Игра королей - Даннет Дороти - Страница 42

— Почему, — спросил он Крауча, — Лаймонд освободил вас из Баллахана?

— Откуда мне знать? — с чувством произнес Крауч. — Чтобы отправить меня домой, говорил он. А на самом деле? Запер в какой-то дыре, которую и домом-то назвать нельзя. Держит меня с разбойниками и головорезами — о присутствующих я не говорю. Одежды мне не дают, кроме той, что на мне.

— И Лаймонд с вами не общается? — спросил Джонни. — Почему?

— Откуда мне знать? — в отчаянии вскричал Джонатан Крауч. — Он и двух слов со мной не сказал с тех пор, как я здесь.

— Мэтью знает почему, — сказал Джонни и улыбнулся про себя.

Возмущенный англичанин вопросительно уставился на Терки. Мэтью вздохнул:

— Хозяин не любил, когда о нем говорят за глаза. Но это никакой не секрет. Все дело в том, что с тех пор, как деньги стали поступать без всяких затруднений, мы занялись поисками некоего джентльмена, и Лаймонд решил, что этим джентльменом вполне можете быть вы.

— И вам крупно повезло, что вы оказались совсем не тем джентльменом. — Булло снова сверкнул зубами. — Потому что, насколько я догадываюсь, хозяин ищет человека, который пять лет назад рассказал шотландскому правительству о его двойной игре. Я прав, Мэт?

Господин Крауч поднялся так резко, что чуть не перевернул стол.

— Это правда? Потому что…

— Конечно, правда. А что?

— Потому что я назвал ему имена двух других придворных офицеров, занимавших тогда почти то же положение, что и я. Сомервилла и Харви. Я назвал ему эти имена, ничего не подозревая. А теперь, судя по тому, что вы говорите…

— …вы по крайней мере одного из них приговорили к весьма непростой кончине, — весело сказал Джонни Булло, глядя на господина Крауча, который пробормотал что-то про себя а потом бросился к двери.

Уилл Скотт успел раньше пленника.

— Куда это вы направляетесь?

— Я требую встречи с Хозяином Калтера или как он там себя называет. Я считаю, что его обращение со мной нестерпимо, и собираюсь сказать ему об этом.

— Лаймонда нет, — сказал Уилл.

Тут дверь неожиданно распахнулась, впустив в помещение облачко густого тумана. Яркая, вся покрытая капельками влаги фигура возникла в проеме и раздался голос:

— Помяни черта — он тут как тут. Кто ищет меня? — Господин Крауч пригляделся и безошибочно определил в облаке знакомые руки, ловко стягивающие перчатки. Потом дверь закрылась, и Лаймонд стал виден весь. Он оглядел Крауча и Скотта тяжелым, неприветливым взглядом. — Ну?

На миг душа у Крауча ушла в пятки. Но потом он твердо сказал:

— Я требую объяснений, сэр. С того дня как я покинул Баллахан, прошло четыре недели, и не было предпринято никаких попыток вернуть меня домой. Останься я с сэром Эндрю, меня бы уже выкупили месяц назад, и я вернулся бы к моей Эллен.

— Сомневаюсь, — возразил Лаймонд. Он бросил перчатки на стул и взял кружку с элем, спешно поднесенную ему кем-то. — Вы разочаровали меня, господин Крауч. Вы находитесь здесь в тепле, вы сыты и не платите за помещение, а лицо у вас кислое. У вас что — скучные товарищи? Но ведь вы можете просветить их. Они не умеют поддерживать беседу? Но могут стать замечательными слушателями. Они плохо играют в карты? Тогда обыграйте их. Я вам разрешаю. Пора, — добавил Лаймонд, — почувствовать некоторую ответственность перед обществом. — Он подошел к огню, сел, обвел взглядом Мэтью, Джонни, разбросанные карты. Уилл Скотт уселся рядом с Лаймондом. Оскорбленный, униженный господин Крауч стоял перед камином. Он начал было говорить:

— Если бы я остался в Баллахане…

Лаймонд, непринужденно развалившись на стуле, смерил взглядом своего пленника.

— Жаль об этом говорить, но для сэра Эндрю вы были всего лишь несносным болтуном. Кусочком сыра в мышеловке, господин Крауч.

Уилл Скотт неожиданно обрел дар речи:

— А мышеловка — для вас, сэр?

Лаймонд поставил кружку на стоя, и ему тут же поднесли другую.

— Кто в Аннане знал, что мы интересуемся нашим гостем?

— Капитан у ворот? Тот, кто впустил нас? — пытался припомнить Скотт.

— Тот, кто впустил нас, и поплатился за это. Когда англичане ушли из Аннана и туда вошел мой дорогой братец, капитан готов был испустить дух. А последние его слова, как я полагаю, достигли слуха сэра Эндрю Хантера.

— И догадавшись, что вы проявляете интерес к Краучу, сэр Эндрю заполучил его, чтобы таким образом заманить вас. Но тогда, — Уилл Скотт размышлял вслух, — почему он держал это в тайне?

— Нетрудно догадаться, — сухо изрек Лаймонд. — Во-первых, сэр Эндрю — молодой человек, живущий не по средствам. Во-вторых, за мою голову объявлено вознаграждение в тысячу крон. И в-третьих. — Он задумался на мгновение, и Скотт увидел ледяной холод в его глазах. — Третья причина пока еще не ясна. Но в любом случае разыгравшееся воображение Хантера стоило ему шишки на голове, а господину Краучу — простуды и забвения приличий.

— Послушайте, — заявил господин Крауч, который был слишком оскорблен и потому не испытывал страха. — С меня хватит. Меня взяли в плен, как полагается, и я имею право на то, чтобы меня выкупили или обменяли как можно скорее, что соответствует законам обеих стран. Вы говорите так, — с горячностью продолжал Крауч, — будто это большое счастье — оказаться запертым в грязной, проклятой…

— Именно счастье. — Лаймонд быстро поднялся, длинными пальцами схватил Крауча, усадил его на свое место и, невзирая на протесты, положил его руку на вторую кружку с пивом. — Так оно и есть. У вас никогда больше не будет возможности приобрести такой опыт. Вы посмотрите — где вы еще встретите таких, как мы? Вы достигли крайних пределов мрака — а если вам повезет, то еще и выберетесь отсюда на свет Божий. А это, господин Крауч, большое счастье. — Господин Крауч, зажав кружку в руке, попытался было что-то сказать, но Лаймонд опередил его: — Нет, не тратьте речей понапрасну и не истощайте свой ум. Примите наши дары и будьте благодарны. Кто-то из этих двоих — я говорю о Гидеоне Сомервилле и Сэмюэле Харви — степенный, богобоязненный человек, и он испытает лишь несколько неприятных минут. А то, что случится с другим, будет лишь возмездием за грехи, и это возмездие свершилось бы независимо от вашего участия. Но я не хочу, чтобы вы спугнули моих пташек. Когда я поговорю с ними обоими, вы сможете отправиться домой.

Это мало утешило пленника.

— Я хочу домой сейчас, — резко возразил он.

— Пожалуйста, — мягко ответил Лаймонд. — О, пожалуйста. Когда захотите. По частям. Пейте лучше и учитесь быть благодарным.

Господин Крауч, вынужденный подчиниться силе, выпил. Лаймонд повернулся к нему спиной, подошел к столу и стал перебирать разбросанные карты.

— Карты — это слепая удача, счастливый случай и ловкая сдача. Становись картежником, если тебе того хочется, Рыжик, только не смотри на меня, как нашкодивший котенок. Джонни, твои цыгане все здесь?

— В миле отсюда.

— Прекрасно. Изгоним скуку из этой ночи. Скотт, в какие пороки, кроме азартных игр, вовлекает тебя Терки?

— Пороки! — воскликнул возмущенный Терки.

— Отклонения от общепринятой морали, — пояснил Лаймонд. — Отвлечения и забавы.

— Ах, забавы, — понимающе сказал Мэт. — С забавами у нас туго. С той ночи в Остриче так и не было ни одной.

Скотт, весь пунцовый, проговорил с вызовом:

— Я никогда не был в Остриче.

В глазах Лаймонда засверкали знакомые искорки.

— Хозяйка Острича — простая женщина, которая принимает мужчин, падких до греха. Вопрос: ищем ли мы безумных услад? Ответ; да, ищем. — Он обвел всех троих искрящимся взглядом. — Так отправимся же в рай, где каждого из нас ждет восемьдесят жен — и все девственницы. Отправимся прямо сейчас. Скотт, как ты? — Глаза Уилла засветились. Он кивнул. — Мэтью? Ну еще бы. А Джонни и так ехал туда.

Джонни Булло улыбнулся и проговорил сквозь зубы:

— Именно.

Скотт, чей взгляд Лаймонд снова поймал на себе, покраснел как рак. Лаймонд задумчиво обратился к нему:

— Так ты очень хочешь ехать? Эти змеи убивают мужчин и пожирают их, рыдая.