Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Беляев Александр Романович - Страница 37

– Не хватает только фаты! – заметил Престо, любуясь Эллен.

– Какой сват нашелся! – сказала Эллен, нахмурившись. – За кого же вы меня сватаете?

Престо посмотрел ей прямо в глаза, помолчал, наклонил голову и ответил тихо и серьезно:

– За себя.

Эллен побледнела, опустила глаза.

– Ваши шутки заходят слишком далеко, мистер Престо, – сурово возразила она.

– Это не шутки, – продолжал Престо тихо и серьезно. – Мисс Эллен! Вы помните, что сказал я вам, когда вы согласились играть роль героини? «Ваша судьба теперь связана с моей судьбой». Почему же эту связь не сделать еще крепче? Лучшей жены мне, право, не найти.

Это было так неожиданно, что Эллен, откинувшись на спинку, казалось, потеряла сознание. Глаза ее были закрыты, лицо еще больше побледнело. Потом губы ее задрожали, и она прошептала, не поднимая глаз:

– Я не могу быть вашей женой, мистер Престо!

– Почему?

– Потому что… Потому что вы знаменитый артист, миллионер, а я простая и бедная девушка. У бедных девушек есть свое самолюбие, мистер Престо.

– Я знаменитый артист? Я миллионер? – воскликнул Престо и, вновь понизив голос, продолжал: – Да, я был знаменитым артистом в моем прежнем существовании. Но теперь я такой же начинающий, никому не известный артист, как и вы. Да, я был миллионером. Но в настоящее время я такой же бедняк, как и вы. Известно ли вам, что даже вилла, в которой мы живем, заложена и нас могут выселить на улицу, если я в срок не уплачу долга? Как видите, мы теперь стоим одинаково. Вы стоите даже больше меня. Потому что такая девушка, как вы, может рассчитывать на лучшую партию.

– Я никогда не смотрела на брак как на выгодную сделку, – горячо возразила она. – Я не боюсь нужды и заботы.

– Тогда в чем же дело? Я не нравлюсь вам? Вы меня не любите?

– Вы любите другую, – уклонилась Эллен от прямого ответа.

– Вы намекаете на мисс Люкс? – спросил Престо. – Правда, я увлекался ее красотой. Но когда узнал ее поближе как человека, то убедился, что мы с нею совершенно разные люди… В мое последнее деловое свидание с нею я сам был поражен тем, что ее обаяние исчезло для меня. И тогда же я понял причину этого: вы вошли в мою жизнь.

На щеки Эллен возвращался румянец.

– Почему именно сейчас вы делаете мне предложение? Это так внезапно и как будто несвоевременно, если принять во внимание…

– Да, момент может показаться неподходящим. Но именно такой момент – лучшее испытание искренности и силы чувства… Вы знаете трагедию знаменитых и богатых людей. Эта трагедия заключается в том, что они никогда не уверены, отдают ли им руку и сердце по любви или же из-за их славы и денег. Истинно любит только тот, кто не откажется от любимого и в тяжелое время, перед лицом нужды и жестокой борьбы за жизнь, как это и показано в моем фильме. Будьте же такой героиней не только на экране, но и в жизни! Это даст мне новые силы для борьбы, – заключил он с искренним чувством и осторожно положил свою руку на руку Эллен, с волнением ожидая ее ответа.

Она глубоко вздохнула, помолчала и, наконец, ответила:

– Ни в счастье, ни в несчастье я не оставлю вас, Тонио… если только вы любите меня.

– А вы? Вы любите меня?

– Я полюбила вас еще там, на берегу Изумрудного озера. Полюбила прежде, чем узнала, что вы Антонио Престо!

Престо поцеловал ее руку и крикнул:

– Джеффри! В киностудию! На полную скорость! Мы и так, кажется, опоздали.

Статисты на авансцене

– Заедем сначала в контору к вашему дядюшке, – сказал Престо.

Барри был очень удивлен, когда увидал входящих в его кабинет Престо и Эллен, украшенную флердоранжем.

– Мистер Барри! – воскликнул Тонио, здороваясь со стариком. – Я пришел вам сообщить о нашей помолвке. Надеюсь, вы, как опекун мисс Эллен и ее ближайший родственник, ничего не имеете против нашего брака?

Барри хотел что-то ответить, но поперхнулся от волнения. Откашлявшись, он сказал:

– Поздравляю. Я очень рад. Но как это все неожиданно!

– Для родителей и опекунов это часто бывает неожиданно, – смеясь, ответил Престо и крепко пожал руку старого педагога. – А теперь, – продолжал он, – я вас попрошу вот о чем. Сейчас же, немедленно пошлите объявление во все газеты о предстоящем бракосочетании.

– Для чего это? – удивилась Эллен.

– Так делается всегда, – ответил Престо. – Теперь, мисс Эллен, идем в киностудию.

Войдя в большой павильон, Престо сразу заметил, что здесь творится что-то необычайное. Помещение было полно: весь состав рабочих, декораторов, артистов был налицо. Пришли даже те, которые не участвовали в съемке эпизода. Декорации отодвинуты. Возвышался только пульт управления, с ко торого режиссер отдает свои приказания. Настроение у всех было приподнятое. Лица оживленны и взволнованны. Все как будто чего-то ожидали.

От толпы отделился один из статистов и громким голосом сказал:

– Всему коллективу известны затруднения, которые переживает наше кинопредприятие. Рабочие, служащие, киноартисты обеспокоены этим. К сожалению, мистер Престо не обсудил совместно с нами создавшегося положения вещей. Мы бы хотели его послушать сегодня.

Тонио Престо не мог не признать этот упрек основательным. Привыкнув работать самостоятельно, он вел себя не как глава кооперативного предприятия, а как директор фирмы. Ему казалось, что если сотрудники участвуют в дивидендах, то больше ничего и не нужно. Престо открыто признал свою ошибку, объяснив ее своею неопытностью в общественных делах.

Затем статист-делегат сказал, что на митинге всех работников предприятия была принята такая резолюция: до окончания постановки картины все без исключения будут получать заработную плату в половинном размере, а если понадобится, то и меньше.

Это для Престо было большим облегчением, и он начал благодарить, но из рядов собравшихся послышались крики: «Не за что!.. Общее дело!.. Общие интересы!.. Лучше половина заработной платы, чем безработица!»

«Опять невпопад!» – с досадой на себя подумал Престо.

Вслед за этим был организован короткий митинг, на котором избрали комитет для руководства предприятием. А члены комитета избрали председателем Престо.

Кинопредприятие Престо становилось на новые рельсы, изменяло свой характер.

Гофман хмурился и держался в стороне. Ему предлагали войти в ревизионную комиссию, но он отказался.

Когда со всем этим было покончено, рабочие взялись за работу с такой горячностью, словно шли на штурм.

Пока они наводили в павильоне порядок, нарушенный митингом, Гофман отвел Престо в сторону и сказал с озабоченным лицом:

– Я хотел вас предупредить о новой серьезной неприятности, касающейся лично вас и…

– Вы говорите о новой кампании, поднятой вечерними газетами?

– Я имею в виду и сегодняшние утренние статьи. Они дошли до еще большего бесстыдства…

– Да, а я ведь забыл сообщить моим товарищам по работе одну новость! – воскликнул Престо, как будто забыв о газетах, и направился к Эллен.

Гофман недоумевал. Ему казалось странным, что Престо придал так мало значения новой газетной кампании и, вместо того чтобы обсудить этот вопрос с ним, бежит сообщать какую-то новость.

А Престо, подойдя к Эллен и взяв ее за руку, громко сказал:

– Алло! Прекратите на минуту работу!

Наступила выжидательная тишина.

– Я забыл, дорогие товарищи, поделиться с вами моей радостью. Мисс Эллен Кей оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Эллен смутилась и подумала:

«Ну зачем он придает нашей помолвке такую широкую огласку? Будто торопится весь мир оповестить об этом».

Послышались приветственные крики и дружные аплодисменты. Все бросились поздравлять Престо и Эллен. У Престо, как у президента на традиционном приеме в Белом доме, от рукопожатий заболела даже рука.