Маглор. Трилогия (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 49

– Не сомневаюсь, что этим он тебя только обозлил и ты ничего не сказала.

– Хуже, – совсем сникла Мэлин, – я вызвала бабушку. Отправила иллюзорную мышку, он не заметил.

– И бабушка рассвирепела, – подвел я итог. – Все ясно.

– Нет, немного не так. Таил пригрозил, что если мы не расскажем правду и не дадим адрес матери, он все равно найдет ее сам. И похвастался, что знает, в каком направлении искать. Вот тогда бабушка и надела проклятие – знала, что в таком виде он в город не сунется.

– Вот почему он нашел самое заброшенное местечко неподалеку от Черуны, – сообразил я наконец, как случилось, что наши пути пересеклись. Ведь я тоже искал именно такое место. – Не удивлюсь, если узнаю, что за это время он разведал все, что мог, и подбегает сейчас к милому домику, откуда мы вчера уехали. Думаю, нужно написать Агану, чтобы взял его под опеку.

– А мнение моей матери тебе не интересно? Она, между прочим, не желает его видеть.

– Мэлин, твоя мать не произвела на меня впечатления забитой или глупой хуторянки, мне думается, ей вполне под силу самой во всем разобраться. А ты не сиди без дела, наливай бульон, пора завтракать.

– И ты даже ругать меня не будешь? – искренне удивилась она.

– За что? – кротко осведомился я, изучая ее озадаченную рожицу. Похоже, девчонка и в самом деле считает, что я из мужской солидарности начну сейчас метать громы и молнии.

Великая пентаграмма, прав был мой учитель, говоря, что люди зачастую бывают наивны, как дикари. Ей даже в голову не приходит, что никто не сможет отчитать их доходчивее, чем они с бабусей ругают себя сами и будут ругать еще не один раз и не один год. А я вообще не имею права вмешиваться в дела людей или судить их поступки. Ну разве только в душе.

– Вот бульон. – Девчонка прихватила тряпицей миску с горячим варевом, и я мигом создал плетеную из травы подставку.

А потом, глянув в ее ехидно прищуренные глаза, создал еще одну. Что мне, жалко?

Некоторое время мы молча ели, и я, остудив по привычке суп в своей миске, остудил и для воспитанницы. И заодно создал нам по краюхе темного хлеба, какой предпочитал есть с мясом, и по крупной сладкой луковице.

– Куда денем остальной суп? – Мэлин покончила с едой первой и стояла возле костра, ожидая ответа, когда мое спокойствие вмиг рассыпалось вдребезги от воя, писка и звона сразу всех сигналок.

И поисковички и следилки просто вопили, что внешнюю защиту ломают сразу в пяти или шести местах.

– Тревога! – вскочил я с места, теряя родной облик, и ринулся к двери, сразу смекнув, что первым делом нужно спрятать коней.

Если их ранят или убьют, нам придется туговато в пути без рослых и выносливых, хорошо выученных стражниками животных. Мэлин зачем-то ринулась за мной, и пришлось на миг остановиться и рявкнуть, чтоб отправлялась в подвал. Бастарда подчинилась с большой неохотой, но мне было сейчас не до нее.

За время нашего завтрака совершенно рассвело, и не составило никакого труда изучить обстановку. Да и совсем не скрывались они, шестеро матерых оборотней, невозмутимо и умело вскрывавших амулетами первый круг защиты. И он почти сдался, расплескав в борьбе с магическими выпадами нападавших всю энергию. Но я не стал усиливать защиту, пусть враги считают, что все идет, как они задумали. У меня пока другие заботы и планы.

Первым делом я захватил воздушной петлей коней, аккуратно завел в мельницу, привязал в дальнем углу. Потом принялся ставить на пути оборотней ловушки. Одновременно гадая, что делать с врагами потом, – что утихомирить удастся всех, я не сомневался. Хотя и не надеялся, что победа достанется легко. На всех оборотнях нашлась метка стаи, а это значило, что подчинение на них можно кастовать только второй ступени, самой высшей из доступных мне. Меньшее не сработает.

А вторая ступень берет очень много энергии и не всегда потом снимается бесследно. Получить несколько преданных обожателей с фанатичным взором и готовностью к самопожертвованию – худшее завершение схватки, какое я только могу себе представить. Однако больше всего меня тревожило отсутствие среди нападавших вожака. Это было неправильно и странно, судя по тому, что я успел за эти дни узнать про оборотней.

Первый круг вспыхнул и перестал существовать, и оборотни с воодушевлением ринулись в мою сторону.

Вот в этот момент я и заметил несущийся напролом через кусты огромный комок черного меха, и в душе моментально вспыхнули разочарование и обида. Я его спасал, сделал все, что смог, а он привел друзей и сам прибежал, чтоб им подсобить. Интересно, на что польстился – на мой кинжал вожака? Или решил заполучить в заложницы Мэлин, чтобы потом выменять на сына?

И почти сразу же с облегчением и некоторым угрызением совести понял, что ошибся.

Едва проломившись сквозь последние кусты, Таил с рыком, привлекшим внимание оборотней, ринулся на ближайшего врага и покатился вместе с ним рычащим и визжащим клубком, из которого летела во все стороны пена и клочья тающей в воздухе иллюзорной шерсти.

– Вот проклятая пентаграмма! – рявкнул я. Кто его просил бросаться на них в открытую?

И уже понимал, что я сам. Вернее, опасения, что я подумаю о нем именно так, как действительно подумал в первый миг. Как быстро, однако, я перенял человеческую привычку подозревать всех вокруг в самом худшем, а не ждать от них благородства и благодарности! Правильно они говорят, что с кем поведешься, от того и наберешься, и мне следует тщательнее следить за своими выводами.

Эти размышления не помешали мне немедленно вступить в бой, без сожаления отбрасывая первоначальный план измотать врагов и взять в плен без особых усилий. В битвах главное не умение изобретать каверзные планы, а готовность менять их в зависимости от обстановки.

На помощь к врагу, которого душил Таил, бросились сразу два оборотня, и первый свой удар я нанес по ним.

Спокойно облил огненным дождем, радуясь, что мы уговорили Таила вступить в стаю. Теперь мое заклинание не причинит ему никакого вреда. Правда, он тоже понял это не сразу, покатился по траве с обиженным рыком, сбивая несуществующее пламя.

Я отвернулся от медведя на пару минут, уверенный, что он быстро разберется в обстановке, и швырнул по огненному заряду в остальных трех врагов, трудящихся над взломом среднего круга. Вот тоже наивные, не знают простого правила: самый сильный всегда самый ближний круг защиты, а до него им никто не собирается позволить дойти.

Всего секунду полюбовавшись, как еще трое оборотней принялись носиться между кустов, сбивая пламя, вновь повернулся к медведю. И застонал от разочарования и злости, обнаружив, что ведьмочка стрелой несется к Таилу, а ей наперерез огромными прыжками летит полосатая туша тигра.

Ну, сумасбродная упрямица, ты меня все-таки довела! Больше я тебя никогда не оставлю во время вот таких стычек несвязанной или без подчинения! – исступленно рычал я, собственноручно снимая завязанные на меня щиты.

Сам виноват, оставил ей возможность ходить через них свободно, девочке же в кустики нужно! В следующий раз создам нужник прямо рядом с костром. Если он, разумеется, будет, этот последний раз, сообщил холодный голос разума. Но отвлечь меня от броска ему не удалось.

Мое коронное заклятие, принесшее победу во время выпускного боя с големом, огненно-ментальная сеть со способностью отыскивать врага и прибавлять мощность огню, сама свернула к тому, на кого я ее послал. Оплела тесным коконом морду и передние лапы и поползла огненными змейками по телу, захватывая оборотня в смертельную ловушку. Теперь только в моей власти его выпустить, если он признает поражение.

Глава 22

Однако бандит этого, как выяснилось, не знал. Точнее, не захотел поверить собственным ощущениям. С ловкостью фокусника тигр выхватил задней лапой кинжал вожака и принялся неистово кромсать им огненные плети, только добавляя своим сопротивлением силы заклятию.

Медведь настороженно замер в трех шагах от вожака, не отводя от него взгляда и не торопясь снимать кокон. Заодно понемногу оттеснял Мэлин себе за спину. Видимо, не верил, что вожака так просто победить. Да и сам оборотень пока не верил. Воя от боли и ярости, вожак дотянулся до боевого амулета, спрятанного на самый крайний случай, и рванул из гнезда запирающий камень.