Приключения Григория Половинки - Нестайко Всеволод Зиновьевич - Страница 40

Леся, совершенно не стесняясь, подошла к нам и сказала:

- Здравствуйте, мальчики. Меня зовут Леся. Я в этом доме теперь буду жить.

Мы смутились и не знали, что ей сказать. А Володька презрительно хихикнул и сказал:

- Здравствуйте, я ваша тетя!

Лесю это нисколько не смутило. Она звонко рассмеялась и пожала плечами:

- Вот смешной ... Ну хорошо, если не хотите, будем потом знакомиться.

И пошла к девочкам. А Володька густо покраснел и сказал, что всегда говорят, когда нечего сказать:

- Подумаешь!

Однако в тот день наш боевой путь чему-то очень часто проходил мимо скамейку, на которой сидели девочки. Это получалось совершенно случайно, то само собой. Поверьте, что этого требовали исключительно стратегические военные соображения и ничего больше. Но каждый раз, минуя скамейку, мы почему невольно делали очень серьезные задуманы лица, что, по нашему мнению, придавало им мужественного воинственного вида. Будто мы проходили перед трибуной. Теперь я думаю, что это выглядело довольно-таки смешно. Потому девочки тихонько хихикали, прикрываясь ладонями. Откровенно смеяться они не решались, потому что хорошо были знакомы с нашей водной оружием.

Леся же почему-то не хихикала. Она только внимательно смотрела на нас с нескрываемым любопытством. Мы решили, что произвели на нее неизгладимое впечатление, и гордо сплевывали через губу. Особенно проявил себя, конечно, Володька Лобода. Он скакал, как бешеный козел, сильно потел от напряжения и каким-то потусторонним желудочным голосом лаял свое «Ань-Ань!».

Так, захват мирных жителей всегда вдохновляло бравых воинов на боевые подвиги. Понятное дело, даже самим себе мы не решались признаться, что обращает внимание на новенькую девочку Лесю. И старательно скрывали это друг от друга.

А на следующее утро мы воевали-то очень вяло и неохотно. Если бы это была не междоусобная война и если бы Гриша Курочка по привычке не признал себя побежденным, в то утро Володька Лобода был бы разбит вдребезги - так он бездарно и некстати командовал.

Леси во дворе не было. Конечно, не в этом дело. Просто мы были не в настроении.

- Погода какая дурепська, жара, - с досадой сказал Володька, поеживаясь от холодного ветра.

Впрочем, эта «дурепська погода» не помешала нам буквально через полчаса осуществить потрясая по своей смелости и красоте военную операцию, в ходе которой мы один за другим прошли по узеньким карнизу на цокольном этаже. Пожалуйста, не подумайте, что это потому, что во двор вышла Леся. Просто у нас улучшилось настроение.

На этот раз девочки уже не сидели скромно на скамейке и не таращили на нас глаза. Когда мы вернулись из похода на соседский пустырь, то увидели, что Леся с девочками играют в жмурки. И наши девушки, забитые и бесправные, которые боялись даже громко разговаривать в нашем присутствии, с пронзительным визг носятся по всему двору и не обращают на нас никакого внимания.

Мы были очень обижены таким их наглым поведением и уже ждали, что Володька сейчас прикажет разогнать девчонок и смыть их с лица земли. Однако Володька ничего подобного почему-то не приказал, а повел нас расстреливать Гришу Курочку. Мы пошли расстроены. Поэтому погода сегодня была действительно «дурепська», потому настроение у нас снова упал.

Мы молча расстреливали Гришу Курочку и с тоской в ??сердце прислушивались к веселой беготни и воплей девушек. Им было хорошо. Они играли в жмурки. Кажется, мы им завидовали. Потому нам тоже хотелось играть в прятки. Но воинский долг и дисциплина обрекали нас на скучную бесконечную войну.

Наша армия начинала роптать. Каждый сетовал шепотом, себе под нос, чтобы не услышали другие.

А на следующий день произошел небывалый, неслыханный в истории нашей армии случай. Это был случай дезертирства. И дезертиром был расстрелян Гриша Курочка. Ресниц попытался переметнуться к «шмакодявок». Правда, он еще не играл с ними в жмурки, но все время крутился возле них и категорически отказался воевать и вообще служить в нашей армии. Он, видите, обиделся, что его расстреляли из клизмы. Пентюх несчастный! Сто раз его расстреливали, и он - ничего, не обижался. А теперь - на тебе! Только огромными усилиями воли Володьке удалось вернуть Гришу в сознание. Он хорошенько дал ему подзатыльник и велел трижды расстрелять его. Однако Гриша сделал свое черное дело. В наших рядах уже не было прежней сплоченности и монолитности.

Армия разваливалась на глазах. Бойцы расползались, как мухи. На завтра трое не стали под ружье, одмовляючись тем, что мать не пустила, двое скрылись за невыученные уроки, а один демобилизовался из-за насморка. Подумать только - из-за насморка! И это - солдат.

Леся оказалась очень веселой и компанейским девочкой. Она знала такое множество прекрасных игр, что у нас просто головы шли кругом: «Вожатый, вожатый, подай пионера», «Тише едешь - дальше будешь», «Гигантские шаги», «Гори, гори ясно» и т.д. и т.п.. Целый день девочки визжали от восторга, а мы, темные, как облака, пасмурно и беспросветно воевали.

У нас было одно место, куда девочки никогда ногой не ступали, - наш военный штаб. Это был довольно многочисленный площадка на заднем дворе между сараями - солнечный, уютный, заросший веселым молоденькой травкой.

Оттуда мы начинали все свои походы, там решали все споры, там в торжественной обстановке награждали друг друга боевыми орденами.

Это было священное место.

И вот однажды мы пришли туда и - окаменели. Мы увидели ужасную, невероятную картину. Всю площадку был перекопанный на грядки, и девушки пихали в те грядки какую плюгавые рассаду.

- Ой! А мы тут Юннатский огородик делаем! - Радостно закричала Леся, увидев нас.

С военного штаба сделали огородик!

У-у-у! Трам-тара-рам! .. Володька засовав своей гангстерской челюстью, намереваясь что-то сказать, и только протяжно икнул - ему забрало язык.

Прошло несколько секунд, во время которых мы накапливали в себе справедливый гнев.

- Пошли! Ань-Ань! - Наконец выдавил из себя Володька Лобода.

Мы бросились готовиться к бою - заправляться. По дороге Гриша Курочка неожиданно вспомнил, что ему надо немедленно быть дома. В такой момент! Врал, конечно. Он просто был настоящим дезертиром! Он не хотел участвовать даже в этом благородном бою!

Мы плюнули на него, и он с счастливой улыбкой трусцой направился домой, а мы поплелись к водопроводному крану - готовить боеприпасы ...

И вот мы лицом к лицу с врагом. У врага нервно дрожат косички, а найлякливиши уже начали плакать и вытирать глаза подолом платьиц.

Мы ждем команды, чтобы открыть огонь. Володька высоко над головой поднял огромную водную бомбу. Еще мгновение и ...

И вдруг Леся Мельник решительно идет прямо к Володьке. Идет без всякого страха и сомнений.