Колесница Гелиоса - Санин Евгений Георгиевич - Страница 59

— Да за то, что я предупредил твоего господина о приходе Фемистокла!

Управляющий испуганно приложил палец к губам, умоляя Прота молчать, но было уже поздно.

— Как — Фемистокл здесь? — вскричал Серапион. — Это что, заговор?! Теперь я, кажется, начинаю понимать, — забормотал он. — Этот подозрительный раб из Рима, его обещание базилевсу выкупить целый корабль с гребцами… причем, именно римский военный!.. Высадка консульской армии… наконец, дом Тита Максима, где встречаются Ахей и Фемистокл… Заговор! Эй, стража!

На зов коменданта Тавромения с улицы вбежала группа вооруженных людей.

— Взять их! — приказал Серапион, показывая на управляющего и Прота.

— Что за шум в моем доме? Серапион, ты с кем это там развоевался? — послышался насмешливый голос, и Прот увидел идущего по дорожке высокого человека с совой на щеке. Следом за ним шел Фемистокл.

— Ахей! Сам Ахей! — растерялись охранники.

Управляющий вырвался из их рук и подбежал к главнокомандующему.

— Вот он, — указал он на Серапиона, — утверждает, что в твоем доме заговор!

Греки переглянулись, и Прот заметил, как побледнели их лица.

— А ну прочь отсюда! — нахмурился Ахей, глядя на Серапиона.

Охранники в страхе попятились, но комендант Тавромения жестом остановил их.

— Я выполняю приказ царя! — злобно усмехнулся он. — И поэтому уведу сейчас твоего управляющего и этого лазутчика римлян.

— Из моего дома?!

— Да хоть с самого Олимпа! Если на то будет воля базилевса, я прикажу своим людям взять и тебя с Фемистоклом! — пригрозил Серапион, уверенный в том, что Евн не простит главнокомандующему его прямоты в шатре.

— Что? Меня?! — взревел Ахей, хватаясь за меч.

— Погоди! — остановил его справившийся с волнением Фемистокл и с усмешкой взглянул на сирийца: — Значит, целый заговор? Интересно, и против кого же?

— Это я доложу базилевсу этим же вечером! — тоже с усмешкой пообещал Серапион и показал плеткой на Прота: — А может, и раньше, если он сразу расскажет, зачем ты послал его в дом главнокомандующего предупреждать о твоем приходе. Чего ты боялся?

— О боги! — воскликнул Фемистокл и недоуменно взглянул на Прота: — Зачем тебе понадобилось лгать, что я посылал туда к Ахею?

Прот не ответил.

— Надеюсь, ты разрешишь мне переговорить с ним наедине? — осведомился Фемистокл. — Или предпочтешь получить приказ от члена Совета?

Серапион злобно прищурился и жестом приказал охранникам отойти в сторону.

— Пожалуйста! — прокричал он издали. — Но учти: о чем бы вы ни сговорились, через час я все равно вышибу из него правду!

Оставленный наедине с Протом Фемистокл горько усмехнулся:

— Ты понимаешь, что натворил? Теперь погибло все, да и сам ты в первую очередь!

— Но я не хотел… я только… — промямлил перепуганный Прот.

— Что только? Говори, зачем ты шел сюда, почему назвал мое имя, или ты… — Фемистоклу пришла в голову страшная догадка: а не подослан ли этот человек самим Евном, чтобы погубить их с Ахеем, последних греков в Совете?

Прот молчал, лихорадочно думая, что ему делать — открыться этому эллину, и тогда он, может, что-нибудь придумает для его спасения или же так и умереть сразу с двумя тайнами в голове…

— Я искал здесь золото… — наконец решился он.

— Что?..

— Золото Тита Максима — пятьдесят миллионов сестерциев, не считая сиракузских статеров и посуды…

— Значит, твое обещание купить корабль — правда?! — воскликнул Фемистокл.

— Да… Мне нужно было пробраться в этот дворец, и я назвал твое имя. Это вышло случайно, и я не знал…

— Пятьдесят миллионов сестерциев! — оборвал его грек. — И ты знаешь где они?

— Да, — опустил голову Порт.

— Где же?

Прот сцепил зубы и замотал головой:

— Об этом я могу сказать только Антихоху!

— Пятьдесят миллионов… ты искал меня, чтобы найти их и поэтому отправился предупредить Ахея…

Лицо Фемистокла просияло.

— Мы спасены! Не может быть, чтоб Евн не клюнул на такую щедрую приманку! Так где, говоришь, спрятаны эти сестерции?

— Это я скажу только Антиоху! — упрямо повторил Прот.

— Ну как знаешь! — согласился Фемистокл. — Отдай ему эти деньги, и наша жизнь будет вне опасности! За пятьдесят миллионов Евн помилует даже виновного!

— Как?! — глаза Прота расширились, он даже забыл об опасности. — Отдать ему все?!

— Конечно! — улыбнулся Фемистокл. — Ты просил у него корабль и гребцов — он с радостью даст их! Или ты уже не хочешь в Пергам?

— Хочу! — воскликнул Прот. — Мне срочно надо туда, потому что римляне отправили в Пергам моего господина, который должен убить Аттала и подделать его завещание о передаче всего царства Риму! Но…

— О боги! — возмутился Фемистокл. — Твоя родина в опасности, а ты торгуешься? Слушай меня внимательно. Сейчас ты отправишься с Серапионом к Евну и скажешь ему, где спрятаны богатства Тита Максима. Не перебивай! До этого ты должен вынудить Евна поклясться при всех Астартой и дать царское слово, что он не обманет тебя. И чтобы он обязательно назвал срок, когда даст тебе этот корабль и гребцов, скажем: через неделю. Ты понял меня? Эй, Серапион! — окликнул он.

Комендант Тавромения подошел к греку с пергамцем и хмуро оглядел обоих.

— Ну вот что, — Фемистокл с трудом сдерживал радость. — Я действительно посылал его к Ахею предупредить о своем приходе.

Серапион изумленно взглянул на грека.

— Да-да! — подтвердил Фемистокл. — Дело в том, что в доме главнокомандующего бывшим хозяином спрятано пятьдесят миллионов сестерциев, не считая золота и драгоценной посуды. Я первым хотел доложить базилевсу об этом, но твоя проницательность и ловкость, Серапион, вынуждают меня уступить тебе это право…

— Он говорит правду? — наклонился к Проту Серапион.

— Да… — чуть слышно ответил Прот.

— И где же эти сокровища?!

— Об этом я скажу только базилевсу…

— Так пошли же скорее!

Во дворце Евна, к счастью Прота, оказалось множество посетителей и почти все члены Совета. «Поклявшись в их присутствии Астартой, царь не сможет нарушить слова! — радостно подумал он, но тут же вновь помрачнел от мысли, что сейчас ему придется расстаться со всем сокровищем Тита. — А почему это со всем? — мелькнула спасительная мысль. — Денег много, столько, что хватит нам обоим! И потом, благодаря Фемистоклу я теперь знаю, как вести себя с царем!»

Прот с облегчением вздохнул и стал нетерпеливо ожидать, когда царь закончит разбираться с группой оборванных людей, приведенных начальником военного отряда.

— Итак, — обращаясь к воину, говорил Евн, — ты утверждаешь, что городские бездельники под видом рабов сжигали мелкие поместья и разоряли продолжающих трудиться крестьян?

— Да, базилевс! — поклонился начальник отряда. — Они расхищали имущество и все их запасы, называя себя восставшими рабами!

— И тем самым могли обречь моих подданных в будущем на голод?

— О нет! Мы даже не думали об этом! — закричали обвиняемые, падая на колени.

— Пощади нас!

— Не губи!..

— Повелеваю! — властным голосом оборвал их Евн. — Раз они назвали себя рабами, так пусть и будут ими! Заковать их, выжечь каждому на щеке клеймо и отправить на работы!

— О, великий!

— О, мудрый! — восторженно принялись восхвалять базилевса сирийцы.

Расталкивая их, обступивших льстивой толпой трон, Серапион на ухо доложил царю о случившемся.

— Подойди ко мне! — приветливо подозвал Прота Евн и едва тот приблизился, цепко ухватил пергамца за руку: — Лжец! Я ведь уже получил сокровища Тита Максима!

— Это была лишь часть! — возразил Прот, цепенея под пристальным взглядом царя.

— И ты знаешь, где все остальное?

— Да, базилевс! — кивнул Прот. — И кроме меня этого не знает никто. Тит Максим мертв, а твои люди ни за что не найдут его тайника, даже если потратят на это всю свою жизнь!

— Хорошо, — согласился Евн. — И что же ты хочешь?

— О, базилевс! Я хочу римскую военную трирему, которая бы доставила меня в Пергам!..