Пособие по выживанию - Руденко Елена "Элен Уайт" - Страница 79

— Ты уверен, что это безопасно? — подозрительно протянула я.

— Я сегодня уже ни в чем не уверен, но это лучше, чем ничего. Стойте здесь, а я проверю. Не знаю, безопасно ли сейчас использовать магию, нас могут выследить. Я скоро, а если что-то увидишь, бросай кинжал, — сказал супруг, оставив меня с Кузей под каким-то деревом. Спустя пару минут Алекс вернулся. — Все чисто, можно идти. Это, судя по всему, заброшенный домик лесничего.

Оставив меня внутри, Алекс с Кузей направились обратно в лес, а я принялась за уборку. Раз магию применять нельзя, пригодилась тряпка, что обнаружилась в углу, и дождевая вода в ведре у дома тоже была как нельзя кстати. Теперь, когда внутри домик не покрывал толстый слой пыли, я смогла рассмотреть его. Сам дом был небольшим — всего одна комната с маленькой печкой, на которой можно было спать, стол с парой стульев, шкаф с посудой и какими-то вещами.

Вскоре вернулись мои добытчики: Алекс нес в руках запеченную тушку кролика, а Кузя семенил рядом с довольным выражением мордочки и едва не лопался от гордости.

Разложив пожитки на столе, Александр достал из шкафа пару тарелок, положил туда мясо и снова вышел. Кузя с деловым видом побежал следом. Парочка смотрелась так смешно, что я расхохоталась. Кузя моего веселья не разделил и оглянулся, одарив меня убийственным взглядом, при этом вызвав новую порцию смеха. Вернувшись во второй раз, Алекс принес воду в ведре и какую-то зелень. В ответ на мой вопросительный взгляд он объяснил:

— За домом есть небольшой колодец. Огонь пока разжигать не будем — я мясо готовил на костре далеко отсюда, чтобы нас случайно не заметили. Пока не узнаю, кому ноги оторвать за военное положение, магией пользоваться запрещено. А сейчас садись есть, — сказал муж, сев за стол, разделил мясо на четыре ровных части и отдал мне две из них.

— А чего это ей две?! — возмутился Кузя.

— Потому что ей надо есть за двоих, — теряя терпение, ответил Алекс.

— Мне тоже, у меня стресс! — не хотел сдаваться Кузя.

— Вот забеременеешь, тогда я тебе тоже двойную порцию отдам! — пообещал супруг, а Кузя обиженно засопел и начал есть. Я же с улыбкой следила за их перепалкой, но приступать к раннему завтраку или позднему ужину не спешила, до рассвета было еще далеко. — Элли, ты должна поесть. — Алекс заметил, что я не притронулась к еде. — Неизвестно, сколько мы пробудем в бегах.

— Алекс, я не хочу! — Есть не хотелось, к тому же была небольшая боязнь того, что тошнота может вернуться.

— Что значит «не хочу»? — сказал муж. Похоже, потребность накормить меня превратилась для него в навязчивую идею.

— Меня тошнит от мяса! — пришлось признаться в слабой надежде на то, что от меня отстанут.

— Я съем твою порцию! — быстро вставил свои пять копеек Кузя, а его загребущие лапки сразу же потянулись к тарелке.

— Ты свою съешь сначала, — ответил ему Алекс и стукнул по столу почти у самых кошачьих лап.

Кот испуганно отпрянул и возмутился:

— Съем! — и принялся за еду, а я покосилась на зелень, которую принес супруг.

— Алекс, а ты уверен, что это съедобно? — спросила, подозрительно поглядывая в сторону зеленых листьев.

— Ну, ты пока можешь не есть, а через час узнаем точно: съедобно или нет, — ответил муж, меланхолически пережевывая пищу, а кот закашлялся, подавившись.

— Как? — удивленно переспросила я.

— Я дал Кузьме на дегустацию, — пожал плечами Алекс, не отвлекаясь от еды.

— Ты же сказал, что они съедобны! — завизжал кот, потом вскочил и забегал по комнате. Вот уж не думала, что рыжик может так быстро бегать!

— Я сказал, что думаю, что они съедобны, — ответил муж, а кот занервничал еще больше. — Да пошутил я! Успокойся. Съедобные они. Элли, ешь мясо! Я не шучу.

— Не хочу! — Я даже отвернулась от стола.

«А вот я хочу! А ну ешь, что дают!» — услышала я тот же детский голос в голове.

— Нет, Алекс, я не хочу мяса, — еще раз повторила, продолжая прислушиваться к голосу. Может, показалось? Долго прислушиваться не понадобилось.

«Ну вот, не повезло с матерью! Вегетарианкой оказалась!» — возмутился голос, отчего зазвучал чуть громче.

— Ты кто? — спросила я, а Алекс и Кузя удивленно переглянулись, покосившись на меня.

— Элли, что с тобой? — обеспокоенно спросил муж, а кот покрутил пальцем у виска.

«Как это кто? А еще мать называется! Детей не узнает!» — продолжал возмущаться голос. У меня перед глазами потемнело, и я потеряла сознание, но продолжала слышать все тот же детский голосок: «Ну, мам! Я больше не хочу спать! Ну сколько можно!»

Следующий раз я пришла в себя, когда мне на лицо попрыскали водой. Это был Алекс, взволнованно смотревший на меня.

— С тобой все в порядке? — спросил муж, увидевший, что я гляжу на него осмысленным взглядом.

— Да, все нормально, — ответила, прислушавшись к себе. Никаких голосов. Ну, слава… Додумать я не успела — голос в голове не заставил себя ждать:

«Нормально ей! Что за кисейная барышня у меня мать! Чуть что — сразу в обморок!» От неожиданности я икнула.

— Ну, сколько можно? Алекс, что ты с ней носишься?! — пробурчал кот, которому уже надоели мои обмороки.

«Передай этому пушистику, что я, когда родюсь… рожусь… или как там… я ему отомщу!» — кровожадно пообещал ребенок, а я хихикнула, представив эту самую месть пушистому другу.

— Элли, с тобой точно все в порядке? — спросил супруг, подозрительно глядя на меня. Заверив его, что я в полном порядке, и незаметно показав коту кулак, опять прилегла, прикинувшись больной. Алекс обеспокоенно посмотрел на меня, потом встал и вышел. Молча. Хоть бы сказал, куда идет…

«Мам, ну не расстраивайся. Вы помиритесь…» — протянул детский голосок.

— Да я не расстраиваюсь, — ответила, всхлипнув.

Кот, который все еще был в комнате, покрутил пальцем у виска и вышел следом за Алексом. Так я осталась одна или, точнее, не совсем одна…

Полежав немного в тишине, решила все-таки разобраться с голосом, раз мне была предоставлена такая возможность.

— Голос в голове, отзовись! — сказала я, не зная, как начать разговор.

«Она еще и обзывается!» — обиженно засопело нечто мне в ответ.

— Прости, но я себя вообще сумасшедшей считаю… — протянула, не желая обижать обладателя голоса. Все-таки не каждый день с тобой кто-то невидимый разговаривает.

«Ну ладно, не расстраивайся ты так! Ребенок я твой! Разве непонятно?!» — ободряюще отозвался все тот же голос.

— А как ты можешь говорить со мной? Обычно же младенцы молчат… — пребывая в шоке, прошептала я.

«Так это же обычные младенцы. А тут такая наследственность!» — гордо ответил малыш.

— Кстати, это же ты менял цвет моего платья? И всего остального?

«Я! — не без гордости ответил он. — Надо же было как-то привлекать к себе внимание. А потом становилось все увлекательнее и увлекательнее, вот я не удержался и заговорил», — послышался тихий смех.

— А тебя еще кто-то слышать может? — поинтересовалась я. Да уж, чем дальше в лес, тем толще лекари. Хотя в словах ребенка имелось рациональное звено — я не слышала, чтобы у кого-то столь сильного, как Алекс, рождались наследники, а значит, и утверждать, что ребенок не может говорить в утробе, нельзя.

«Нет, только ты, — вздохнул ребенок, — я с Кузей пробовал поговорить, но он не отозвался. И папа тоже», — наверное, действительно скучно сидеть там, в животе.

— Ладно, с этим разобрались. А то, что секира демона отлетела, это твоих рук дело? — спросила, вспомнив недавний инцидент. Все же, если он может менять цвет платья, то, вероятно, и на предметы тоже может воздействовать.

«Нет, я тогда спал, наверное. Ну вот! Опять самое интересное пропустил…» — обиженно засопел ребенок. Мое воображение нарисовало картину, как малыш хмурит бровки и смешно надувает нижнюю губу.

— Не беспокойся — ничего интересного ты не пропустил. Твой папа всего лишь дрался с демонами, — сказала я, пожав плечами и попытавшись успокоить грядущее прибавление.