчивает рисунки к «Озорным рассказам» Бальзака. «Образы, созданные Доре, убедительно раскрывают характеры, темпераменты и нравы героев: любвеобилие, хитрость, подозрительность, ханжество, добродушие, чревоугодие, фанатическую исступленность, веселость нрава, – отмечает Л.А. Дьяков. – Современники не верили, что рисунки к "Озорным рассказам" были выполнены молодым человеком, живущим в Париже и проводящим время среди богемы на улице Мучеников».

С осени того же года Доре приступил к изучению Данте для создания иллюстраций к «Божественной комедии». Грандиозные гравюры художника к «Аду» появились в 1861 году, «Чистилище» и «Рай» были выполнены в 1869 году.

Теофиль Готье писал в газете «Монитор» в 1861 году: «Нет другого такого художника, который лучше, чем Гюстав Доре, смог бы проиллюстрировать Данте. Помимо таланта в композиции и рисунке, он обладает тем визионерским взглядом, который присущ поэтам, знающим секреты Природы. Его удивительный карандаш заставляет облака принимать неясные формы, воды – сверкать мрачным стальным блеском, а горы – принимать разнообразные лики. Художник создает атмосферу ада: подземные горы и пейзажи, хмурое небо, где никогда нет солнца. Этот неземной климат он передает с потрясающей убедительностью…»

А вот мнение Г. Гартлауба о гравюрах «Ада»: «Несомненно значительный шаг вперед в развитии героически-патетической стороны дарования художника и вместе с тем часто поражающее нас умение приспособиться к большому формату. Эффектная композиция и в то же время подлинная способность к внутреннему видению пространства и ландшафта порою сливаются здесь воедино, производя необыкновенно сильное впечатление».

«В 1860-х годах "деревянная гравюра начала приобретать популярность у публики, которая вскоре превратилась в манию. Каждый автор, который писал книгу, хотел, чтобы Доре иллюстрировал ее; каждый издатель, который публиковал книгу, стремился выпустить с иллюстрациями Доре". По сообщению друга и биографа художника Б. Джеррольда, количество рисунков Доре достигло к маю 1862 года сорока четырех тысяч» (П. Лакруа).

Доре обычно делил свой рабочий день на три части: утро посвящалось графике, полуденные часы – живописи, вечера – снова графике. Друг художника, живописец Бурделен, так описывает его метод работы: «Я видел, как Гюстав заработал 10 тысяч франков за одно утро. Перед ним находилось около двадцати досок, он переходил от одной к другой, набрасывал рисунок с быстротой и уверенностью, которые изумляли. За одно утро он сделал двадцать великолепных рисунков. Затем он со смехом отбросил карандаши в сторону, вскинул голову особым образом и сказал мне весело: "Неплохая утренняя зарядка, мой друг. Этого достаточно, чтобы прокормить семью в течение года. Ты не думаешь, что я заслужил хороший завтрак? Клянусь, я голоден как раз на эту сумму. Пойдем"».

В 1862 году Доре создает иллюстрации к «Сказкам» Шарля Перро. Сент-Бев, получив это издание Доре, назвал его «подарком для короля». Блестящий критик Поль де Сен-Виктор, увидел в «Сказках» Перро «наивный и заманчивый маскарад. Кажется, что видишь Оберона в костюме маркиза, прогуливающегося с Титанией в воздушном портшезе в сопровождении Ариэля и Пэка, переодетых пажами».

Шедевры импровизации, выдумки, остроумия – рисунки для «Приключений барона Мюнхгаузена» Р.-Э. Распе (1863). В 1863 же году появился большой цикл гравюр Доре к «Дон Кихоту» Сервантеса. Можно смело сказать, что эти иллюстрации до сих пор остаются непревзойденными.

«Какой дар! – воскликнул Т. Готье, увидев «Дон Кихота» Доре. – Какое богатство мысли, сила, интуитивная глубина, какое проникновение в сердце различных вещей! Какое чувство реального и в то же время химеричного!»

Шестидесятые годы – наиболее плодотворный период в творчестве Доре-иллюстратора. В 1864 году он создает иллюстрации к «Легенде о Крокемитене», «Капитану Кастаньету», а в 1865 году иллюстрирует двумястами тридцатью рисунками двухтомную Библию.

Л.А. Дьяков пишет:

«Обращаясь к Ветхому завету, он даст его в плане древнего космизма, стремясь передать грандиозные процессы, переживаемые человечеством на заре цивилизации. Все в этих листах предельно грандиозно и космично: вздыбленные скалы, бескрайние долины, бездонные ущелья, чудовищные деревья, несметные человеческие потоки, яркие вспышки света, прорезающие ночную мглу, подавляющая своими масштабами архитектура древних храмов и дворцов.

Вот почему "фон", "атмосфера" является здесь главным, определяющим моментом.

Иллюстрируя Новый завет, Доре более академичен и суховат, несколько скован и сдерживает свою фантазию, хотя в отдельных листах, например в "Апокалипсисе", дает полную волю своему воображению».