Щит научной веры (сборник) - Циолковский Константин Эдуардович - Страница 60

Напротив, в гуще материи больше происходит разложений, чем соединений. Должно быть крупные молекулы продолжают соединяться, а электроны и более мелкие отделяться от материи и увеличивать ее упругость и внутреннее напряжение остальных небесных тел. Почему это?

Пока сложная материя не в гуще, а окружена первобытной материей, будет происходить больше соединений (по теории вероятности). Напротив, когда сложная материя окружена такою же сложной, – как в центрах небесных тел, то там число разложений будет превосходить число соединений.

Все это происходит крайне медленно. Медленно происходило образование сложной материи в эфире. Собралась материя в гущи небесных тел и попала в западню. Убийственно медленно происходит разложение материи в среде солнц и планет. Также медленно, как и синтез химического соединения, потому что для этого нужна известная комбинация положений и скоростей, которые случаются не часто. Вспомните разложение радия, тория урана и т. д.

Но оно все же происходит, увеличивается напряжение внутри звезд, планет и спутников, растет в них количество электронов и других еще более упругих элементов. Проходят сотни миллионов лет. Наконец наступает момент, когда это давление становится более крепости толщи коры небесного тела и ее тяжести.

Тогда кора неожиданно разрывается, преодолевается сопротивление и вес, и куски планеты с невообразимой скоростью разлетаются в разные стороны. Вырвется так много энергии, что все расплавится, обратится в пар и даже, отчасти, в первобытную туманную материю. Не трудно понять, почему именно происходит взрыв, а не постепенное расплавление, вспучивание коры и т. д. Во-первых, раз кора разорвана, внутреннее давление сразу становится больше сопротивления от тяжести. Далее, когда от этого вспучивания кора и сила тяготения се частей уменьшится, т. е. внутреннее давление еще больше превзойдет внешнее сопротивление, так как скорость электронов или другой еще более простой материи нисколько по своей громадности не уменьшится, значит и упругость этой материи уменьшится на незначительную величину и поэтому может считаться постоянной. По мере увеличения объема планеты, превосходство внутренних сил будет все возрастать, и потому результаты разрыва у разных масс будут различны. Самые громадные массы обращаются в первобытную материю, вроде эфира. Большие массы, каковы солнца, превращаются в гуманности и первобытную материю, меньшие, каковы планеты, разрываются на меньшие планеты, каковы планетоиды. С образованием газов, еще меньшие, разрываясь, образуют рой мелких твердых и, частью газообразных тел, составляя кометы и рои аэролитов. Эти последние, мельчая от разрывов все более и более, от сопротивления эфира двигаются по спиральным путям и падают на центральные массы.

Сначала катастрофы постигают маленькие небесные тела, заставляя их падать на солнце, затем более крупные, т. е. астероиды и планеты, потом разрывается и солнце, все собою обволакивая и испаряя. Если астероиды и спутники Марса не разорвались, то только потому, что они еще очень молоды, или, иными словами, – недавно образовались от разрыва более крупных тел, великолепный кинетический эффект.

Так вот что неизбежно ожидать погашение Солнца и планет, совершенно неожиданный взрыв и превращение в первобытное состояние туманности. А там опять сгущение, образование солнц, планет и жизни на них. Все повторится, и вечно будет повторяться, пока не воспретит Первопричина. Вот почему жизнь и сейчас цветет в космосе.

Теперь вы скажете: если это так, то мы должны видеть очень часто в нашем Млечном пути возгорающиеся звезды: ничего как будто нет особенного в каком-нибудь месте неба, и вдруг там возжигается звезда. Это происходит взрыв в потухших солнцах или планетах.

Такие звезды, вновь появляющиеся, мы видим довольно часто – несколько в одно столетие. Положим, мы видим только одну такую возгорающуюся звезду в каждое столетие. Из этого можно было бы узнать, во сколько времени совершается цикл жизни солнца. Действительно, в Млечном Пути насчитывают около 200 миллионов солнц. Будем считать одни солнца, пренебрегая планетами и темными солнцами.

Тогда на 200 миллионов небесных тел возгорается одно в 100 лет. Следовательно, цикл Солнца будет, в среднем, равен 20 миллиардам лет. Если принять в расчет, что звезды возгораются чаще, то число это еще уменьшится, но и оно не представляет ничего невероятного.

Несколько миллиардов лет туманного состояния, несколько миллиардов сгущения, несколько пылания, охлаждения, образование внутри взрывчатого материала вот и выйдут все 20 миллиардов.

Звезды других млечных путей мы не можем видеть в отдельности, а потому, появившаяся вновь звезда должна быть очень яркой, чтобы быть замеченной, ну положим, 3-го порядка. Со временем, когда на звездное небо будут постоянно направлены десятки тысяч сторожевых телескопов, когда будет высоко организовано непрерывное наблюдение неба, тогда конечно не укроются новые звезды и 15 порядка. Теперь же дело совсем иное.

В первое время взрыва даже невидимая раньше звезда очень мелкая, какого-нибудь 10-го порядка, становится яркой и видимой даже для любителей. Какие же звезды считать доступными для наблюдения немногими астрономами и любителями? Положим, что видимы становятся только темные звезды, которые при своей видимости, или во цвете лет были звездами 11 порядка. Таких звезд около миллиона.

Значит в столетие возникает одна звезда на миллион их. Звездный цикл окажется сто миллионов лет. Это число более вероятное для возрождения между ними новых солнц. И весь то чужой млечный путь (т. е. иного мира) представляется нам через телескоп в виде трудно заметного туманного пятнышка. Едва-едва мы можем наблюдать его спектр и догадываться по нему, что это солнечные скопища, а не действительно туманность.

100 миллиардов лет для возобновления жизни звезды, для солнечного цикла в самом деле много.

Не скажите ли вы, что самое возгорание наших звезд имеет в источнике не внутреннее взрывание, а, например, столкновение небесных тел? Конечно возможно и столкновение, но оно так маловероятно в виду беспредельного простора небесных пространств, что его можно не принимать во внимание.

Действительно, примем среднее расстояние между ближайшими звездами в 5 световых лет, а величину их как наше солнце, тогда вероятность встречи двух звезд будет составлять около 1016 × 3 × 104 = 3 × 1020 лет. Вероятность встречи для 200 миллионов звезд млечного пути будет 3 × 1020 / 2 × 108 = 1,5 × 1012, т. е. 1,5 триллиона лет. А между тем, мы видим 3 новых звезды в столетие, или одну в 30 лет. Это крупные, т. е. близкие звезды. Мелких, удаленных звезд возгорается, наверное, больше – по несколько в год, а не в триллионы лет. Итак, столкновение ни в коем случае не может быть источником новых звезд. Если даже темных считать в 100 раз больше, чем светлых, то и тогда вероятность столкновения окажется еще очень малой. Скорее можно объяснить это возгорание слиянием какого-либо солнца с его спутником. Бывают спутники громадные, как солнца.

Мы знаем такие системы из светящихся солнц, так называемые двойные, тройные и т. д.? звезды. Но, во-первых, мы не видим, чтобы такие звезды обнаруживали сближение между собой. Сопротивление эфира так ничтожно, а массы солнц так велики, что его сопротивление едва ли можно принимать в расчет при беге небесных тел. (Даже массы меньше горчичного зерна носятся вокруг солнца и нисколько, как будто, не терпят от сопротивления эфира.)

И планеты в несколько сотых долей миллиметра свободно мчатся вокруг солнца. Такие малые небесные тела, вероятно, испытывают сопротивление эфира, приближаются к солнцам и падают на них. Может быть, то же делается и с телами размером в несколько метров. Но даже целый поток малых тел не может произвести таких грандиозных эффектов, как мы видим при самовозгорании новых солнц.

Таким образом, и эту причину возгорания солнц мы должны отвергнуть.