Колесница Гелиоса - Санин Евгений Георгиевич - Страница 55

55

— У вас будет много денег! — продолжал Аспион. — У вас будут лучшие вина, одежды и женщины, каких вы только пожелаете!

— Сколоты никогда не брали чужое! — морщась от боли, покачал головой Драга. Лад, резко выбросив вперед руку, воскликнул:

— Подавись такой свободой, пес!!

Просвистев, кинжал впился в мачту всего в сантиметре от головы вовремя отшатнувшегося Аспиона. Главарь с сожалением посмотрел на него и вздохнул:

— Жаль! Такие были бы воины…

Еще немного помедлив, он махнул рукой.

С криками радости, пираты достали из-за спин гориты и, вынимая луки, стали накладывать стрелы на тетиву.

— Ну вот и смерть наша пришла, — невозмутимо глядя на них, сказал Лад. — Обнимемся на прощание, Драга.

— Обнимемся, Лад.

Но это был еще не конец. Аспион, мысленно подсчитав убытки при виде мертвых тел, наваленных вокруг трюма, в последний момент приказал опустить луки и принести сети.

— Ороферн! — прикрикнул он на черноволосого парфянина, продолжавшего целиться стрелой в Лада. — За этих богатырей нам заплатят столько же, сколько мы теперь недовыручим за всех убитых и покалеченных гребцов, которых вы явно поторопились отправить в царство Аида! Зачем нам терять такие большие деньги?

Пират нехотя опустил лук. По знаку Аспиона пираты развернули большие рыбацкие сети. Потряхивая ими, с опаской стали приближаться к сколотам. Драга бросил на них взгляд, полный отчаяния и протянул свой меч товарищу:

— Лад!..

Сколот понял его без слов. Взял меч. Помедлил.

— Лад!!

Драг сам бросился на меч, едва только его острие коснулось груди. Не упал — сполз к ногам Лада. Оставшийся в живых сколот с тоской посмотрел на море и нацелил окровавленное острие меча себе в горло.

Звонко пропела стрела, впившись в руку Лада. Меч выпал из его руки, бессильно ткнулся в доску палубы.

— Ай, хорошо, Ороферн! — прокричал Аспион опустившему лук пирату и набросился на нерешительных слуг: — А вы что остановились?! Набрасывайте сеть — и в трюм его!

Лад наклонился к мечу, чтобы подхватить его левой рукой. Но едва его пальцы коснулись рукояти, как рыбацкая сеть взметнулась над палубой и словно крылья огромной птицы опустилась на него…

2. Два таланта

После боя на палубе в трюме стало значительно просторнее.

Эвбулид сидел между греками и стонущим гребцом-фракийцем, глядя как хлопочет над раненым сколотом Аристарх.

Пираты сковали Ладу руки и ноги, надели на шею особую колодку, которая плотно прижимала к груди его взлохмаченную голову.

— Ну что, — участливо спросил Аристарх, разминая плечо сколота повыше того места, куда угодила стрела. — Теперь полегче? Хорошо, что стрела еще не ваша, скифская. Говорят, вы вкладываете в наконечники тухлое мясо и делаете их с такими шипами, чтобы потом нельзя было вынуть из раны!

— Ты странный балий![84] — сдавленным из-за неудобной позы голосом прохрипел сколот. — Ты не дал мне ни отвара из трав, ни чудодейственного бальства[85]… Даже не прижег раны огнем, а я уже почти не чувствую боли.

— Как, ты знаешь, что раны нужно прижигать огнем? — восхитился Аристарх.

— У нас даже дети знают это! — обиделся Лад. — Если этого не сделать сразу, злые боги войдут в рану. Тогда тело самого храброго воина будет трястись, точно тело последнего труса.

— Удивительно! — оглянулся на Эвбулида Аристарх. — Можно подумать, что люди его дикого племени читали Гиппократа!! — «Чего не излечивают лекарства, излечивает железо, чего не излечивает железо — излечивает огонь!» — процитировал он и сказал сколоту: — Лекарь, если он действительно лекарь, а не мошенник, должен лечить больного в любых условиях, если даже под рукой не окажется ни лекарств, ни трав, ни, как это получилось у нас, огня. Через час я повторю растирания — и ты сможешь встать на ноги!

— Как?! — изумился сколот. — Ты даже можешь сделать так, что и пято[86] рассыпятся, как прах? Ты великий балий, даже наш столетний Вежд не умел этого!

— Люди его племени наивны, как маленькие дети! — снова обратился к Эвбулиду Аристарх. — Он даже не понял, что я оговорился! Я действительно умею излечивать жар и хромоту, немоту и множество других болезней, — с улыбкой пояснил он сколоту. — Но эти цепи и колодку сможет снять с тебя только один человек.

— Кто? — прохрипел Лад.

Аристарх вздохнул:

— Пиратский кузнец… но, боюсь, он не будет «лечить» тебя до тех пор, пока ты не попадешь на невольничий рынок.

Он двинулся дальше, наклоняясь к раненым и больным, делал им растирания, прикладывая одним тряпки, смоченные водой, а другим, у кого уже не оставалось сил терпеть боли — мочей. Стоны за ним становились тише…

Вскоре в трюме воцарилась полная тишина. Не спал лишь Эвбулид. Подойдя к нему, Аристарх спросил:

— А ты почему не спишь?

— Я бы поспал! — вздохнул Эвбулид. — Но перед глазами — Дорофей с дочерью… Я видел много смертей, но, понимаешь, ведь она — ровесница моей Филы!

— И все-таки тебе надо уснуть! — голос Аристарха стал требовательным. — Тебе очень надо уснуть… Очень… Спи!

Сон, как огромная волна, с головой накрыл Эвбулида, и понес туда, где ждала его Гедита, где уже сидели вокруг празднично накрытого стола Диокл, Клейса и почему-то удивительно похожая на погибшую девушку Фила…

Старый Армен возлежал на самом почетном месте, словно в праздник Диониса, когда рабам наравне с хозяевами разрешалось пробовать новое вино, и Эвбулид, по обычаю, прислуживал за ним. Армен добродушно трепал его волосы и приговаривал: «Господин, ты свободен!»

— Господин, ты свободен! — услышал Эвбулид и открыл глаза.

Косые иглы света… духота трюма… раскатистый храп спящего сколота…

— Господин…

Эвбулид мгновенно вскочил и увидел Армена. Раб лежал на спине. Одна рука его была протянута к Эвбулиду, а другая беспокойно бегала по телу, словно искала что-то.

— Ты свободен…

— Армен!..

— Господин, я привез два таланта… Ты — свободен! — услышав голос Эвбулида, снова прошептал Армен.

— Как два?! — вскричал нагнувшийся над рабом Писикрат. — Как два?.. А я?

Армен закрыл глаза.

— Да простят меня боги… — прошептал он и сказал купцу: — Твоих сыновей меньше всего волновала твоя свобода…

— Что?..

— Они больше допытывались, где ты спрятал свои сокровища…

— Святая правда! — зажал рот купец и запричитал: — О, боги, прокляните моих неблагодарных сыновей! Что же теперь будет со мной? О, моя несчастная судьба!

— А что же моя жена? — спросил подошедший триерарх.

Армен повернул к нему голову, с трудом выговаривая каждое слово, сказал:

— Твоя жена велела передать тебе, что я не видел ни ее, ни мужчину в твоем доме…

— Лжешь! — замахнулся триерарх и вдруг остановил руку. — Впрочем, я догадывался, я всегда догадывался, чем она занимается в мое отсутствие. Понимаю — я оказался помехой ей! Я, который содержит ее, я! Я! Я!

Крики триерарха разбудили сладко спящего Клеанфа. Узнав, что прибыл посланный за выкупом раб, он подбежал к Армену и затряс его за плечо:

— Ну, говори, как поживает моя супруга? Здорова?

— Здоровее не бывает… — Прохрипел Армен, едва не теряя сознание от боли во всем теле.

— Деньги уже отдал пиратам?

— Да…

— Он привез выкуп только ему! — показал пальцем на Эвбулида Писикрат. — Что же теперь будет с нами?..

— Как?! — Клеанф посмотрел на купца, на Эвбулида, на мрачного триерарха. — Почему?!

Он схватил Армена за плечи, но Аристарх властной рукой остановил его:

— Отпусти. Не видишь разве — он кончается…

— Армен?! — Эвбулид подался к лекарю. — Не может быть! Спаси его!

— Увы! — вздохнул Аристарх, ощупывая раба. — Кровь уже покинула многие важные центры, жить ему осталось пять, от силы — десять минут…

вернуться

84

Балий — врач (старославянск.) .

вернуться

85

Бальство — лекарство.

вернуться

86

Пято — оковы на ногах, цепи (старославянск.) .