Сумерки светлого леса - Чиркова Вера Андреевна - Страница 72

И вдруг всё закончилось. Старец выкрикнул всего пару слов, и плиты пола вмиг превратились в ловушки, открывшиеся под тёмными магами и их созданиями и сразу сомкнувшиеся, точно челюсти гигантских рыб. Грохот и вопль слились воедино, а у инлинов от жуткого зрелища на миг застыла кровь. А уже в следующее мгновенье всё исчезло, светлая сила храма просто растворила порожденья тёмных магов и их хозяев. Только одному из злодеев удалось избежать кары. Каким-то чудом поняв, что появление старца не сулит ничего хорошего, маг в тёмном капюшоне рыбкой нырнул в спешно открытый портал.

– Откуда ты знаешь? – Дель сразу поверила в то, во что хотела поверить всей душой, но никакого другого вопроса просто не пришло в голову.

– Жрец был фальшивый, – мягкий голос, раздавшийся рядом, удивил обоих, они как-то совсем забыли и про жрецов, и про инлинов, и про наёмников.

– А вы?! – рассматривая неизвестно откуда взявшегося старика, задала принцесса очередной нелепый вопрос и, поняв это, смутилась так сильно, что уткнулась носом куда-то в шею Четвёртому.

– Я – настоящий, – с доброй улыбкой кротко сообщил жрец и пояснил: – меня тёмный маг запирал в кабинете.

– Дель! – хором закричали от центрального входа женские голоса, и в храм, с которого предусмотрительный Шимирл снял, наконец, защитный купол, ворвались её сёстры.

Ольвагис подавил горький вздох и осторожно поставил принцессу на пол. Держать совершенно здоровую девушку на руках без риска для её репутации дольше было нельзя.

Да только Лародель не зря была воспитана как будущая правительница. И точно знала, что, приняв важное решение, королеве непозволительно от него отступаться, как обычной девице. Это простолюдинки, кухарки да служанки могут крутить голову сразу полудюжине ухажёров, играя чужими чувствами, как деревянными куколками. И не получая за свою бессмысленную жестокость ни наказания, ни порицания. А будущей королеве такое не подобает, как не подобает и тайная влюбленность, со встречами в укромных местечках и записками в дуплах. И хотя иногда Дель завидовала именно таким отношениям, в то же время она была убеждена, что строгие правила придуманы не зря. Народ, доверяющий своей правительнице собственные жизни и судьбы детей, должен быть уверен, что им правит не легкомысленная вертихвостка, а справедливая, уравновешенная и ответственная королева, никогда не променяющая благоденствие подданных на глупые прихоти.

– Подождите! – так властно подняла она руку, что подружки остановились, не добежав всего несколько шагов, а затем, повернувшись к Четвёртому, с неожиданной робостью прошептала: – Ольв… если я правильно угадала… твоё отношение… ко мне…

У Ольвагиса, и так едва стоявшего на ногах от усталости, задрожали руки. Если он верно понял… о чём она спрашивает… но ведь такого просто не может быть! Принцесса же отлично знает, что его отец стал королём всего полторы декады назад… и назначил себя на эту высокую должность собственноручно. Следовательно, и он не такой уж настоящий принц… А она достойна самого лучшего.

– Да правильно ты всё поняла! – не выдержала Кимелия растерянного взгляда принца, ну что за мужики такие!

Как нужно драться за любимую насмерть, так бросаются без единого слова, а как в любви объясниться, так языки теряют!

– Подожди, Ким, – мягко остановил свою спасительницу Четвёртый, решаясь поставить всё на кон, и пусть будет, как будет, – я сам скажу.

Он решительно опустился перед принцессой на одно колено и снял с шеи амулет личины. Охнули наёмники, не ожидавшие увидеть совершенно неизвестное лицо, чуждое этому миру, посуровели незаметно подошедшие инлины, до этого в изнеможении сидевшие на ступеньках. И одобрительно кивнул белобородый жрец, сопоставивший всё услышанное сегодня с тем, что знал ранее.

– Лародель, – в наступившей тишине тихий голос инлина был слышен, казалось, в любом уголке храма, – я, Ольвагис, принц Изагора, люблю тебя и прошу стать моей невестой.

– Я согласна, – голос принцессы был так же тих и так же твёрд, – и хочу скрепить нашу помолвку здесь и сейчас. Ваше святейшество, вы не откажетесь провести для нас ритуал?! Встаньте, принц, вы равны мне по знатности, и я не знаю никаких препятствий к равноправному браку.

Шимирл, доковылявший до сородичей последним, уцепился за Сема, рядом с которым уже каким-то образом успела очутиться Бини, и, зная, что Седьмой прочтёт его чувства и поддержит, влил в Четвёртого достаточно энергии, чтобы во время помолвки жениха не качало, как былинку под ветерком.

– Да, я буду рад провести ритуал, но, может, вы вначале приведёте себя в порядок? – Настоятель деликатно старался не замечать ни мусоринок в растрёпанной прическе невесты, ни забрызганной кровью одежды жениха.

– Нет, – почти в один голос заявили молодые, и старик понимающе улыбнулся.

Сколько он соединил здесь сердец и знает по опыту, всегда можно точно определить истинно любящих и тех, кто вступает в пару по расчёту. Тем, кто любит, каждая минута разлуки кажется годом, а тот, кто женится на деньгах, старается как можно дольше насладиться свободой.

– Сейчас… – пробормотал Инсорийс, отыскавший над храмом довольно мощный магический поток и уже немного подпитавший растраченную энергию.

Магистр привычно провёл руками, в отличие от местных магов инлины не брезговали бытовыми заклинаниями, и в их цитадели никогда не было ни слуг, ни уборщиков. Волосы Лародель заструились золотистым шёлком, словно вымытые в утренней росе, дорожное платье сменило цвет, став нежно-розовым. А с одежды Четвёртого исчезли все пятна и проступили шитые золотом вензеля.

– Больше ничего пока не могу, – виновато выдохнул маг, чувствуя, как истощило резерв простое заклинание, непривычно лёгкая, рассеянная энергия чужого мира хоть и подчинялась, но не так послушно, как хотелось бы.

– Всё замечательно, спасибо, – благодарно кивнул магу жених, всего несколько минут назад без сил лежавший рядом с ним на ступенях.

Когда тревога Четвёртого о принцессе стала настолько сильной, что не выдержал Сем, выдохшиеся маги умудрились его немного подпитать. Седьмого в этот раз в фэй не брали, со своим даром ощущать чужие эмоции парень был много полезнее как наводчик, ощущавший, куда враги направят следующий удар, и успевающий предупредить собратьев на своём языке.

– Но есть ещё одно дело, – жрец оглянулся на наёмников, замерших, как мыши перед сыром.

Людям их профессии частенько приходится присутствовать при важных событиях, но чтоб повезло вот так – парни ещё час назад и подумать не могли. Вот и затихли, боясь пропустить хоть слово и не менее опасаясь, что если про них вспомнят, то вполне могут и выставить из храма.

– Жант, – нашёл-таки старец взглядом знакомого наёмника, – сбегайте на второй этаж, там заперты мои помощники. Да принесите кресло для зангарского принца, высокородные свидетели нам не помешают.

– Тут и без него достаточно принцев, – едко фыркнула Бини, люто возненавидевшая неизвестно откуда свалившегося на голову Дель зангарца.

– Он не виноват, – неожиданно заступилась за неудачливого жениха принцесса, бросив Четвёртому извиняющийся взгляд, – он вообще еле дышит. А ещё мне кажется, что и его принудили.

– Вполне возможно, – одобрительно кивнул девушке настоятель, – не зря же колокол три раза отказался звонить.

Сем мимолетно глянул на Четвёртого, проверяя, действительно ли тот не против присутствия на собственной помолвке несостоявшегося мужа Дель. Однако Ольвагис, нежно державший невесту за талию, был так счастлив, что мог бы простить в этот момент всех злодеев мира, попроси они о пощаде. А израненного принца, которому достались в результате только боль и унижение, даже слегка жалел. Вот только никак не мог поверить, что можно не желать связать свою судьбу с Дель.

Вскоре наёмники, боявшиеся опоздать к началу церемонии, чуть не на руках притащили к колоколу и найденных жрецов, и кресло для бывшего жениха. А когда принесли и самого зангарского принца, оказалось, что его нужно сначала подлечить. И пока Инсорийс спешно залечивал Койрессиру самые тяжёлые раны, а Шимирл по просьбе Ким возвращал девушкам их собственные лица, Кайт, Рьялд и Сем сняли свои амулеты.